Ярость(сборник)
Шрифт:
Резким движением руки я смахнул со стола макеты башен, ударом ноги отбросил обломки к противоположной стене пещеры.
— Нам это больше не понадобится! — заявил я решительно.
— По крайней мере, чинить не придется! — засмеялся Ллорин. — Точно так же мы разрушим и замок Совета.
Я встряхнулся, приосанился и приблизился к Арле. Она без робости смотрела на меня, и в глазах ее было ожидание.
— Нам так и не удалось поговорить наедине, — сказал я, придав голосу нежные оттенки. — Всем нам необходимо выспаться, не исключено, что уже этой ночью нас поднимут по тревоге. И все-таки у нас есть время, чтобы прогуляться немного, если ты не возражаешь.
В
Ну что ж, я еще успею взглянуть ей в глаза до того, как она примет смерть от моей руки.
— Эдвард! — окликнула меня Арле, вернув к действительности. Во взгляде девушки была та же настороженность, с какою смотрели на меня нынешним утром сотни повстанцев. — Скажи мне, она очень красива?
Не скрою, вопрос этот застал меня врасплох.
— О ком ты?
— Ведьма! Злая ведьма по имени Медея.
Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Так вот почему держалась она так холодно в течение всего дня! Значит, она решила, что моя плебейская неловкость, неуклюжесть являются результатом лицезрения прелестей недосягаемой соперницы. Рассеять ее подозрения не составит труда.
— Ни в этом мрачном мире, ни на Земле нет женщины, способной сравниться с твоей красотой, моя дорогая! — Я решительно привлек к себе девушку, все еще державшуюся настороженно.
— Когда ты будешь произносить вслух то, что лежит у тебя на сердце, Эдвард, на свете не будет человека счастливее меня. А сейчас ты так не думаешь, я это чувствую.
Я попытался протестовать, но она прижала к моим губам свои тонкие пальчики.
— Не будем больше говорить о ней. Она — колдунья. Она повелевает силами, с которыми ни ты, ни я не в состоянии бороться. Не твоя и не моя вина в том, что ты подвержен ее чарам. Посмотри, ты узнаешь это место?
Она мягко высвободилась из моих объятий и указала рукой на уходящий к горизонту ландшафт. Мы оседлали вершину небольшого холма, возвышавшегося над кронами толсто-ствольных деревьев. Все вокруг окрасилось в красноватый цвет лучами заходящего солнца.
— Все, что мы видели, скоро будет принадлежать нам, — произнесла убежденно Арле. — После того как мы победим ненавистный Совет, после того как канет в небытие Ллур. Мы сможем тогда выйти из-под земли и греться в лучах солнца, расчистить леса, построить города и жить так, как полагается Жить людям. Это прекрасно, Эдвард! Мир, свободный от ненависти, — вот цель, ради которой мои друзья не побоялись порвать с прошлым и выступить против власти Совета. Но если мы и одержим верх, то только благодаря тебе и Фрейдис. Все мы знаем — без тебя, без знаний, которыми ты нас наделил,
Она полуобернулась в мою сторону, и ее роскошные волосы засветились нимбом вокруг головы. Арле улыбнулась мне с такой откровенной нежностью, что у меня захватило дух. Я впервые посмотрел на нее глазами Эдварда Бонда и только сейчас осознал, как повезло неотесанному землянину. Яркая, влекущая красота Медеи никогда не сотрется в моей памяти, я знал это доподлинно, но и эта лесная жительница полна очарования, способного опьянять и сводить с ума.
Она была рядом со мною и губы ее были полураскрыты. Арле все еще улыбалась, нежно и застенчиво. Вновь жало ревности к Эдварду Бонду кольнуло мне прямо в сердце, и тут же я вспомнил, что я был Эдвардом Бондом. Но это лорд Ганелон неожиданно наклонился и привлек девушку в свои железные объятия. По всей видимости, Арле была непривычна к подобному обращению, так или иначе, но она предприняла попытку высвободиться, пока наши губы не слились в поцелуе.
Она была удивительно диким, застенчивым маленьким созданием. Верхом блаженства было держать ее в объятиях и целовать. По тому, как она отвечала на мои поцелуи, не трудно было догадаться, что землянин был либо дураком, либо малоискушенным в вопросах любви. Когда наши ласки кончились и мы откинулись на траве в изнеможении, я знал, к кому мне обратиться за утешением, когда коварная владетельница замка поплатится за свое предательство собственной жизнью. Нет, мне не забыть Медею, но мне уже не забыть и поцелуи Арле.
На краткое мгновение она прильнула ко мне всем телом и ее невесомые волосы опутали нас обоих; я взглянул сквозь красновато-золотистую паутину на окружающую нас местность, которую эта девушка в своем воображении застроила городами. Я знал, что мечта Арле никогда не сбудется.
Потому что у меня была своя мечта.
Я видел совершенно иное: как сородичи Арле строят неприступный замок здесь, на склонах этого холма; я видел, как гордый замок возвышается и над долиной, и над всеми остальными строениями. Я видел, как они, послушные приказам моих полководцев, идут в сражение ради завоевания новых земель. Я видел реющие знамена моих армий, толпы невольников на плантациях, бороздящие темные океаны планеты армады стальных кораблей.
Весь этот мир будет моей вотчиной, и Арле будет делить со мною власть, — долго, очень долго.
— Я всегда буду любить тебя, — прошептал я ей на ухо голосом землянина, но именно губы Ганелона впились в ее губы в последнем страстном поцелуе.
Вернувшись в расположение повстанцев, я попрощался с Арле и прошел в пещеру мимо стражников, неподвижными статуями застывших у арки входа. В одном из боковых ответвлений пещеры меня ожидала мягкая постель Эдварда Бонда, на которую я поспешил улечься, все еще ощущая вкус поцелуев лесной нимфы. Думаю, что на Земле в эту ночь Эдвард Бонд не раз скрежетал зубами, видя дурные сны.
Но и мой сон нельзя назвать безмятежным. Ллур проснулся, голодный и недоумевающий, он метался в просторных покоях своего замка; холодные ищущие щупальца его нетерпеливого голода шевелились в моем мозгу. Всепроникающие щупальца ворочались в эту ночь в черепных коробках всех наделенных разумом обитателей Темного Мира. Но мне как никогда необходимо было выспаться, если я хотел выдержать предстоящее испытание.
Напряжением всех своих сил я отринул жадные щупальца, а вместе с ними и образ доверчивой Арле. Она покинула мое сознание безропотно, чего не скажешь о Медее, не пожелавшей подчиниться моей воле. Сладострастная улыбка застыла на ее кроваво-красных губах.