Ящик водки. Том 3
Шрифт:
— Советский—в плохом смысле слова?
— Нет. Вот такой, как надо — хороший семьянин. Такое у меня впечатление, чисто субъективное. И потому случившемуся со Скуратовым я не очень удивился, тем более что вокруг него лица кавказской национальности крутились. А этот-то! Кстати, я вывел формулировку краткую всей избирательной кампании Иван Петровича: Рыбк-in—Рыбк-out.
— Неплохо. По этой схеме позже, когда Леню выгнали из НТВ, — появилась формула Парфен-off.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Возможно, именно пьяные откровения Коха
Юрий Нерсесов
1 ЯНВАРЯ 2004 ГОДА
Перед началом нынешних парламентских выборов на книжных развалах страны появились три новинки. Елена Трегубова, Алик Кох и Андрей Колесников — три «писателя», приближенных к Чубайсу, попытались обгадить в своих произведениях всех, кроме блистательного «Толика».
Авторы внушали почтеннейшей публике идею о мерзости всех российских политиков, окромя вожаков СПС. Не изменяя себе, читающая Россия отдала предпочтение женской прозе: стенания опущенной злыми чекистами кремлевской корреспонденточки Леночки Трегубовой раскупаются куда лучше опуса господина Коха под интригующим заглавием «Ящик водки».
Старый подельник Чубайса Кох решил, видимо, что светлый образ правого вождя не нуждается в услугах наемных пиарщиков. Альфред Рейнгольдович порадовал народ изданием своих пьяных базаров, часть из которых вышла отдельной книгой, а прочие были напечатаны в СПС-овских предвыборных газетах. Результат оказался просто потрясающий! Вздумай Кох разложить перед дверьми избирателей свои носки — он и то вряд ли достиг бы большего эффекта.
Выяснилось, что известное интервью Коха насчет отсутствия у России будущего, ее неминуемого превращения в сырьевой придаток и последующего распада совсем не случайность. Оказалось, он эту страну таки всерьез ненавидит и постоянно рассказывает о ней всякие гадости. Демонстрируя при этом главным образом собственную дремучесть в вопросах общих и исторических.
По Коху выходит, что это не Германия объявила 1 августа 1914 года войну России, а «мы сами напали» на тихого и миролюбивого кайзера Вильгельма «из-за каких-то сраных сербов». А те сами нарвались, поскольку убивец наследника австрийского престола Гаврила Принцип «свинтил, спрятался в Сербии», откуда его не хотели выдавать (всемирно известная фотография ареста террориста сразу же после убийства, видимо, коммунарская фальшивка). И вообще, эти русские свиньи вечно на всех нападают. Вот Суворов-мерзавец: «типичный генерал агрессивной империи», поскольку «громил турок, завоевывая турецкие и татарские земли», которыми Россия никогда не владела. А то, что даже на школьных картах территория между Бугом и Днепром отнесена к территории Киевской Руси — наверное, тоже подлая большевистская фальсификация.
Само собой, жить среди такого народа Коху неудобно и неприятно. Его все больше «к евреям тянет». За СПС и «Яблоко» в Израиле почти две трети проголосовало, а российские аборигены все равно обе демтусовки цинично на историческую свалку отправили. Возмущен Альфред Рейнгольдович и говорит, что, будь его воля, «список всяких гавриков, которые голосуют за Жирика и коммуняк», он бы попросту «признавал ограниченно дееспособными и лишал избирательных прав». Иначе может случиться русский бунт, которого Кох страшно боится.
Впрочем, не очень любит Рейнгольдыч и Штаты. За то, что «в холокост американцы приняли что-то типа закона о запрете въезда в страну евреев», а негров, наоборот, слишком распустили. Например, в фильме «Игры разума» изобразили негра профессором математики. А «чернож..ый» профессором, ясное дело, стать в принципе не может.
В который раз встает вопрос, чего же герр Кох забыл в России
…два умных человека сидели за бутылкой хорошего вина.
Бывший вице-премьер российского правительства Альфред Кох и известный журналист Игорь Свинаренко написали одну книгу на двоих. То есть, если верить соавторам, не написали, а наболтали, наговорили на магнитофон в промежутках между выпивкой и закуской. Но в любом случае вышло здорово.
5
Альфред Кох, Игорь Свинаренко. Ящик водки. Т. 1. М , ЭКСМО, 2003.
Хотя сделан «Ящик водки» очень просто. Сидят два приятеля, занимаются тем самым, о чем говорится в названии. Естественно, вспоминают молодость: кто где работал, кто что читал, кто с кем спал, кто как пил. Попутно на всякие исторические события отвлекаются — ну, там, похороны Брежнева, приход Андропова, взлет Горбачева. Дальше Горбачева процесс пока не зашел — перед нами только первый том, охватывающий промежуток с 1982 по 1986 годы. Нетрудно рассчитать, что если соавторы и дальше намерены продвигаться такими темпами, меньше чем в четыре тома они никак не уложатся. Не исключено, что через некоторое время дети в школе будут изучать эту «Войну и мир» как учебное пособие по отечественной истории — повседневная жизнь советского человека, нечто в духе «Анналов».
Хотя нет, к школьникам Коха и его подельника, пожалуй, не пустят. Потому что матерятся много и многоженство проповедуют. Ну и название опять же. А жаль. Потому что получилось очень смешно. Видно, что людям в кайф было друг с другом трепаться, и своя порция удовольствия от текста перепала и читателям.
Цитировать «Ящик водки» — занятие трудное и неблагодарное. Каждый эпизод соавторы обсуждают подолгу, со вкусом, смакуя детали. Это именно тот случай, когда нарезка не дает адекватного представления о целом — атмосфера теряется.
Свинаренко: Еще я вспомнил важное событие 85-го года: одна девушка мне не дала. Это случилось 10 июля.
Кох: Что, такое с тобой в первый раз случилось? Ты даже дату запомнил…
С: Да нет, не в первый, конечно. А дату совершенно случайно запомнил, так вышло. И еще, может, потому, что сделала она это с особым цинизмом. После прошли годы, и эта девушка мне звонит. К.: Ой, батюшки!
С: Звонит — хочет устроиться на работу! Приходит… К.: А ты ей говоришь: «Помнишь, ты мне не дала?» С: Нет, я сказал: «Какие ж вы, бабы, корыстные люди! Только материальной выгоды для! А когда я был молодым, подающим надежды, бедным…» Не взял я ее на работу. И еще пристыдил. К.: «И всю тебя мне тоже не надо». С: Не надо. А что, значит, еще у нас было в 85-м? К.: Да больше и ничего.