Ясновидец
Шрифт:
Ясновидец послушался, направляясь к Мирославе, которая почти высвободилась и могла шевелить руками. Он положил руку ей на плечо. Она вздрогнула, оборачиваясь. В ее глазах мелькнуло осознание, пелена на секунду спала.
— Божена?
Мрак провалился.
Мирослава отступила до тех пор, пока не вжалась в стену.
— Кто ты такой?!
Молодой парень в красной вышитой рубахе стоял посреди избы примирительно вскинув руки.
—
— Кто ты? Что за обряды тут творишь?
— Это не обряды, это то, что придает мне сил.
— Пускание крови?!
— Ты как ведьма должна меня понять. Ты говорила, что любишь!
— Я любила другого парня, который не резался и не резал других! — Мирослава всхлипнула, прижимая ладонь к животу.
— Я понимаю тебя и твой страх, но я люблю тебя!
— Уходи.
— Что? Погоди, я…У нас будет ребенок.
— Это мой ребенок!
Мрак отшатнулся, хватаясь за виски.
— Нет, нет! Смотри дальше! Ты должен узнать больше! — закричала в ужасе ведьма в его голове и насильно вернула руку обратно. Ясновидец вскрикнул от боли. Два ведения могли нанести вред.
Мирослава кричала. Над ней суетились женщины, что-то говорили, успокаивали, обтирали мокрыми тряпками лицо.
— Тужься! Ребенка пуповиной замотало!
Мирослава побледнела.
— Давай поторопись, чтобы мы успели его спасти!
Видение оборвалось, перекидывая его в очередное.
— Он мертв.
Девушка с длинными светлыми волосами, гладила по спине Мирославу. Та, не моргая, смотрела вперед потухшим безжизненным взглядом.
— Мира, мне жаль. Хочешь я пока побуду у тебя? Ты не должна оставаться в одиночестве.
— Я хочу умереть.
Мрак вынырнул, все еще находясь в теле ведьмы.
— Спаси ее, — промелькнуло последнее, что он услышал.
Мирослава быстро поднялась, тени пропали. Она созвала всех к себе, и они исчезли. Обрушилась оглушительная тишина. Мрак лежал без сознания. Веки подрагивали, из носа текла кровь. Вятко с трудом поднялся, не без помощи Варвары. Всеволод нетвердо держался на ногах, но выглядел лучше всех. По рукам все еще капала кровь.
— Тебе нужно обработать раны, — проговорила Варвара.
Богдан молча взял Мрака на руки и понес обратно. Вятко заметил, что Епископ полностью поседел.
Глава 12
Божена, кряхтя от тяжести, повалила Мирославу, находящуюся без сознания,
Есения осторожно села рядом, положив голову на плечо. Божена аккуратно обняла ее за плечи, притянув к себе. Она не сразу поняла, что девушка плачет, отчаянно, заглушая всхлипы.
— Не надо. Все закончилось.
— Они могли нас убить, — губы ведьмы дрожали, — особенно этот кучерявый. Откуда он только взялся?!
— Тшш, — Божена глянула на мирно лежащую Мирославу, — не нужно будить ее. Мы не знаем, кто очнется. Она или…
Продолжать нет смыла. Они и так все понимали. Есения кивнула, поднялась и кивком указала на выход. Женщина поправила спутанные волосы и вышла, задумчиво наматывая рыжий локон на палец. Та молодая ведьма, так отчаянно защищавшая Ясновидца, до боли похожа на нее. В груди защемило так болезненно, что та вскрикнула, хватаясь за грудь.
Есения и еще пару девушек, обрабатывающие друг другу раны, испуганно обернулись. Божене стало не по себе.
— С тобой все в порядке? — Есения обеспокоенно дотронулась до ее спины.
— Я не знаю, просто вспомнила ту девушку… У нее так легко получалось призвать огонь, а ветер не поддавался, — горько усмехнулась, приложила руку к животу, — прямо как у меня.
Ведьма ахнула.
— Ты думаешь, это твоя дочь?!
Божена вздрогнула, скривилась. Страшно слышать такие слова. Но сомнений становилось все меньше. Их сходство приметила не только она.
В комнате зашевелились, скрипнул матрас. Мирослава, держась о косяк двери, смотрела прямо перед собой. Стояла ведьма нетвердо, покачиваясь, волосы прилипли к лицу. В глазах мука и боль, осунувшаяся и несчастная, Мира казалась совсем не опасной.
— Я сделала что-то ужасное? — голос тихий, виноватый.
Есения сцепила руки в замок, облизывая губы. Она случайно содрала корочку, и губа снова стала кровоточить. Мирослава выпрямилась, с трудом делая нетвердые шаги, подошла к ведьме и приподняла подбородок.
— Надеюсь, не я тебя так?
Та покачала головой, сжалась.
— Еся, это я, это я, — Мира обняла ее, а затем провела пальцами по губам, щекам. Кожа мгновенно очистилась, покрываясь здоровым румянцем.
Есения вновь заплакала, утыкаясь ей грудь. Божена стояла в стороне, сложив руки на груди.
— Что я натворила?
— Чуть не убила мою дочь.
— Что? — вскрикнула Мира с таким ужасом, что стало тошно, — какая дочь?! Ты же избавилась от ребенка!
— Я… Я оставила его в ближайшей деревне. Но я не знала, что она… Будет там.