Ясный Огонь
Шрифт:
Берия выпрямился, и в стеклах пенсне сверкнули отражения светильников.
– - Да, товарищ Сталин, настаиваю. Только нужен очень удачный момент. Нацисты уже несколько раз зондировали почву для сепаратных переговоров с британцами и американцами. Вот если бы...
– - Но сейчас-то такой момент еще не наступил. Вон французы с бельгийцами и голландцами держат оборону, да и британцы с американцами тоже еще не выдохлись. Даже сами поляки, воспользовались обострением войны на Западе, и довольно бодро наступают в Подкарпатье.
– - И поэтому, товарищи, показывать им эти сведения преждевременно.
– - Все с этим согласны?
– - Безусловно, товарищ Сталин. Нужно выждать. Пусть на западном фронте наступит затишье, и Гитлер начнет перебрасывать войска и технику на восток в Австрию, Померанию и Пруссию, вот тогда можно показать полякам документы. Правда, они слишком не любят русских, чтобы сразу поверить в подлинность этих сведений. Как бы, не упустить шанс...
– - И как же, вы, товарищ Фитин, предлагаете подстраховаться от такого провала?
– - Товарищи, а что если нам захватить этого юриста Ветцеля?! Раз он столько всего знает, значит, точно может удостоверить факт таких планов у Гиммера и у Гитлера, и дополнить картину
– - Толково придумано! А если поляки начнут торговаться с немцами?!
– - Тогда надо захватить Ветцеля, допросить, передать его полякам вместе с копиями документов, и вдобавок опубликовать интервью с ним и фотокопии в газетах Британии, Швеции и Америки (благо выходы на них у нас имеются).
– - Предлагаешь подсечь, эту 'польскую щуку', чтобы с крючка не соскочила?! Ловко!
– - Так точно! В этом случае, поляки в будущем не смогут трубить об оккупации со стороны СССР. Мы ведь их спасаем от истребления и рабства?
Все взоры скрестились на Вожде. Что он скажет на эти выдумки. Тишина длилась минуты три.
– - Для такой комбинации нужно хорошенько продумать, кто, и главное, как, будет убеждать польское правительство, пойти на этот непростой шаг. Товарищ Молотов, что вы об этом думаете?
– - Гм. Генералы Берлинг и Свобода симпатизируют СССР. Бригадный генерал Стахон также склоняется к сотрудничеству с нами. Генерал Кароль Сверческий популярен в Польше, а Рокоссовского поляки даже сделали почетным гражданином четырех освобожденных его корпусом городов. Да и другие старшие польские офицеры и генералы, проходившие у нас переподготовку, должны поддержать в критической ситуации, особенно, если мы предложим мягкий вариант вхождения Польши в СССР.
Совещание завершилось уже под утро. НКВД получил директивы на выполнение секретных операций. Генеральный штаб РККА должен был подготовить и обеспечить оперативную переброску войск. В течение суток, с момента обращения польского правительства к СССР, в ближнем тылу польских фронтов должны были быть развернуты сорок тысяч бойцов и командиров ВДВ с легким вооружением (до реактивных гранатометов включительно), и с усилением в виде сотни пушечных самоходок и десятка дивизионов ПВО/ПТО. Еще в течение недели двадцать стрелковых дивизий должны были их усилить и начать строить мощные полевые укрепления, для прикрытия новых границ СССР. И в третьем эшелоне, планировалось размещение на польской территории еще свыше полусотни дивизий, из них полтора десятков должны были быть бронетанковыми, и шесть кавалерийскими. Прикрывать эту группировку с воздуха должны были целых три воздушных армии особого назначения. Оставалось лишь дождаться нужного момента и успеть, вовремя, среагировать. Но ждать и принимать быстрые решения московское руководство уже научилось...
***
Вся Америка содрогнулась от новой трагедии. Впрочем, в Старом Свете, трагедий хватало и без этого. Там гибли полки и дивизии под градом снарядов и пуль. Прямо на дорогах умирали беженцы под пулями и бомбами воздушных налетов. Но для законопослушных налогоплательщиков все это были лишь далекие тени в театре теней. А, вот, гибель в ракетном полете национального героя Америки Чарльза Линдберга, словно нашатырный спирт, прочистила мозги тех самых обывателей, которые за полгода до этого шутили над гибелью Ханны Райч. В этот раз, причиной "калиформнийской трагедии", помимо несовершенства ракеты, стали непомерные амбиции руководства Национального консультативного комитета по воздухоплаванию NACA, поддержавшего их штабного начальства из Вашингтона, и двух сенаторов. В ноябре 1940 года глава NACA Вэнивар Буш, его заместитель Джордж Дж. Мид и курирующий работу комитета контр-адмирал Артур Б. Кук, в пику проектам Североамериканской аэрокосмической ассоциации NASA (возглавляемой профессором Годдардом и поддерживаемой штабом ВВС), предложили Конгрессу свой 'новый проект покорения космоса'. Поначалу, для инициаторов все складывалось удачно. За ними был политический вес конгрессменов, а также большие деньги банкиров и оружейного лобби. Правда, против них резко выступили покровители Годдарда, глава USAAF генерал Генри Арнолд со своими покровителями и миллионер Говард Хьюз. Но этот раунд схватки они проиграли, а NACA резко вырвался вперед, получив финансирование и контракты подрядчиков. А вот дальше что-то пошло не так. Да, NASA пришлось отдать конкурентам единственную, полученную профессором Годдардом из России, действующую 'ракету Моровски'. Туда же в Виржинию отправились, вместе с запасами пороховых ускорителей Фрогфорда, и пять последних планеров летающего крыла 'Форда 15P', выпущенных на заводе 'Фарлоу' при частичном использовании документации Форда, и уже частично переделанных в ракеты. Однако самого профессора Годдарда, его коллег, и соратников из USAAF, заставить работать на новый проект, удачливым конкурентам все же, не удалось. Как не удалось им, и привлечь к разработке ракеты и модернизации носителя специалистов фирмы 'Белл' и концерна 'Командо'. Все эти предприятия, были связаны действующими контрактами с NASA, поэтому потребовали компенсаций неустоек, а заодно заломили неподъемные цены на свои услуги, и установили нереально затянутые сроки работ. Их, конечно, можно было скопом обвинить в сговоре и саботаже правительственного задания и затравить в прессе, но газетная шумиха была не в интересах руководства NACA. Зато на этот новый ракетный рынок заказов, с энтузиазмом облизнулись известные самолетостроительные компании 'Локхид' и 'Боинг'. Кстати, в это же время, именно на испытательных площадках "Боинг" подвизался Чарьз Линдберг, консультируя по разработке сверхдальних бомбардировщиков XB-29, и мечтавший о ракетных полетах. Как раз 'Локхиду' с 'Боингом' и достались контракты на разработку и модернизацию новейшей техники. А еще все эти процессы сопровождала постоянная спешка. Во что бы то ни стало, первые успехи своей космической программы NACA собиралась продемонстрировать уже в январе 1941 года.
Уже в декабре 1940, все детали этой головоломки были собраны. Организаторам даже удалось привлечь специалистов голландской компании 'Фокер', имевших опыт производства ракет Оберта с 1939-го года. Эмигранты, бежавшие из пылающей Европы, и устроенные работать в американском филиале 'Фокер', от предложенных денег не отказались. Уговорить пилота-рекордсмена Чарльза Линдберга, 'принять на свое чело лавровый венок первого 100% американского ракетонавта',
Первые несколько стартов были проведены 'вхолостую'. Носитель с минимальным запасом топлива поднимал облегченную ракету до тридцати пяти - тридцати семи тысяч футов высоты (10-11 км), но выше забраться уже не мог. В шестом полете с использованием 'ускорителей Фрогфорда' ракету поднимали уже с полной нагрузкой. На едва удерживаемой флотским экипажем В-17 высоте тридцати восьми тысяч шестисот футов (около 11,7 километров высоты), контр-адмирал все-таки решился 'махнуть платком', и дал Линдбергу команду на запуск разгонных ускорителей, и последующий старт на ЖРД. Поначалу казалось, что все идет нормально. Линдберг, в свое время зазубрил все материалы по стартам, выполненным Моровски и русскими пилотами. Поэтому он уверенно разогнал 'Независимость' до скорости звука, переведя в набор высоты. О том, что происходило в ракете на следующем участке полета, расследовавшая катастрофу комиссия высказывалась не слишком уверенно. Взрыв произошел примерно на высоте двадцати восьми километров (почти как в июльском полете Шиянова и Оберта младшего). По радио удалось принять лишь последние оборванные фразы Линдберга.
– - ...Мне не погасить его...
– - О Боже! Энни! Дорогая прости меня! Прости!!!
– - Это было безумие...
– - ...кроме Моровски никому не под си...'.
На большой высоте мощный взрыв столь сильно разметал ракету, что не позволил обнаружить, ни крупных фрагментов аппарата, ни тела погибшего пилота. Детали просочились в прессу, и газеты, захлебываясь сенсациями, пытались расшифровать последние слова погибшего рекордсмена. Кто-то даже предположил, что авария случилась из-за неудобного управления аппарата, управлять которым - 'под силу лишь Моровски'. Президент Рузвельт объявил по радио трехдневный траур. А в это время специально назначенные должностные лица пытались разобраться в обстоятельствах катастрофы. Главе сенатской комиссии Фолли пришлось в течение недели поочередно допрашивать всех значимых участников проекта. Попутно вскрылось несколько мелких хищений и нарушений режима, но выяснить настоящие причины трагедии так и не удалось. Тем не менее, резонанс в прессе оказался слишком мощным, чтобы замолчать инцидент и не выдать официального вердикта. А, значит, кого-то нужно было 'отдать на съедение толпе'. Этим кем-то назначили несчастливого (как оказалось), контр-адмирала Артура Б. Кука. Карьера моряка была разрушена, а его честное имя фактически втоптано в грязь, хотя особой вины его доказать никто не мог. Но общественное мнение 'требовало крови', поскольку в газетах всплыли подробности недавних интриг против NASA. В глазах журналистов, фактическая узурпация достижений этой организации, в руках 'ракетных профанов' из NACA, превратилась в трагедию. Так что, 'круглоголовым' из лаборатории Лэнгли и их подрядчикам из 'Локхид' и 'Боинг' тоже 'досталось на орехи'. Те, из сенаторов кто патронировал проект, тут же открестились от всего, хотя коллеги из соседних кресел им этого не забыли. Но уже дальше эту историю постарались замять на самом высоком уровне. Правительство пыталось 'сгладить углы', ведь без протекции из Вашингтона, и этой печальной истории бы не случилось. Началась переписка с Моровски и Обертом. Подполковник в этот момент командовал авиачастями Сил Поветжных на Восточном польско-германском фронте. И к нему пришлось направлять для переговоров целого однозвёздочного генерала Джеймса Дулитлла.
В частной беседе с высокопоставленным посланцем Вашингтона, на прозвучавший от гостя обвинительный намек на саботаж американской космической программы, командир авиабригады 'Сокол' и заместитель командующего польских ВВС довольно холодно ответил своему давнему знакомому (даже скорее другу).
– - Джеймс, вы это серьезно? По-вашему, американцы правы, обвиняя меня в смерти Чарльза?!
– - Если бы в место войны, вы вернулись в Штаты, то могли бы вместе с Линд...
– - Знаете что, Джеймс! Если бы я родился лет на тридцать пораньше, и успел бы к концу прошлого десятилетия возглавить вашу NACA, то этой трагедии бы точно не случилось! Если бы у бабушки росли помидоры. То она была бы дедушкой! Может быть, и мои предки тоже виноваты, что я появился на свет не в том поколении!?