Языческий лорд

Корнуэлл Бернард

— Она сказала, что грядет великая битва, и семь королей падут, — мрачно ответил я. — Я же сказал, просто чепуха.

— В Британии нет семи королей, — заявил мой сын.

— Есть, — возразил Меревал. — У скоттов по меньшей мере три, и лишь Господь знает, сколько человек называют себя королями в Уэльсе. И еще есть три короля в Ирландии.

— И в какой-то битве все присоединятся к нам? — весело заметил Финан. — Такое нельзя пропустить.

Вечером вернулся Ролла со своим товарищем, принеся хлеб и чечевицу. Дождь

едва моросил, и они нашли нас в лесу, где мы развели костер и пытались высушить одежду.

— Женщины там нет, — сказал мне Ролла, имея в виду жену Кнута.

— Так кто же там?

— Тридцать-сорок человек, — произнес он с пренебрежением, — большинство слишком стары, чтобы отправиться на войну, а еще управляющий Кнута. Я сказал ему то, что ты велел.

— Он тебе поверил?

— Он был впечатлен! — я знал, что люди за частоколом Букестанеса будут любопытны и даже подозрительны, почему это мы не въехали в город, а расположились снаружи, так что я велел Ролле сказать, что я дал клятву не проходить через городские ворота, пока не возьму приступом какую-нибудь крепость саксов. — Я сказал, что ты Вульф Ранульфсон из Хайтабу, — продолжал Ролла, — а он ответил, что Кнут примет нас с радостью.

— Но где?

— Он велел идти к Честеру, а потом просто ехать на юг, если там не будет кораблей.

— Просто на юг?

— Это всё, что он сказал, да.

Юг мог оказаться и Мерсией, и Уэссексом, но инстинкт, тот голос богов, которому мы частенько не доверяем, подсказал мне, что это будет Мерсия. Кнут и Сигурд атаковали Уэссекс десять лет назад и ничего не добились.

Они высадились на берегах Уиска и прошли две мили до Эксанкестера, где их остановили стены этого бурга, а в Уэссексе было полно таких бургов, укрепленных городов, построенных Альфредом, в которых люди могли укрыться, пока датчане бессильно бродили снаружи.

В Мерсии тоже были бурги, но меньшее число, а мерсийская армия, которой следовало бы готовиться к атаке на датчан, осаждающих бург, находилась далеко, в Восточной Англии.

— Тогда сделаем так, как он предложил, — сказал я. — Отправимся в Честер.

— Почему не сразу на юг? — спросил Меревал.

Я знал, о чем он думает. Отправившись на юг, мы добрались бы до Мерсии гораздо быстрее, чем поехав к западному побережью Британии, а оказавшись в Честере, мы будем на самом краю Мерсии, в том районе, который уже контролировали датчане.

Меревал хотел побыстрее добраться до своей страны, чтобы узнать, что там произошло, и, возможно, присоединить своих воинов к армии Этельреда. Этельред будет раздражен, узнав, что Меревал сопровождал меня, и это беспокойство изводило мерсийца.

— Отправившись на юг сейчас, ты ничего не добьешься, — объяснил я.

— Мы сбережем время.

— Я не хочу беречь время. Мне оно нужно. Мне нужно время, чтобы Эдуард Уэссекский и Этельред объединили свои силы.

—

Тогда возвращайся в Восточную Англию, — предложил Меревал, но без убежденности в голосе.

— Кнут хочет, чтобы Этельред находился в Восточной Англии, — сказал я, — так зачем нам делать то, чего хочет Кнут? Он хочет, чтобы Этельред сам пришел к нему, и будет ждать на холме или подле реки, а Этельреду придется драться, пробиваясь наверх, и под конец дня Этельред будет мертв, а Кнут выварит его череп, чтобы сделать кубок. Ты этого хочешь?

— Господин, — запротестовал Меревал.

— Мы должны заставить Кнута сделать то, чего хотим мы, — сказал я, — и потому пойдем в Честер.

И мы отправились в Честер. Местность была на удивление безлюдна. Крестьяне в полях собирали урожай, а на пастбищах паслись коровы, встречались пастухи и сборщики хвороста, но все воины ушли.

Никто не выезжал на соколиную охоту, никто не тренировался становиться в стену из щитов и не дрессировал лошадей, потому что все воины ушли на юг, оставив свои дома под защитой лишь стариков и калек.

Во время этого путешествия на нас бы уже напали сотню раз, но по дороге проезжали бесчисленные группы воинов, и местные решали, что мы просто очередной отряд, привлеченный щедростью Кнута.

Мы следовали по римской дороге, что вела с холмов. Поля по обеим ее сторонам были исполосованы следами копыт, все вели на запад. Дорожные столбы отсчитывали мили до Дева, именно так римляне называли Честер.

Я знал эти места, как и Финан с Меревалом, да и многие наши воины, потому что они провели некоторое время к югу от города, прочесывая леса и поля на южном берегу реки Ди и наблюдая за датчанами на укреплениях Честера.

Эти стены, как и река, защищали город, и если бы мы когда-нибудь и решили атаковать с юга, нам бы пришлось переправиться по римскому мосту, что вел к южным городским воротам, но теперь мы подошли с востока, и дорога вела нас к северу от реки. Мы ехали через пустоши, где под западным ветром склонялись редкие деревья.

Я чувствовал запах моря. Дождь прекратился, и по небу быстро бежали многочисленные облака, отбрасывавшие длинные скользящие тени в низине, что лежала перед нами. Там блестела змеившаяся река, и за пустошью местность становилась болотистой, а еще дальше, у туманной линии горизонта, мерцало море.

Я опередил Финана, Меревала и сына. Мы свернули влево, направившись к перелеску на пригорке, и оттуда увидели Честер. От соломенных крыш за его стенами поднимался дым.

Несколько крыш покрывала черепица, а некоторые постройки возвышались над остальными, а камень высоких стен выглядел как светлое золото в пробивающихся через облака лучах солнца. Город обладал грозными защитными сооружениями. Перед стенами был вырыт ров, наполненный водой из реки, а за ним, на восточном берегу, возвышались укрепления.