Ясеневое поле

Носовский Игорь

Фарух вышел на улицу Поперечную, оказавшись на главной артерии Худого Квартала. Здесь даже были извозчики, да только кто возьмет к себе в экипаж окровавленного полукровку? Оставаться здесь было опасно. Гвардейцы если и заходят в Худой квартал, то ограничиваются патрулированием Поперечной улицы. Пройдя немного на юго-восток, бард свернул на Радужную. Интересно, те, кто придумал название этой улицы, бывали здесь? Повсюду на веревках сушилось белье. В канавах застаивались отходы. Где-то детвора играла в разбойников и гвардейцев. На ступенях сидел слепой музыкант и мерно дул во флейту. Дилетант, подумалось барду.

Силы стремительно покидали Фаруха, и он был готов рухнуть наземь и забыться. На миг он подумал о том,

есть ли на свете хоть один человек, кто пожалеет барда, когда тот умрет. В голову ничего не приходило, кроме одного имени. Анли. Дочь привратника, кажется, говорила в их последнюю ночь, что лучше Фаруха в постели у нее никого не было. Она обмолвилась, что отдала бы все, лишь бы рядом был такой мужчина. Фарух тогда ответил ей, что он подобен ветру – сегодня он спит с ней в одной кровати, а завтра его уже нет в этом городе. На эти слова Анли лишь рассмеялась.

И что она нашла в таком как он? К своим годам Фарух был толст и сварлив. Лицо его покрывали оспы, а ростом он был ниже ее на голову. К тому же Фарух вовсе не был моралистом, беря от жизни все, что только можно.

Ноги сами вели его в Дивный Пивень. Последнее пристанище, последняя надежда. Он чувствовал, что умирает, но что-то поддерживало в нем жизнь. Он почему-то вспомнил мать. Ее лицо, размытое, с нечетким изображением линий губ и разреза глаз, с черными как смола волосами всплывало перед его взором и исчезало вновь, где-то в дали юхарских пустынь. Бард задумался о том, сколько ему могло быть лет. Наверное, лет тридцать, а может и меньше. Когда он родился, в селе Когорот, что находится на южных границах Юхара, происходили перемены, начавшиеся по всем Южным Землям. Войска мятежного шаха Яхина, прочесывали территории в поисках того, чем можно было бы поживиться. Скорее всего, они воспользовались бы телом юной Халиды, весьма недурной собой чернявой юхарки, если бы не одно весомое препятствие. Княжеский посланник из Альдерфора, служивший на южных границах Юхара консулом, имел неприкосновенный статус даже для мятежников, коих негласно поддерживал князь Фогот. Консулу удалось взять протекцию над Халидой и еще тремя девушками из Когорота, а в результате этой протекции трое из четверых понесли от него. Княжеский посланник покинул Юхар в тот момент, когда практически все Южные Земли были охвачены полномасштабной гражданской войной, оставив, конечно, своих женщин на произвол судьбы.

Халида умерла, когда Фаруху исполнилось шесть лет. Все, что было на тот момент у маленького полукровки – рваные штаны, три медяка и имя его отца, которое он запомнил на всю жизнь. Виконт Лорис. Родной брат матери Фаруха был экспедитором, водящим караваны по пустыням Юхара, и он согласился взять мальчишку с собой на север. Там, когда караван, проделав путь в двадцать лун, прибыл в порт Тис, что на севере Даринталя, юный Фарух сел на корабль, заделавшись помощником кока. Корабль останавливался практически на каждом из Лазурных Островов, привозя продовольствие и обмениваясь товаром, стоял в порту по два-три дня и отплывал дальше. Когда, наконец, судно прибыло в Эндердаль, пришвартовавшись в порту княжества Ринт, Фарух, набравшись опыта в мореходстве и общении с людьми не самого благородного покрова, сошел на берег во всеоружии. У мальчишки с медной кожей, которую в Эндердале приравнивали к грязи, была только одна цель – найти отца. Однако мечты о счастливом воссоединении быстро разбились о суровую действительность. Первый же день в столице Ринта – Алларе, не прошел без кровопролития. Юнец, не привыкший к тому, что у полукровок в этих землях практически нет прав, дерзнул войти в одно помещение с представителями знати в поисках работенки. Стук палок по спине, которыми били Фаруха, он запомнил на всю свою жизнь. Так его научили смирению. Так его научили бояться.

Голодный и больной мальчишка скитался по подворотням Аллары, готовый на любую работу

за крохи хлеба. Об отце теперь он почти не думал, ведь основной задачей было выжить. Золотая столица, как называли Аллару в княжестве Ринт за огромное количество богачей, была жестока к нему, и поэтому мальчик решил попытать счастье в Богане. Это был маленький городишко, живший в тени величественной Аллары, расположенный среди гор, где день и ночь из рудников добывалось золото. В Богане Фарух понял, что жизнь можно полюбить и даже познакомился с некоторыми полукровками, которые зарабатывали, чем придется. Он поселился в одном из кварталов для приезжих с юга, где они делили комнату с четырьмя такими же как и он авантюристами.

Однажды Пист, самый старший мальчишка из их компании, предложил ограбить музыкальную лавку, на что согласился только Фарух, ведомый легкой наживой. Конечно, воришек поймали. Писта отправили на рудники близ Аллары, а Фаруха выкупил у гвардейцев какой-то бродячий бард по имени Тон-Тон. Он предложил Фаруху путешествовать вместе по просторам Эндердаля, зарабатывая на жизнь музыкой в трактирах и на ярмарках. Полукровка, несмотря на свой юный возраст, смекнул, что Тон-Тона ему подарила судьба, ибо теперь, его шансы найти отца были куда выше.

Странствия барда и его подмастерья, которого Тон-Тон обучал игре на различных инструментах, грамоте для сложения песен и анекдотам, длились бесконечно. За четыре года они побывали во всех княжествах Эндердаля, а молодой ученик барда так и не нашел никакого виконта Лориса, о котором никто и никогда даже не слыхал. Тон-Тон скончался, когда Фаруху было лет двадцать, отдав молодому барду все, чем располагал – лютню, старую сумку с травами, пару серебряников и песенную книгу. Фарух похоронил своего учителя, который изменил его судьбу, под одним из тисов в княжестве Дорхем, пообещав навещать его каждый раз, когда будет в этих землях. С тех пор молодой бард скитался по просторам Эндердаля, зарабатывая на жизнь музыкой.

Мысли бушевали в его голове, будто шторм. Фарух оперся о стену, вглядываясь вглубь Радужной улицы. Когда перед ним показалась вывеска с надписью Дивный Пивень, в душе барда зародилась надежды. Он трижды постучал в дверь, и она отварилась. В проходе стоял привратник Игнат. Все такой же сухой и суровый.

– Единый, спаси и сохрани! – буркнул он, оглядывая окровавленного Фаруха с ног головы. Полукровка мог только представлять, какое это было зрелище.

– Помогите, - прохрипел бард, не в силах вымолвить что либо еще.

– Послушай, Фарух, - выглянув на улицу и осмотревшись, проговорил привратник. – Мне не нужны проблемы. Я слышал, что ты натворил что-то там, на турнирных полях. Мне неважно, правда это или нет, но я не смогу тебе помочь.

– Прошу, помогите, - теряя сознание, молил тот.

– У меня семья, - стоял на своем Игнат. – Что с ними будет, когда капитан Адри Лострикс узнает, что я скрываю у себя беглого преступника?

Тут за спиной привратника появилось его спасение. Анли. В легком ситцевом платье, с бусами из камешков и стекляшек, и в забавном ободке с ромашками. Девушка едва не потеряла дар речи от увиденного. Она вскрикнула и вышла на порог, поддерживая падающего Фаруха.

– Да что ты стоишь, папа? – выругалась она. – Помоги мне, он не легкий.

– Анли, оставь его, - в сомнении проговорил Игнат.

– Ты что смеешься? – взбеленилась она. – Он же умирает! Я не брошу его!

– Когда за ним придут…

– Я знаю, что делать, когда за ним придут! Помоги мне.

Сильная рука привратника подхватила Фаруха под плечо, и они вместе внесли его под своды трактира. Теряя сознание, бард слышал какие-то обрывки фраз. Отец корил дочь за безрассудство, говорил, что если полукровка умрет, это будет на ее совести. На все это она ответила так: «Он не умрет. Я ему не позволю». Это было последнее, что слышал Фарух.