Язычник
Шрифт:
С утра она позвонила Джули, чтобы убедиться, что с ней все в порядке и что больше не было никаких инцидентов. Джули сказала, что у нее все хорошо. Успокоенная, Донна попросила администратора гостиницы взять для нее напрокат машину на пару дней. Меньше чем через двадцать минут прибыл «вольво».
Войдя внутрь, она огляделась, ища в море незнакомых лиц Махоуни.
Накануне вечером он рассказал ей очень много, слишком много, чтобы она могла все сразу переварить, но основное в его рассказе прочно засело в ее уме. Этой ночью, сидя на кровати
Она быстро шла по галерее, ища и не находя Махоуни. Так и не найдя его, она вернулась к справочному бюро и увидела за стойкой хорошенькую молодую женщину, складывающую кипой путеводители по Дублину.
— В одиннадцать часов я должна была встретиться здесь с Гордоном Махоуни, — сказала Донна.
— Он будет через минуту, — ответила молодая женщина, продолжая свою работу.
Донна обеспокоенно взглянула на часы, подошла к выходу и посмотрела на «вольво», стоящий на улице.
Когда она обернулась, то увидела приближающегося к справочному бюро Махоуни. Донна улыбнулась и подошла к нему.
— Вы готовы? — спросила она.
— Чем могу служить? — сказал он сухим тоном, старательно уклоняя свой взгляд от ее взгляда.
— Гордон, уже одиннадцать часов. Машина стоит снаружи. Поехали.
Молодая женщина, складывавшая путеводители, внимательно оглядела их обоих, но ничего не сказала.
— Я не могу поехать, — резко сказал он. — Я на работе.
— Какая муха вас укусила? — удивилась Донна, раздраженная его холодностью.
— Я занят. — Он достал лист бумаги, ручку и стал писать.
— Я чем-нибудь обидела вас вчера вечером? — спросила она. — Почему вы так себя ведете?
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — В его голосе слышалось безразличие, но и еще что-то.
Страх?
— Извините, у меня много работы, — сказал он, продолжая писать.
Молодая женщина закончила складывать путеводители и выскользнула из-за стойки.
— Я сейчас вернусь, — проговорила она.
— Гордон, объясните мне, в чем дело. Почему вы так странно себя ведете? — спросила Донна сквозь сжатые губы.
Махоуни уставился прямо на нее сверкающими глазами.
— Убирайтесь отсюда! — выпалил он. — Оставьте меня в покое.
Донна гневно сверкнула глазами.
— Убирайтесь к чертовой матери. Прочь от меня! — выкрикнул он. — Прочь от меня, прочь от этого места, прочь от Дублина.
Донна, нахмурившись, хотела было что-то сказать, но Махоуни перебил ее:
— Уезжайте. Уезжайте сейчас же, — сказал он, вновь отводя взгляд. — Чего еще вы от меня ждете?
Она повернулась и быстро пошла к выходу.
Сев за руль машины, она завела двигатель и так резко рванула с места, что подъезжавший сбоку автомобиль вынужден был затормозить, чтобы избежать столкновения. Послышался возмущенный гудок.
Все
Глава 44
Может, это только мне кажется, подумала Донна.
Может, здесь не так уж и холодно. Солнце стоит высоко в небе, вроде бы должно греть. Но почему-то кажется, что холодно.
Поеживаясь, она медленно обошла развалины охотничьего домика. Расположенный на вершине холма, домик, казалось, взирал на Дублин, словно некий бдительный часовой. Порывы набегающего временами ветра трепали ее волосы. Она подняла воротник жакета. Говорят, что подобные места надолго сохраняют ауру Зла.
Из того, что рассказывал Махоуни, можно было сделать вывод, что где-где, а здесь эта аура должна бы сохраниться.
Остатки каменных стен сильно выветрились, но не заросли, как можно было ожидать, сорной травой. Не только трава — никакие растения не росли ни на самой каменной кладке, ни вокруг нее. Здесь стояла какая-то особая, физически ощутимая тишина.
Птицы не вили здесь гнезд.
Ничто живое, похоже, даже не приближалось к этим зловещим руинам.
Махоуни говорил ей, что домик был построен на месте снесенного кромлеха — башни, воздвигнутой для поклонения местным ирландским божествам. Парсонс и его приверженцы находили даже забавным, что их вертеп был построен на священной земле.
Рассматривая руины, Донна думала о Махоуни. О том, как приятно они провели вечер, с какой готовностью он делился с ней тем, что знает, как легко было с ним разговаривать.
Что же могло случиться, что он так резко изменил свое отношение к ней, стал груб и резок? Это была еще одна тайна во все возрастающем перечне тайн и вопросов, на которые она не знала и, вероятно, никогда не узнает ответов. По крайней мере, на часть из них. Но зато теперь она догадалась, зачем ее муж приезжал сюда. Донна была убеждена, что он интересовался клубом Адского Пекла либо какой-то другой подобного же рода организацией. Но почему именно — она не имела понятия.
Боже, как объяснить это и многое-многое другое?
Почему, например, он завел роман?
Этот вопрос она задавала себе постоянно.
Присев на корточки, она подобрала кусок кирпичной кладки, отвалившийся от опорного столба. Ощупывая этот кусок, она осматривалась кругом. Ветер по-прежнему ворошил ее волосы, кусал щеки. Чувствуя, что ее пробирает дрожь, Донна решила вернуться к машине. К тому же она плохо понимала, зачем приехала в это место. Возможно, Махоуни мог бы рассказать ей что-нибудь заслуживающее внимания. Но ведь его нет. Она отбросила камень и пошла к своему «вольво», продолжая оглядываться, еще более остро ощущая тишину и отсутствие птиц. Единственной птицей, которую она заметила, был ворон; его черное оперение, казалось, было чуждо и даже враждебно ясной синеве небес.