Ясеневое поле
Шрифт:
Людвин Амильтон вышел на ристалище в потертых бриджах и в самом обыкновенно камзоле, какие носили моряки еще десяток лет назад. На ногах его были высокие ботфорты, в руке он сжимал фехтовальную шпагу. Ни доспехов, ни щита князь Дорхема не носил. Альвер Эмельгем подметил, что Людвин Амильтон был обладателем весьма заурядной внешности – темные кудрявые волосы, маленький вздернутый нос, три глубокие морщины на лбу. На вид ему было лет тридцать пять, но в груди Людвин Амильтон был довольно широк, да и ростом превосходил всякого, кто выходил в тот день на арену.
В реве и овациях никто не заметил появления на ристалище княжеского
– Никак замок оборонять собрались, граф? – усмехнулся Людвин Амильтон и по толпе пронесся дикий хохот.
Кристор Флобб проглотил укол, настраиваясь на бой с именитым соперником.
– Ваше высокопревосходительство, - обращаясь к князю, проговорил распорядитель Эккс. – Не будет ли благоразумно с ваше стороны облачиться хотя бы в кожаные доспехи? Оружие на турнире заточено на славу и нам не хотелось бы…
– Вам не хотелось бы лицезреть мертвого князя на арене, - договорил за него Людвин Амильтон. – Но можете быть покойны. Любые доспехи стесняют меня, лишая возможность совершать маневры. Я отдаю отчет своим поступкам. Давайте уже начинать, солнце почти село.
Неужели ему настолько недорога его жизнь? Молодой виконт знал, что у князя Амильтона в Эридосе осталась жена и шестилетняя дочка – Мирэн. И пускай Дорхем был самым отдаленным княжеством от Эшторна, Альвер Эмельгем больше всего в жизни мечтал там побывать. Поговаривали, что княжество славится своими грязевыми фонтанами, бьющими из земли на добрых десять футов. Порт Эридоса считался самым крупным во всем Эндердале.
Когда сигнал к началу боя был подан, Людвин Амильтон принял совершенно странную для бойца позицию и дал графу Флоббу возможность атаковать. Затронутая честь владетеля Утвиля дала о себе знать, и тот устремился в бой с неистовой яростью. Он желал как можно скорее закончить поединок, и по решительности графа было ясно – жалеть выскочку он не станет. Но первая атака провалилась, и граф провалился вместе с ней, плюхнувшись на брюхо и звеня всем, чем только можно. Людвин Амильтон сделал лишь одно ловкое движение и предоставил сопернику возможность подняться.
– Весьма благородно, - раздался голос дяди Турина. – Ну и позер же этот Амильтон.
– Вот увидите, он станет победителем, - проговорил какой-то вельможа.
– Сомневаюсь, - пожал плечами другой, пожилых лет. – Победит Эрстан Фогот либо Филтон Легилль. Оба герцога напоминают мне легендарного Отти Бриста, лучшего дуэлянта Эндердаля. Если князь Амильтон так и будет расхаживать в одном камзоле, его снесут на следующем же поединке, как только ему представится более или менее значимый соперник.
Тем временем на ристалище граф Кристор Флобб снова повалился на пузо, а на трибунах появилась очередная оказия к смеху.
– Да он играет с ним! – выкрикнул кто-то.
– Прекратите этот балаган! – доносилось с трибун. – Негоже так издеваться над дворянином.
– Господа, - обратился к публике князь Амильтон. – Этот дворянин вызвался участвовать в турнире. Так дайте же ему возможность показать на что он способен.
По раскрасневшемуся лицу графа Флобба было видно – теперь он решительно настроен забрать жизнь у обесчестившего его князя. Очередная атака была не столь прямая, однако три удара
– Предлагаю вам сдаться, ваше высокородие, - проговорил князь. – Пока мы не зашли слишком далеко.
В ответ на это Кристор Флобб прорычал словно лев и снова накинулся на противника. Его гневные удары были неуклюжи и сильны, что давало широкий простор для маневров ловкому князю. Он будто бы кузнечик прыгал вокруг графа, перемещаясь с одного угла арены на другой. В один прекрасный момент, когда владетелю Дорхема наскучила эта игра, он совершил молниеносный кульбит, и булава графа Флобба повалилась наземь. Из правой кисти, которую прикрывала кольчужная перчатка, хлынула кровь. Людвин Амильтон поднял булаву, смерив ее тяжесть в левой руке, и проговорил:
– Сдавайтесь, граф. Прошу вас, я не хочу сегодня крови.
– Когда-нибудь мы с вами еще встретимся, князь, - сквозь зубы процедил Кристор Флобб.
– На ратном ли поле, на пиру ли…
Это всего лишь турнир, - пожал плечами князь.
– Так вы сдаетесь?
– Сдаюсь, - бросив щит, проговорил владетель Утвиля и спешно ретировался.
Первый день турнира окончился именно этим, странным и потешным боем. Солнце спряталось за кромки ясеней, в которых утопал замок Тиобальдова Мачеха, вотчина дома Легилль. Зрители стали расходиться, кто по домам, иные же ринулись в трактиры, да на ярмарки, дабы пересказать увиденное своим знакомым, да пропустить кружечку-другую. Альвер Эмельгем увидел, что князя Онора уже и след простыл. Члены его Тайного Совета постепенно покидали трибуну один за другим. Знамена знатных домов, чьи представители выбыли из турнира, спускались с древков, водруженных по кругу арены. Из тридцати двух участников осталась ровно половина. Шестнадцать лучших воинов Эндердаля, назавтра из которых останется только восемь. Завтра же начнутся и бои простолюдинов, в которых будет принимать участие кастелян Элторн. Альвер любил старого воина и хотел поболеть за него, однако дядя Турин наказал не отходить от него ни на шаг, а «Дит и сам справится».
Компания, прибывшая в Ясеневый Город из Тиринбора, покидала турнирные поля вместе с другими дворянами, в числе которых был и граф Бертиран. Он уже успел облачиться в легкие одежды оливковых цветов с изящными нашивками.
– Ваш молот не оставил мне шансов, - завидев приближение Торра Бертирана, сказал дядя Турин. – Думал, что рука отнимется.
– Не держите злобы, барон Эмельгем, - улыбнулся владетель Рэйнэбора. – Я вознамерился выиграть этот турнир и приложу все свои усилия, чтобы привезти в Дуболомни победу.
– Думаю, у вас есть все шансы, - пожал плечами Бык. – Однако вы видели как сражался князь Людвин Амильтон?
– Видел, - кивнул граф. – Его высокопревосходительство всегда отличался эпотажностью. Вспомнить только как он вызвал на дуэль сразу трех дунгмарских офицеров на юбилее князя Фогота.
– Сразу трех? – не сдержался Альвер и Торр Бертиран снова улыбнулся.
– Да, Людвин Амильтон, как известно, страх как не любит северян.
– И чем же закончилась эта история?
– После трех кружек эля они стали друзьями, - заключил граф и вмиг посерьезнел. – Барон, - обратился он к Турину. – Не угодно ли отужинать у меня в шатре? Я хотел бы попотчевать вас и загладить свою вину.