Язычник

Корчевский Юрий Григорьевич

– Но, милая! – крикнул мужик на телеге, и лошадь тронулась, увозя семью.

Нифонт стоял в задумчивости. Везти товар в Суздаль – рискованно, но и не ехать невозможно, у купца там дом, семья. Илья тоже волновался за Марью. Какое-то время они оба напряженно всматривались, словно отсюда можно было что-то рассмотреть, кроме дымов, потом купец повернулся к Илье:

– Что делать, как мыслишь?

– К городу подъехать, телеги с товаром спрятать в укромном месте, а самим в город идти.

– Сам такожды думаю. Да

ты веры-то какой? – Купец смотрел на Илью подозрительно.

– Старой, дедовой, распятому богу не поклоняюсь. Макошь да Перун мои боги.

– Язычник, стало быть! – Нифонт поглубже запрятал за вырез ворота цепочку с крестиком, на котором было распятие.

– При чем здесь вера, Нифонт? До этого жили мы мирно. Кому какое дело, каким богам ты поклоняешься?

– А, не скажи!

Нифонт хотел пуститься в спор, но потом посмотрел на меч Ильи и решил промолчать – расклад сил был не в его пользу. Тем более что Нифонт не знал, чья сторона в городе одолевает. И подводы побоялся при Илье прятать.

– За службу спасибо, Ратибор, ступай домой.

– Как это «ступай»? А деньги?

Нифонт протянул Илье три ногаты.

– Так нечестно, мы ведь уговаривались по две ногаты в день! – возмутился Илья.

– Ты же обоз мой до города не довел, – парировал купец.

– Город рядом, я доведу. В чем проблема?

– В город не пойду, там бунт, язычники дома жгут! Только будет и на нашей улице праздник! – погрозил кулаком Нифонт.

– Значит, ты, купец, уговор наш нарушить хочешь? – вкрадчиво спросил Илья.

Купец почувствовал в вопросе подвох. Он закатил глаза и стал обдумывать, что может предпринять Илья. Потом принял важный вид.

– В городе должен быть воевода Вышата, вот ужо он бунтовщикам задаст! Всех повесит!

Илья запросто мог отобрать у купца причитающиеся ему деньги – пятнадцать ногат, и купец ничего не смог бы ему противопоставить. Но Илья уже решил, как наказать купца. Он молча повернулся и зашагал в город.

Через полчаса он вошел в распахнутые настежь ворота. Возле них, как всегда, должны были стоять городские стражники. Они следили за порядком и в случае нападения врага должны были успеть закрыть ворота и объявить тревогу. Зачастую они выполняли функции мытарей – взимали с селян и купцов пошлину на ввозимый товар. Однако их на месте не было.

Дымы стали не такие густые, из улиц и переулков слышались крики.

Илья решил совершить задуманное, наказать купца, и сразу направился к его дому. Постучал в ворота.

Открыл ему хромой Игнат. Он был в доме купца всем – ключником, баню топил, ворота открывал, двор подметал. Увидев Илью, он запричитал:

– Слава богу, вернулись!

Он выглянул из калитки и, не увидев обоза, осекся.

– А где купец-батюшка? Да ты входи-входи, не ровен час – опять голытьба набежит. Вечером вчера еле отбились.

Илья зашел во двор,

а Игнат запер дубовую калитку на засов и висячий замок. Замок был огромный с замысловатым ключом.

– Недалеко от города купец, на Владимирской дороге. Дымы от пожаров увидел, обеспокоился, обозу хорониться велел в укромном месте.

– Ага, ага, как же! Знаю это место, сам ему показывал, Воронья балка прозывается.

– Во-во, – кивнул Илья, – мне бы супружницу его.

– А как же, непременно. Подожди на крыльце.

Купчиха появилась быстро и выглядела встревоженной.

– Что с Нифонтом?

– Обоз с товаром укрыл, сам остался. Меня прислал за деньгами, жалованье нужно.

– А что же он бересту или восковую табличку не передал?

Илья пожал плечами.

– Сколько надоть?

– Тридцать ногат, – вдвое увеличил свою долю Илья. Ничего, вроде штрафа или пени будет.

– Сейчас!

Купчиха зашла в дом. Возилась она долго и вышла с мешочком.

– Мне пересчитать?

– Да что ты, Ратибор!

– Ну и ладно. Вам бы лучше с деньгами и ценностями из города уйти, не ровен час – бунтовщики заявятся. Слышал я – из язычников.

– Да, такая страсть вчера была, ужас!

Игнат открыл калитку, и Илья покинул двор купца. Хоть и обманом, но деньги свои, да еще и с избытком, он у купца забрал. За службу верную платить по уговору надо!

Как только за ним закрылась дубовая калитка, Илья сразу направился домой, к Марье.

По улице тянуло гарью, а у ворот его дома была какая-то возня.

Илья перешел на бег и у своих ворот остановился: двое мужиков, судя по одежде – явно из Гончарной слободы, пытались сломать калитку.

– Вы чего безобразничаете? – грозно спросил Илья.

– А ты кто такой? Не княжий ли гридь?

– Мой дом, потому спросить право имею!

Один из ремесленников вытянул из-за пояса сзади дубинку. Однако Илья не стал дожидаться, пока он пустит ее в ход, а со всего маху ударил его кулаком в лоб. Ремесленник рухнул без чувств. Второй кинулся бежать, не дожидаясь удара.

Илья схватил ремесленника за ворот, проволок половину квартала и сбросил в овражек – чего падали у ворот смердеть?

Не успел он вернуться к своим воротам, как из переулка выбежала группа ремесленников. Возглавлял их тот, который успел убежать.

– Вот он! – возопил ремесленник, увидев Илью. – Обидчик наш!

Человек двадцать с дубинами в руках и ножами бросились к Илье.

– Ату его! – вопил зачинщик.

Илья спокойно встал посреди улицы, положив правую руку на рукоять меча. Ноги расставил на ширине плеч, в левой руке щит. Силой и непоколебимой уверенностью веяло от него, и запал бегущих стал иссякать. Они замедлили бег, а потом и вовсе остановились метрах в пяти; как они посчитали – в недосягаемости от меча Ильи. Наивные люди!