Ясень

Кухта Татьяна Николаевна

— Так попробуй, — советую я. — Может быть, вознаграждение получишь.

— Вознаграждение, — задумчиво повторяет он. — "И каждого вознаградят по заслугам его…" Ладно, уходи.

— Куда?

— Куда хочешь, — великодушно разрешает он. — Горт на охоте, порядки нестрогие. Только Фирцу на глаза не попадись: у него собачий нюх.

Он отступил, освобождая мне дорогу. Но я не спешила. Я так и сказала ему. Его брови изумленно взлетели:

— Не спешишь? Может быть, еще скажешь, что тебе здесь понравилось?

— Нисколько, — честно

отвечаю я. — Но мне надо узнать, что замышляет Горт. Иначе я уйти не могу.

— Может быть, тебе нужен еще меч Вотана? Или драконья печень?

Я заверила Раннора, что этого добра у меня в достатке, могу поделиться. Он слушал молча, потом, вдруг прервав меня на полуслове, начал хохотать. Мне стало жутко от этого хохота. Что это с ним? Стоит передо мной, привалившись к бочке, и хохочет так, что плошка в его руке качается с жалобным хлюпаньем.

— На-и-ри, — говорит он сквозь смех, — разве можно соглядатаю быть таким вымогателем?

— Да я наоборот, — обижаюсь я на всякий случай. Раннор машет рукой:

— Да я не о том. Требуешь от меня сведений, будто я у тебя на жаловании. Ладно, я не обиделся. Уходи-ка отсюда, пока никто на шум не пришел.

— Не пойду, — говорю я сквозь зубы.

Раннор хмурится:

— Послушай-ка, это уже не шутка. Говорю тебе, здесь опаснее, чем ты думаешь. Чем скорее ты уйдешь из замка, тем мне будет спокойнее.

— За себя?

— За тебя, дерзкая ты девчонка!

Он с силой схватил меня за руку и потащил к выходу. Я сопротивлялась, но не очень сильно, потому что не знала, что у него на уме. На дворе было пусто, только какая-то служанка с ведрами уставилась на нас, открыв рот. Раннор перехватил меня за шиворот и торжественно повлек к воротам.

— Где тебя искать? — шепнул он на ходу.

— Что?

— Где остановилась?

— А-а… в лесу землянка, — я указала несколько примет. Похоже, это место было Раннору знакомо.

— Вон!

Церемония изгнания завершилась ощутимым толчком в спину. Я вылетела в ворота, споткнулась, вскочила и под дружный гогот стражей бросилась прочь.

Раннор пришел поздно вечером, когда я уже перестала надеяться. В землянке стало почти темно, только слабо светился зелено-серый мох, облепивший изнутри стены, отчего куча сухих листьев в углу казалась притаившимся зверем…

Громко посапывал Белогривый…

Я устала от ожидания. Еще днем я смыла грязь, переоделась и спрятала в тюк лохмотья. Если что, то пусть уж в этой хижине убьют не безвестного лазутчика, а меня, Наири, спутницу Золотоглазой.

Зачем я шла в Форкан? Что мне понадобилось? Хорошо, что Керин не спросила этого, а то бы я не смогла ответить… Нет, не только ради нашего блага пустилась я в путь, ради себя тоже. Хотела увидеть прежнего Раннора… как будто это возможно: обмануть разделившие нас судьбу и время.

Так, углубясь в тяжелые мысли, почти не замечая наплывающей темноты, я и сидела, и не услышала бы легких шагов, если б не Белогривый. Он всхрапнул

на дверной проем, и я поняла, что Раннор стоит там и перебирает колечки пояса: детская, забытая и вдруг всплывшая в памяти привычка. Похоже, он не показался коню угрожающим, Белогривый снова взялся за свою траву.

— Ты меня ждала или кого другого?

Он в упор смотрел на меня: даже в темноте ощущала я этот взгляд, и очень трудно было не отвести глаза. Раннор усмехнулся:

— Так что же хочет знать Золотоглазая?

— Не она. Я, — облизнула внезапно пересохшие губы.

— Она тебя послала.

— Говорю еще раз: никто… никуда… меня… не посылал. Я сама…

— Боги, какая самоотверженность, — он рассмеялся… страшно.

— Не пробуй меня разозлить.

Раннор шагнул ко мне:

— И не думаю… Ну, да… Конечно же, это твое дело: беречь и охранять.

— Да.

— Плохо.

— Что?

— Плохо охраняешь. Я прошел — пройдут другие.

Я почувствовала, что хочу разреветься от бессилия. По-детски, отчаянно и громко. Размазывая слезы по щекам. Чтобы Раннор, как тогда, вытирал их комком листвы, сорванной с липы. Не-ет. Он же совсем чужой, этот стоящий напротив человек с его ощутимой даже в темноте ухмылкой и твердым намерением убить мою сестру. Господи, ну какая же я дура! Я переглотнула. Слезы уже текли. Хорошо, что он не видел.

Последним, отчаянным движением я вынула из-за пазухи оберег:

— Вот. Пора бы выбрать себе бога, не маленький.

Он отшатнулся. Нет, протянул ладонь, но она как-то неуверенно зависла в воздухе.

— Бери, — сквозь зубы повторила я.

И почувствовала тепло его руки.

Раннор присел на кучу сухих листьев, обнимая руками колени — еще одна привычка из прошлого.

— Откуда он у тебя?

— Нашла в палатке. Цепочка порвалась. Пришлось чинить.

— Ну да…

Мне показалось, он улыбается.

— Ловкие руки ты унаследовала от отца, Наири. А вот откуда в тебе это неуемное любопытство, не пойму.

— Работа такая.

Теперь он засмеялся в открытую. И это был не судорожный злой смех, который меня так пугал.

— Ну, ра-аз работа… — он резко сделался серьезным. — Ты видела наших гостей, Наири.

Я кивнула, забыв, что он не видит меня в темноте.

— Тот, сумрачный, косоглазый — Фрост.

Я прикусила язык. Фрост! Самый могучий и опасный рыцарь Севера. Прислужник Незримых. Весть была не просто страшная. Оглушающая.

— Они… сговорились? — с трудом спросила я.

— Похоже. Очень похоже. Хотя пока… он не приносит жертв.

Я все так же кивала, почти не разбирая его слов: Го-орт… под властью Незримых… О Керин, Керин!

Раннор осторожно коснулся моего плеча.

— Если я узнаю что-либо еще…

— Да, да. Я приеду.

— Нет, — стал втолковывать он мне, как ребенку, придерживая за плечо. — Я найду способ снестись с тобой. Приеду сам. Я даже ничем не рискую: Горт не отменял своего задания.

Тупая игла вошла мне в сердце.