Ясновидец Пятаков
Шрифт:
– А что с ней? – Такого я не ожидал и решил ехать навестить её. – И где она сейчас?
– Тебя туда не пустят, – сказала бабушка, – и звонить ей сейчас не надо.
– Тогда пусть она сама мне позвонит! Когда сможет…
– Ладно, говори телефон.
Когда я шёл в магазин, ко мне подъехали вчерашние ребята на мотоцикле.
– Ты чё, дружбан, каскадёр? – спросил тот, что сидел за рулём.
Я промолчал.
– Анька ж больная, припадочная, она тебя ножичком ткнёт, а ей ничё не сделают! – И он дал газу.
Я остался стоять в сизом выхлопе, а вечером спросил у деда:
– Что с Анечкой такое?
– Толком не знаю, – дед вздохнул, –
На следующий день я уехал в город, домой.
Анечка позвонила через неделю.
– Привет!
– О, привет!
– Я сегодня ненадолго приеду в город! Одна! Увидимся? Можем погулять…
– …Конечно! Позвони мне, когда будешь подъезжать к автовокзалу.
Её голос казался вполне радостным, но всё же… Как гулять с ней по городу? Это же не деревенская ночь под фонарями, это городской полдень! Я длинный очкарик, она кудрявый ребёнок. Что подумают знакомые, если увидят? Да просто прохожие? А вдруг с ней случится… припадок? Что я буду делать?
Внутри у меня на несколько мгновений всё сжалось до спазма, я стиснул зубы и кулаки. Понял, что презираю и ненавижу себя. Я внёс её номер в чёрный список, а незнакомые номера решил не брать. Но мне никто и не звонил с незнакомых – вряд ли она догадалась попросить у кого-нибудь телефон. А если догадалась, то постеснялась. Постеснялась меня! А если… Хорошо, если она почувствовала ко мне то же самое, что испытал к себе я! Но она могла просто пожалеть меня и остаться одна, на вокзале, в городе и вообще.
Внутри у меня до сих пор всё сжато в спазм.
14
В армию Петю не взяли по причине плоскостопия, и это тоже больно ударило по его самолюбию, но одновременно принесло облегчение. Мало ли что там может случиться, в этой армии? Он мечтал возвратиться со службы в форме, с десантными аксельбантами, пройтись в берете, сдвинутом на затылок, по проспекту от вокзала до подъезда, а потом вечером рассказывать салагам во дворе, чем отличается РД от РГД. Вместо этого он поступил на филфак и учился в группе, где кроме него был только один юноша, худой и бледный очкарик Вадим, у которого по издевательски странной прихоти природы ноги были несуразно длинными относительно туловища. Петя старался не общаться с Вадимом и не подходить к нему близко.
Когда Петя окончил институт, ему предложили остаться преподавателем на кафедре. Довольно скоро он женился на своей студентке, однако через год развёлся и дал себе зарок не увлекаться девушками с факультета и вообще из института. Семейная жизнь не сложилась с самого начала, хотя и началась со страстного романа. Избранница Петра была похожа на пленённую мавританку, темноока и стройна, но оказалось, что готовить, как Петина мама, она не умеет и, главное, не хочет уметь. К тому же отвязные вечеринки на физтехе и даже, о ужас, на физвосе ей нравились несколько больше, чем уютные семейные вечера, и когда Петя написал ей диплом и помог с госэкзаменами, она заметно охладела к молодому мужу. Детей не случилось.
Оставшись один, Петя стал вести образ жизни угрюмого холостяка, обосновался в двухкомнатной квартире, которую отписали ему родители, разменяв перед этим свою и переехав в однокомнатную. Он завёл себе маленькую лысую собачку безумно дорогой породы, назвал Изольдой (сократив до Изи) и водил её дрессировать. Собачка часто болела, и тогда он вызывал стареющую маму с ней сидеть, поскольку дела кафедры не оставляли ему свободного времени.
Тема
Он понял, что бог, если он есть, просто устал нас любить, как поётся в песне. Богу не до слабых, не до больных или бедных. Не до старых, поскольку он сам, видимо, стар и не упомнит всего, что происходит в его мире, не успевает за этим следить. Иначе откуда столько зла? А справедливости нет и в помине! Значит, надо быть сильным, надо хоть и надеяться на него, но и самому не плошать. Если уж велено возлюбить ближнего и помочь неимущему – сначала заимей то, чем сможешь поделиться. Этому, кстати, и история учит, и литература, и даже история литературы, дисциплина, которой вдохновенно занимался сам Петюша.
Как с удивлением он выяснил, инквизиция, карая вольнодумцев, выстрелила себе в ногу. Казнив Джордано, она не устрашила Галилео, а только сделала его хитрее. Она заставила мыслителей не просто мыслить, но соображать. От чистых фактов и сакральных знаний наука обратилась к выучившейся жонглировать словами и потому ставшей изощрённее литературе. Жонглёры, кстати, изначально были сочинителями и поэтами. Своими выдумками, смелостью и лёгкостью в умении манипулировать словами они подняли литературу на новую высоту. Не отсюда ли стало известно, что сказка – ложь, да в ней намёк? А трубадуры даже бога в целях конспирации стали называть с маленькой буквы. Петюша взял с них пример.
Ещё он убедился в том, что большинство людей сильны только на словах, на деле же слабы и лживы. Мало того что никто не выносит пыток и травли, но ведь почти никто по-настоящему и не верит в то, что утверждает. На протяжении всей истории борьбы реакции с прогрессом лишь малое стадо смогло пойти на муки и на смерть за свою веру, а остальные отреклись. Да и стадо это, если разобраться, было одержимыми, то есть ненормальным.
Размышляя о том, как быть сильным и в то же время нормальным, Петя понял, что перво-наперво следует озаботиться силой физической. Нужно продолжать тренировать тело. А в здоровом теле здоровый и дух, он окрепнет вместе с организмом. Ведь и Пётр означает «камень». В одной своей комнате Петя устроил спортивный уголок. Поставил скамейку со штангой, повесил боксёрский мешок. Никаких зеркал или плакатов с мускулистыми мужчинами на стенах размещать он, естественно, не стал. Обстановка в его мини-спортзале была аскетичной. Но всё же он поймал себя на мысли, что дополнительно дисциплинироваться не помешает. А у кого дисциплина? У военных, конечно, только у настоящих. Например, у разведки.
Петя купил военную форму. Наткнулся как-то зимой на барахолке и ещё поторговался, скрывая радость от удачной находки. Форма была простая, солдатская. Камуфлированная куртка и штаны. Однако у продавца, похмельного хромого ти-па, нашлась и шапка-маска, и кепи, тоже защитной расцветки. И даже десантный значок «100 прыжков», на который продавец цену не уступал. Петя купил и его. А вот берцы приобрёл дорогие, хорошие, новые, в специализированном магазине. Летом и зимой бегал в этих берцах и камуфляже кроссы по парку на своей окраине, ловя заинтересованные взгляды и представляя себя на марш-броске. Застирал «комок» до сильной потери цвета и вешал на стену в углу спортзала. Прикалывал значок.