Ясень
Шрифт:
— Господин, вас дожидается дама. Я дал ей ключи от покоев.
Мэннор ухмыльнулся:
— Надеюсь, она так же хороша, как твое вино. Подай кувшин и обед на троих. Я зверски голоден.
Хозяин разулыбался. Ему не хотелось бы не угодить постояльцу, который останавливался у него всегда, и всегда же щедро платил за постой.
— Не ожидал…
— Судьба… — дама Тари помогла снять с плеч Мэннора намокший плащ. — Прости, но я велела затопить
— Я не в обиде. Грейся.
Снял с огня кувшин с вином, разлил по кубкам. Протянул один Тари. Бледные женские пальцы сомкнулись на серебре. Мэннор поднял свой кубок. Тяжелая жидкость дымилась, раскачивая ягоды и орехи.
— Какую дорогу ты ищешь на этот раз?
Дама пригубила вино. Ее глаза над краем кубка казались зелеными камушками. Тари взметнула ресницами:
— Не ищу. Меня прислал рыцарь Горт.
Кубок Мэннора выплеснулся. Мужчина сжал пальцы, оставляя вмятины на его узорных боках.
— Чего же хочет рыцарь Горт?!
— Ничего. Рыцарь… Горт… предлагает помощь.
Небрежно, но хорошо рассчитанным движением Тари тряхнула головой, отчего булавки выпали, и ореховая грива распалась, осеняя лицо и плечи.
Мэннор взглянул на гостью и со стуком отставил кубок:
— Помощь? Тебя — вместо целого войска? Щедро!
Тари гневно закусила губу.
— Он согласился пропустить полки Золотоглазой через свой рельм.
— Торгуясь при этом, как меняла.
Дама чуть заметно улыбнулась, вспоминая их первую встречу:
— Купцу это привычно.
— Да, я купец! — заорал Мэннор. — И раз уж даме зазорно водить со мной компанию…
Тари, словно в испуге, прикрыла лицо ладонями (Мэннору невдомек было, что дама между пальцами напряженно следит за ним).
— Не прогоняйте меня, — произнесла она глухо. — Хотите, я на колени встану?
И, разглядев лицо Мэннора, едва не подавилась от смеха.
— Если я не исполню поручения, меня накажут.
— Благородную даму?
— Вот! — Тари рванула у горла ткань, и та поползла, обнажая старые шрамы от плети.
Мэннор, словно во сне, тронул нагое тело. Кожа была шелковистой и удивительно пахла юлтанскими благовониями.
— Вас били…
— Однажды…
— Я его ненавижу!
— О, не рыцарь Горт, нет!.. — Тари возмущенно взмахнула кистью, а потом потерлась щекой о руку Мэннора: — А меня? Меня тоже — ненавидите?
Мэннор отступил. Дама радостно ловила его тяжелое дыхание.
— У вас найдется иголка?
— Я позову служанку.
— Нет! Мало ли что она подумает… — чарующим голосом добавила Тари.
Мэннор отвернулся к окну, слушая, как шуршит ткань и Тари тихонько напевает за работой.
— Можете
— Ужин остыл, — невпопад отозвался Мэннор.
— Разогреем потом. То, что я должна тебе сказать, намного важнее.
Она училась терпению у кшиши. Эта кошка настигала свою добычу коротким рывком, но если рывок пропадал втуне, то кшиша упорно и терпеливо, забывая о сне, поджидала в колючих зарослях и выскакивала из засады уже наверняка.
Высокий светлоглазый мужчина был ее добычей. Тари уже упустила его однажды. Чего ей ждать, если это произойдет и теперь? Шелковой удавки? Камня на шею? Очереди форканской караульни? Она передернула плечами.
— Тебе холодно? — спросила добыча.
— Да. Обнимите меня.
Слово свидетеля. Черная сестра
…Обними меня и целуй долго-долго. Пусть ночь перетечет в рассвет. Я просто задерну полог. Ты не знаешь, что уже обречен. Любовь — непростительная роскошь, когда идет война.
— Тебе хорошо со мной?
— Да, Керин.
— Что ж, давай поговорим о Керин.
Лицо Мэннора сразу делается чужим и застывшим, и я понимаю, что ошиблась. Я вцепляюсь зубами в подушку. Мне страшно. Я как будто иду по трясине. Мне так часто скалилась кобылица-удача, что это не может, наконец, не закончиться. Черная Сестра, не сейчас!
— Я не собираюсь вставать между вами.
— У тебя бы и не получилось.
— У меня есть жених.
— Я рад за тебя.
— Ты разве не хочешь узнать, кто он?
Мэннор пожал плечами. Я подняла с сундука платье и стала медленно одеваться. Пальцы дрожали и обрывали крючки. Мне хотелось одновременно дать выход ярости и разрыдаться.
— Ты уедешь сегодня.
— Да.
— Когда найдешь ее мертвую, не пожалей, что не выслушал меня сегодня.
Я закричала от боли. По-моему, он сломал мне ребро.
— От-пусти-и…
Я хватала воздух открытым ртом. Было мучительно говорить. Мэннор отбросил меня и стиснул руки так, что побелели костяшки пальцев.
— Ну?!..
— Д-дай пить…
Я не притворялась. Когда так больно — это невозможно. Мэннор протянул мне чашку. Вино было кислым и вызывало тошноту. Я старалась пить мелкими глотками и дышать настолько глубоко, насколько хватало терпения.
Мэннор ждал.
Во всяком случае, этого я добилась.
— Что ты знаешь?!
— Почти ничего. Просто воины редко умирают в своей постели.
Он откинулся к стене и рассмеялся горьким скрипучим смехом.
— Ох, стоило забраться так далеко на север, чтобы поведать мне эту истину.