Яростные тени
Шрифт:
Вот вам логичное объяснение. Лоу сунул руки в карманы и выдохнул, пока Хэдли вежливо поведала о своей вечной любви к мумиям, историям о египетской еде и образе жизни… она говорила и говорила. Его родные были заинтригованы. Да, да, хорошо. Все было в порядке.
Пока не заговорил Бо:
– За вами заедут или вас подвезти?
– Я возьму такси, благодарю, – отказалась от предложения Хэдли.
Затем в разговор вступил Уинтер:
– Бо может доставить ваш багаж к стоянке такси.
Багаж, точно.
– Вообще-то ваш брат выбил чемодан у меня из рук в Солт-Лейк-Сити во время поножовщины, так что бог его знает, нашли ли служащие железной дороги мои вещи.
Лоу поморщился.
– О поножовщине и речи не шло.
– Если мне не изменяет память, за вчерашним ужином в вагоне мы обсуждали, как вы пырнули одного из тех головорезов. Вы съязвили, мол, «так им и надо за то, что сунулись с пушками к человеку с ножом», – сказала она кисло, как вкус мичиганского шерри.
Черт!
– Обычный день в жизни Магнуссона, – прошептала Аида, а Уинтер помрачнел.
Лоу хотел отвести Хэдли в сторону. Что случилось с его сообщницей? Она так хорошо утром играла роль, и они весь день болтали. Лоу считал, что они поладили. Теперь от нее веяло ледяным ветром настолько сильным, чтобы похоронить его под лавиной холодного негодования. Что изменилось?
Он изобразил фальшивую улыбку, пытаясь вернуть ее расположение или, по крайней мере, улучшить теперешнее отношение.
– Погоди… я же доставил нас домой целыми и почти невредимыми. Прости за багаж и платье.
Хэдли смерила его долгим взглядом и сказала:
– Вы получили чек моего отца. Он свяжется с вами, чтобы договориться о встрече. – Она вежливо попрощалась с его родными, кивнула ему на прощание и ушла, будто Лоу был последним человеком, которого она хотела бы снова увидеть.
И даже тогда он не смог отвести взгляд от завораживающе покачивающихся бедер, пока она проходила мимо громогласных путешественников, толпившихся на перроне.
– Боже правый! – пробурчал Уинтер. – Что ты сотворил с той дамой?
– Ничего, – запротестовал он.
Ничего из желаемого.
Мимо медленно засеменила группа пожилых монахинь, заслоняя Хэдли. В это время Уинтер зашептал брату на ухо:
– Монк Моралес разнюхивал что-то на причале, искал тебя. Рассказывает, что ты продал ему подделку. Миниатюрную золотую статую животного.
Лоу поскреб затылок.
– Крокодила.
– Ты снова связался с Адамом Голдбергом?
Младший Магнуссон хмыкнул.
– Лоу, черт тебя побери!
– Адам не виноват. Его копия была безупречной. Дело в чертовых документах. Монк даже не заметил ошибки. А вот тот, кому он продал вещицу, был внимательнее.
Уинтер на мгновение прикрыл глаза.
– И кто же это?
– Без понятия. Имя покупателя не разглашали.
– Так что Монку
– Кажется, он хочет вернуть деньги, но и вряд ли откажется от моей головы в придачу.
– Почему бы тебе не пойти на компромисс и не отдать ему подлинную статую?
Невозможно отдать то, чего не имеешь. Подделка для того и создавалась, чтобы один предмет продать дважды. Лоу вежливо кивнул одной из высокомерных монашек. Да, сестра, вы не так уж далеки от истины в том, что мужчины рода Магнуссон погрязли в пороке и лжи. Мы виноваты в том, что люди раскаиваются в грехах на исповеди. Ничего глазеть, идите прочь.
Уинтер разжал пальцы, будто подумывал встать на сторону Монка.
– Сколько ты ему должен?
– Не волнуйся, у меня есть план.
– Надеюсь, ты не просишь у меня денег?
– Никогда прежде не просил и сейчас не собираюсь.
– Хорошо, потому что мои ликвидные активы вложены в строительство нового склада в Марин Каунти, и недавно я выплатил рождественские премии работникам, и…
– Ja [2] , ja! Я же сказал, что не прошу денег.
Не то, чтобы он не думал об этом, но все же.
Прошла последняя монашка. Уинтер схватил брата за загривок и горячо зашептал на ухо:
– Разберись с Моралесом. У меня скоро будет ребенок. Не навлекай на нас неприятности.
2
Ja – (швед. яз.) да.
Расставшись с Лоу, Хэдли несколько минут приходила в себя. Она не понимала, почему так расстроилась, встретив его семью. Убравшись от них подальше, и думать забыла о Лоу. В надежде, что ее потерянный чемодан окажется на 127-м поезде, пришлось прождать почти два часа в зале станции Твин Пикс, но напрасно.
Хэдли подала заявление о пропаже служащему, выслушала его пересказ событий на перроне Солт-Лейк-Сити. Никто не знал, что случилось, а полиция не поймала стрелков. Наверное, бандиты бросились вслед за Лоу, чтобы закончить работу.
Когда Хэдли проехала на такси по Кастро и Мишн и наконец круто свернула с Калифорния-стрит, направляясь в квартиру в районе Ноб-Хилл на Мейсон-стрит, уже стемнело. Элегантное девятиэтажное здание было построено год назад и считалось очень элитным. Хэдли решила покинуть родной дом, а ее отец настоял на лучшем жилье для дочери.
Ночной туман обвил французские колонны у подъездной дорожки. Хэдли заплатила шоферу и пробежала через маленький вестибюль к лифту, помахав консьержу, который едва поднял голову. А он вообще знает, как ее зовут?