Ястребы мира. Дневник русского посла
Шрифт:
Генерал Лебедь, называя чеченскую войну «заказной и коммерческой», знал, о чем говорил. Разведанные запасы нефти в Чечне составляли 70 миллионов тонн, причем речь идет о нефти высокого качества. Но ее добыча в 1992 году не превышала одного процента от общероссийского объема. Поэтому причиной войны была борьба российской номенклатуры не за сами нефтяные месторождения собственно Чечни, а за право бесконтрольной переработки и продажи через Чечню нефти из других российских регионов.
Несмотря на протесты Совета безопасности, правительство Гайдара разрешило перекачать в Грозный около 20 миллионов тонн нефти из Башкирии. Незаконные нефтяные операции дали Дудаеву и его окружению около миллиарда долларов. Часть этих денег была в частном порядке вложена в недвижимость и банки за рубежом.
По данным депутата Госдумы РФ от Чечни генерала Ибрагима Сулейменова, в течение четырех лет правления в Чечне Дудаева из республики ежегодно вывозилось 22 млн тонн нефти. Средства
На выручку от продажи нефти, украденной совместно российскими чиновниками и чеченскими бандитами, было приобретено дополнительное количество оружия. Именно этим оружием головорезы Дудаева встретили российскую армию в Грозном. Это же оружие террористы Шамиля Басаева и Салмана Радуева применили против мирных граждан русского Буденновска, дагестанского Кизляра, а затем и осетинского Беслана.
Между тем ельцинский премьер Гайдар на заседании парламентской комиссии, созданной в 1995 году для расследования причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике, объяснял необходимость поставок нефти бандитам очень просто — мол, надо было обеспечивать нефтепродуктами посевную кампанию на Северном Кавказе.
В период безраздельного господства Дудаева территория мятежной республики превратилась в заповедник бандитизма. Уровень преступности в Чечне вырос с 1990 года в семь раз. Только умышленных убийств в 1991–1994 годах было совершено более 2000. Большинство убитых — русские. Расследованием преступлений никто не занимался. Последовавшие за вводом войск авиационные и артиллерииские удары российской армии по Грозному добили остатки русского населения. Основанный в начале XIX века генералом Ермоловым город Грозный стал «братской могилой» русского народа на Северном Кавказе. Именно кости русских людей лежат под развалинами столицы Чечни. До войны русские составляли более половины жителей этого крупнейшего на Северном Кавказе города — центра нефтехимии. Именно русские стали заложниками войны. Чеченцы, чувствуя приближение беды, покидали город и переезжали к своим родственникам в соседние села и аулы. Русские же были горожанами, бежать им было некуда. Защитника во власти, которому можно было пожаловаться на притеснения и получить помощь, тоже не оказалось. Мирные русские люди стали легкой добычей свирепых чеченских бандитов. Даже казаки в станицах Наурского и Шелковского районов, некогда входивших в состав Ставропольского края России, но переданных Хрущевым в состав Чечено-Ингушетии, так и не смогли организовать вооруженное сопротивление бандитам. Все чего-то ждали, озирались на Москву, пересказывали друг другу байки про лютых абреков, затем грузили свой нехитрый скарб и уезжали «на материк».
Главари мятежников оказались очень хорошими пропагандистами. Пресс-служба Дудаева, которую возглавил бывший комсомольский агитатор Мовлади Удугов, вела целенаправленную работу по промывке мозгов. Чеченцам усиленно внушали презрение к русским, убеждая в полной безнаказанности преступных действий против «неверных». Активно распространялись небылицы о «зверствах царизма против горцев» и призывы «отомстить русским». Тема сталинской депортации вообще преподносилась как «холокост чеченского народа», требующий «справедливого возмездия». При этом об исторических обидах, нанесенных чеченцами русским, и причинах депортации чеченцев в 1944 году — их массового предательства и пособничества войскам вермахта люди Удугова предпочитали молчать.
Чеченской пропаганде подпевали и федеральные российские СМИ. Телевидение и газеты представляли боевиков сплошь «героями, которые борются за свободу». При этом российская армия в опусах газетных писак представлялась сборищем чахоточных бомжей и несчастных детей, насильно оторванных от «мамкиной сиськи»… Про мирное русское население, ставшее заложником бандитов и кремлевских трусов, никто вообще не вспоминал.
В исполком Конгресса русских общин тревожная информация о трагическом положении русских в Чечне поступала постоянно. В нашей приемной на Фрунзенской набережной Москвы собирались плохо одетые и перепуганные люди, чудом вырвавшиеся из «чеченского рая». То, что они рассказывали о положении соотечественников, больше походило не на реальные истории, а на очередной кровавый триллер Тарантино. Только кровь в Чечне текла не голливудская. Повсеместно шел захват жилья и имущества русских. Безнаказанный террор заставил русских не мигрировать, а именно бежать из Чечни. До введения федеральных войск дудаевский режим вынудил к отъезду около 250–300 тысяч человек. По данным лидера Русской общины Чеченской Республики Олега Маковеева, за три года дудаевским режимом было изгнано из Чечни 350 тысяч и убито 45 тысяч русских. Морги были забиты неопознанными трупами. Возник чисто чеченский промысел похищения девушек для продажи в публичные дома. Изнасилования и зверские убийства русских женщин стали массовым явлением. Русских избивали прямо на улицах, похищали русских детей. Всюду применялось холодное и огнестрельное оружие, оставленное Министром
Соответствующие данные поступали и в Кремль, но ни на Ельцина, ни на его команду они не производили ровно никакого впечатления. Ни Хасбулатов, ни Гайдар, несмотря на публичные призывы КРО, ни словом не упрекнули Дудаева в геноциде.
Еще в мае 1994 года несколько сот русских жителей расположенной на территории Чечни казачьей станицы Ассиновская подписали письмо, направленное Ельцину, перечислив преступления режима Дудаева.
Приведу некоторые из перечисленных в письме фактов:
1 января 1993 года. Три часа ночи. Неизвестные в масках ворвались к жителю станицы П.И. Шеховцову, открыли стрельбу, избили его, потом заколотили живьем в ящике. Мать-старуху затолкали на кухню, забили гвоздями двери, а тем временем угнали со двора машину. 16 марта 1994 года.
Ночь. Вломившись в дом А. Войстрикова, вооруженные громилы избили его, приговаривая при этом: «Дядя, мы работаем по графику. Каждая семья русских у нас в списке». Потом тоже угнали машину. Примерно при таких же обстоятельствах угнаны машины у М.В. Мосиенко, Е.И. Попова, В. Лабынцева, А. Федосеева и многих других. Похищены десятки мотоциклов. В результате у русских жителей станицы, по сути, не осталось личного транспорта.
Здесь же, в Ассиновской, вооруженными боевиками разворовано 11 тракторов и несколько автомашин, принадлежащих колхозу. В письме президенту приводится такой скорбный список ограбленных и избитых русских пожилых женщин: А. Федорова, М.Д. Триковозова, А. Казарцева, В. Пирожникова, М. Ваньшина, К. Исаева, М. Буханцова, В. Матюхина, А.К. Малышева, Тиликова, Х.И. Мишустина и другие. Многие из этих старых женщин — вдовы солдат, погибших в Великую Отечественную войну. Кое-кто из них не выдерживал пережитых потрясений и издевательств, как это случилось, например, с инвалидом А. Климовой и Героем Советского Союза Иваном Федоровичем Сергеевым. Они от побоев умерли. 24 марта 1994 года похищенная из своего дома восьмиклассница Лена Назарова была зверски изнасилована группой из шести человек. В апреле 1994 года насильно изгнана из дома семья Съединых: мать, дочь и ее трое детей. Их жилье захвачено чеченцами. Семья вынуждена скитаться. 13 мая 1994 года. Вооруженные бандиты врываются в дом Каминиченко. Зверски избиты мать и бабушка. Тринадцатилетняя Оксана изнасилована и увезена в неизвестном направлении. Всего нападениям подверглось более 70 домов. Поэтому за два года численность русских, которые жили в станице с XVI века, сократилась с 7 тысяч человек до 2 тысяч.
Копии таких писем, обращенных к руководству страны, в исполком КРО поступали сотнями. К началу весны 1995 года Конгресс русских общин развернул в Ставропольском крае Координационный центр помощи русским беженцам. Он располагался в Георгиевске (в 1783 году именно в этом городе Восточная Грузия подписала трактат, признававший покровительство ей со стороны России), а отделения центра были открыты в крупных селах по берегу реки Терек, например в станице Галюгаевской. Помогая добровольцам, я впервые увидел проявления тихого мужества простых русских людей, которые переправляли на безопасный берег женщин и детей, пытавшихся спастись от резни. Эти отважные люди, среди которых были и православные священники, не искали наград и благодарностей. Но для меня они стали примером настоящего русского характера, способного на подвиг во имя спасения ближнего.
То ли дело местные чиновники! Этим было достаточно посетить Нефтекумский или Зеленокумский район Ставрополья, а то и просто подъехать к границе с Чечней километров за сорок, и они уже требовали за свое «беспримерное мужество» государственных наград и званий. Все-таки война, что ни говори, умеет проявлять характер, подсказывая, кто сволочь, а кто человек.
Те русские, которые смогли выбраться из зоны боев, в Чечню уже никогда не вернутся. Материальные и моральные потери им никто не компенсирует. В Центральной России русских беженцев ждал более чем прохладный прием. Жаловаться было некому, ждать помощи неоткуда. В Кремле сидели союзники бандитов, а общество было растеряно и подавлено. Пресса же была занята любимым делом — шельмованием армии.
Живущие на иностранные гранты «профессиональные правозащитники» соответственно «профессионально» терзали Россию. Одного из них, самого наглого и отъявленного врага моей страны, я решил публично вывести на чистую воду.
Сергей Ковалев всю жизнь стремился стать «вторым академиком Сахаровым». В отличие от всемирно известного «отца водородной бомбы», Сергей Адамович ничего стоящего в своей жизни не сотворил, да и ничем особенным в толпе «профессиональных правозащитников» не выделялся, разве что чрезвычайной ненавистью к своей стране и народу. Зато гадить этот «голубь мира» умел грандиозно. То нагрянет в бункер Дудаева и оттуда в бинокль наблюдает, как боевики расстреливают солдат. То выступит в защиту популярного в Чечне бандита Шамиля Басаева, захватившего в Буденновске летом 1996 года городскую больницу и насиловавшего несчастных рожениц. То опубликует в одном из таблоидов «письмо к матерям России» вот такого садистского содержания: