Ящик водки. Том 3
Шрифт:
К.: Сейчас я посчитаю… Раз, два, три… Четыре, пять, шесть…
С: Но пишешь ты не на них, а на кухне.
К.: Нет, должен тебя разочаровать: я в кабинете пишу. Я, знаешь ли, пишу в кабинете, оперирую в операционной, а обедаю в столовой.
С: Ха-ха-ха. Чисто профессор, б…, Преображенский!
К.: Да, я вернулся к этому идеалу, к этой вот примитивной старомодной схеме. Велосипед я не изобрел и изобретать не желаю. Срать стараюсь на унитазе, спать в спальне, тренироваться в спортзале, а плавать в бассейне.
С: Вот только у профессора Преображенского, в отличие от тебя, не было своего бассейна…
Кох и Свинаренко — эталонные правые
Для того чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать заключающее книгу эссе Альфреда Коха «Демобилизация», забавно рифмующееся с циклом «юнгерианских» размышлений известного «консервативного» публициста Егора Холмогорова «Тотальная мобилизация». Тут вся разница между государственниками и либералами как на ладони, и она, оказывается, предельно проста, не надо ни умных слов, ни сложных теорий.
Одни считают, что все люди с рождения находятся в их безраздельном распоряжении и только и ждут, как бы их кто— Нибудь построил в стройные ряды и послал на сборный пункт. «Для самопрояснения России следовало бы выдумать войну», — меланхолически роняет Холмогоров. Простая мысль, что у меня могут быть несколько иные планы на будущее, в которые война за рожденные воспаленным воображением кухонного спецназовца фантомы не вписывается, просто не приходит мыслителю в голову.
Вторые… «Вы никому ничего не должны», — твердит Кох. Вас обманывали, вам лгали, расходитесь по домам, самостоятельно, по своему личному проекту стройте будущее для себя и своих детей. Не расходятся. Не строят. По-прежнему топчутся на призывных пунктах, выдумывая себе все новых и новых врагов и шаря по сторонам глазами в поисках дота, на который можно упасть.
Лучшее описание этой ситуации было дано еще в 60-е годы писателем Борисом Балтером, автором замечательной повести «До свидания, мальчики!»: «В армии мне часто приходилось приносить личные желания в жертву требованиям службы. Это постепенно вошло в привычку. Мне со временем стало нравиться подчинять свою жизнь присяге и долгу: каждый раз при этом я острее чувствовал свою нужность и значительность. Когда через много лет я был уволен из армии и спросил полковника, в чье распоряжение меня отправляют, полковник ответил: „В ваше собственное“. Ничего страшнее этих слов я не слышал».
Холмогоров утверждает, что «Россия остается вот уже почти 10 лет воюющим государством». Увы, это и впрямь так. В стране идет холодная гражданская война между теми, кто смотрит На людей, как на оловянных солдатиков, и теми, кто говорит им: «Проснитесь. Вы свободны. Свободны, свободны, свободны наконец». Между теми, кто кричит «Да, смерть!», и теми, кто, приходя с работы, ставит компакт: «На хрена нам война, пошла она на! — Дома жена и бутылка вина…»
Книга Коха и Свинаренко — рассказ о людях, научившихся жить без войны. О нашем будущем?
P.S.
Представляя Коха читателям, Свинаренко пишет:
«Пока говорили, я все волновался: вдруг сорвусь и скажу ему все, что стал о нем думать весной 2001-го —
А мои нет. Тем более что вопрос, собственно говоря, и тогда, и сейчас у меня к Альфреду Рейнгольдовичу всего один. Тот самый, что, согласно легенде, задал Владимир Кара-Мурза Олегу Добродееву той ночью в останкинском коридоре: «Скажи, ты хоть понимаешь, что ты на козлов работаешь?» Не знаю, был ли такой эпизод на самом деле. Но Коха мне хочется спросить именно об этом.
Второе же алкогольное событие собственно, с «Ящиком водки» было связано исключительно на духовном уровне. Никакого употребления, излияния и тому подобных безобразий. Потому как «Ящик водки» — это название новой книги Альфреда Коха (того самого, что НТВ закрывал) и Игоря Свинаренко (бывшее первое перо «Коммерсанта»).
Формат книги — беседа. Это даже не интервью, на которое порой по привычке сбивается Свинаренко, это именно беседа. Причем беседа в нетрезвом виде.
Авторы смело, без стеснения рубят «правду-матку», не подбирая выражений и не редактируют последующие тексты. Из-за такого подхода при чтении ты действительно чувствуешь, что присутствуешь на пьянке (именно на пьянке, а не на интеллигентном банкете, фуршете и т.д.) двух закадычных друзей, которые друг друга не стесняются и отвечают на любые вопросы.
Заявленной темой беседы является недавняя история нашей страны. Авторы проходятся по годам застоя, когда прошла их молодость, доходят до «горбачевского потепления». Кох и Свинаренко смело кроют матом как прошлых, так и нынешних руководителей страны, больших и малых начальников и вообще всех тех, кто им не нравится. Периодически, как это часто бывает при таком «неформальном» подходе, мысль часто уходит в другую сторону — перепрыгивая то на женщин, то на старых друзей, то опять-таки на водку. Разговор идет легко и непринужденно. Читать весело и забавно.
По возрасту я намного младше авторов, но при чтении стали вспоминаться такие «призраки коммунизма», типа универсамов, пива в трехлитровых банках и политинформации. Так что книжка полезная. Порою интересно узнать, что же такого обсуждают в застольях «герои нашего времени».
Уважаемые Альфред Кох и Игорь Свинаренко, спасибо вам обоим за замечательную книгу ЯЩИК ВОДКИ, 1 том, которую я смогла взять у знакомой женщины и прочитать, вернув обратно. К большому огорчению, я не могу позволить себе сама сделать такую покупку. Честное-пречестное слово, живу за чертой бедности. По поводу этого унизительного положения я уж и не комплексую. Бессильна что-либо сделать или изменить. За богатство считаю комплекс чувств, открытое большое сердце и свет души. Остальное все приложится.
Своей книгой вы помогли мне снять розовые очки, а стекла поменять на прозрачный естественный цвет. Многое из того, о чем читала раньше, скинула с пьедестала. Ужас! Какой был сплошной обман! А ведь мы жили и сейчас живем лживой информацией. Кошмар!
Не смогла удержаться от диалога и написала свой отзыв в стихах. Правда, словесники мне говорят, что мой стиль изложения — это туфта, наутина, халтура, которую никогда и никто не напечатает. Да я и не лезу никуда. Каждый высказывается как может. Я начала писать стихи в 60 лет. Сейчас мне 68. Куда мне лезть и о чем мечтать?!