Языческий лорд

Корнуэлл Бернард

— Что… — человек на башне наклонился, пытаясь рассмотреть, что происходит.

— Ты пошлешь всех шлюх города за реку? — крикнул я, чтобы привлечь его внимание.

Утред исчез. Он был внутри. Я подождал, не раздастся ли крик или лязг мечей, но вместо этого услышал скрип отодвигаемой задвижки, глухой стук, когда ее уронили, а потом одна створка ворот распахнулась. Тяжелые железные петли скрипнули.

— Эй! — прокричал сверху стражник.

— Вперед! — выкрикнул я. — Вперед!

Я пришпорил лошадь, оставшийся без седока жеребец Утреда помчался передо

мной. Мы планировали то, что сделаем, когда очутимся внутри, и эти планы нужно было изменить.

Римляне строили города по определенной схеме, с четырьмя воротами, четырьмя стенами и двумя улицами, соединяющими ворота попарно и образующими перекресток в центре.

Мой план заключался в том, чтобы как можно скорее добраться до этого центра и встать там в стену из щитов, приглашая врагов подойти, чтобы быть убитыми. Тогда бы я послал двадцать человек к южным воротам, чтобы убедиться, что они закрыты на засов, но теперь понял, что большая часть защитников города собралась у южных ворот, так что именно там мы должны были стать в нашу стену из щитов.

— Меревал!

— Господин?

— Двадцать человек сторожить эти ворота. Закрой их на засов и удерживай! Финан! Южные ворота!

Мой сын подбежал к своей лошади, дотянулся до луки седла и вскочил в него. Он вытащил меч.

А я вытащил свой.

Копыта наших лошадей громко стучали по мощеной улице. Лаяли собаки, а женщины визжали.

Потому что в Честер вошли саксы.

Глава девятая

Передо мной расстилалась улица. Длинная и прямая улица, а позади в ворота врывались всадники. Они улюлюкали, пришпоривая лошадей.

Внезапно Честер показался таким огромным. Я помню, как подумал, что это было глупо, что мне нужно было в три раза больше людей, чтобы взять его, но мы сделали это.

— Глупец! — крикнул я сыну. Он повернулся в седле с ухмылкой. — Отлично сработано! — добавил я.

По обеим сторонам длинной улицы стояли каменные дома. Утки разлетались, завидев всадников, и одна птица была раздавлена тяжелым копытом. Раздался крик и в воздухе мелькнули белые перья.

Я пришпорил своего жеребца, когда со стороны переулка приблизились два вооруженных человека. Они остановились, остолбенев, а одному хватило здравого смысла броситься обратно в тень, пока другого растоптал Ролла, его меч сделал лишь один взмах, и светлый камень ближайшего дома внезапно покрылся кровавыми брызгами.

Кровь и перья. Какая-то женщина завопила. Нас было больше сотни, и мы продвигались по улице. Когда-то ее замостили, но в некоторых местах булыжники исчезли, и копыта погружались в грязь, а потом снова стучали по камню.

Я ожидал увидеть южные ворота в дальнем конце улицы, но вид загородило большое здание с колоннами, и когда я приблизился, то за колоннами увидел четырех бегущих копейщиков.

Один из них повернулся к нам лицом. Элдгрим и Кеттиль, скакавшие стремя к стремени, направили лошадей через две каменные ступени, ведущие на аркаду, окружавшую огромное здание.

Я свернул влево, услышал

вопль, когда зарубили одного из копейщиков, дернул лошадь вправо и увидел еще воинов, может, с полдюжины, стоящих в огромных дверях, ведущих в здание с колоннами.

— Ролла! Двенадцать человек. Удерживайте этих ублюдков здесь!

Я еще раз повернул направо, а потом налево, и мы пересекли широкую площадь и поскакали по другой длинной улице, прямой как копье и ведущей к южным воротам.

Пять человек бежали впереди нас, и им не хватило ума свернуть в переулок. Я пришпорил лошадь, погнавшись за одним из них, увидел его испуганное лицо, когда тот в панике повернулся, потом Вздохом Змея полоснул его по затылку, снова толкнул лошадь пятками и увидел, что мой сын зарубил другого бегущего.

Три коровы стояли на обочине. Краснолицая женщина доила одну из них и с негодованием посмотрела на нас, продолжая дергать за вымя, когда мы пронеслись мимо.

Я заметил копья и мечи на укреплениях над южными воротами. Там развевалось знамя Кнута — топор и сломанный крест. Арку ворот окружала пара каменных башен, но выше стена была деревянной. По меньшей мере десятка два воинов находилось на площадке, и к ним подходили другие.

Я не увидел подъем на стену и догадался, что лестница была внутри одной из башен. Большие ворота внутри арочного проема были закрыты, и засов задвинут.

Я находился уже близко к воротам и по-прежнему скакал галопом, когда увидел стрелу, пущенную с высокой площадки над воротами и скользнувшую вдоль мостовой. Я увидел, как целится второй лучник, бросил поводья и вынул ноги из стремян.

— Ценвал! — крикнул я одному из своих молодых саксов. — Присмотри за лошадьми!

Я спешился. Сброшенный с площадки над воротами камень разбил плитку мостовой. В башне справа была дверь, и я ринулся к ней, пока второй камень едва не угодил в меня.

Лошадь заржала, когда в нее попала стрела. Темная винтовая лестница с каменными ступенями поднималась наверх, но через несколько шагов закончилась, потому что большая часть башни разрушилась.

Камень был заменен на прочную дубовую древесину, а ступени сменились деревянной приставной лестницей. Я сделал несколько шагов по римской лестнице, посмотрел наверх, а потом вынужден был отпрыгнуть, потому что оттуда обрушился тяжелый камень.

Камень ударил по нижней перекладине приставной лестницы, но отскочил от нее, не повредив ее, и покатился в мою сторону. За ним последовала стрела, всего лишь охотничья, но поскольку я не надел кольчугу, она легко могла бы пронзить мне грудь.

— Финан! — прорычал я, спустившись обратно к двери. — Нужны щиты!

— Уже на подходе! — прокричал он в ответ. Он отвел спешившихся воинов в переулок, потому что с высоких стен замелькали стрелы.

Мы не взяли щитов, потому что я не хотел возбуждать подозрения стражников у северных ворот, и это означало, что наша лучшая защита от стрел по-прежнему была нагружена на вьючных лошадей.

— Где вьючные лошади? — спросил я.

— Скоро подойдут! — ответил Финан.