Язычник
Шрифт:
– Марья, можешь отдохнуть. А хочешь, город посмотри, я по делам.
Илья отправился на торг – искать торговца воском.
Вышата, отправив убийц в Ладогу, по душу Ратибора, успокоился, ждал, когда вернутся его люди с тайным поручением. И по прикидкам Ильи выходило, что вернуться они должны не раньше двух-трех недель. Потому он ошибку допустил, на воротах соглядатаев не выставил. А Илья уже в городе, пришел на торг, нашел Ждана.
– Тебя, что ли, Жданом величают?
– Как отец нарек.
– А меня Ратибором звать.
Ждан сразу переменился в лице:
– Тихо! Не ровен час кто услышит.
– Мало
Ждан, хотя имени волхва произнесено не было, кивнул:
– В лавку зайди.
Лавка была небольшой, в ней было тесно от бочонков и запах витал приятный, медовый.
– Волхв сейчас не в городе. Если знаешь, дружина с воеводой здесь, нам появляться не с руки. Ты где остановился?
После происшествия на постоялом дворе, где на Илью покушались, он стал осторожен и подозрителен – ни к чему называть незнакомому человеку свой адрес.
– У знакомого, – уклонился от ответа Илья. – Скажи, когда зайти, я приду. Думаю, тебе, чтобы связаться с Боргом, время нужно.
– Правильно думаешь. Зайди через три дня.
– Тогда до встречи.
После тряской и долгой дороги Илья устал, но задержался на торгу немного. Решив, что так он хоть немного изменит внешность, он купил себе суконный колпак – вроде шляпы без полей, такие носили многие горожане.
Пока был на торгу, обратил внимание, что женщины здесь носят не такую одежду, как в Ладоге. Надо и Марье купить сарафан местного производства.
После того как Марью украли из избы, Илья стал осторожнее, урок не пропал втуне. Когда возвращался на постоялый двор, перепроверялся. Опыта не было, но в свое время он фильмы о сыщиках смотрел, книги читал. И сейчас, чтобы не привести за собой «хвост», несколько раз оглядывался, резко нырял в переулки, переходил на другую сторону улицы, а потом и вовсе развернулся и пошел в обратную сторону. Но слежки или подозрительных лиц не заметил. Это в Ладоге он не остерегался, а Ярославль входит в Суздальско-Владимирское княжество. А учитывая, что здесь находится Вышата, его злейший враг, надо быть осторожным. И в трапезной вечером мельком оглядел всех посетителей, но подозрения у него никто не вызвал.
Два следующих дня он колесил по Ярославлю. Центральных улиц, близких к детинцу, избегал, там мог проезжать верхом Вышата.
Илья обошел издалека детинец, обращая внимание на охрану, ворота. Также прошел вдоль крепостной стены, исследовал выходы к реке. Планировка была, как во многих старинных городах: в стороны от Кремля улицы расходились лучами, между ними были проезды в виде полуколец. В центре – церковь Ильи Пророка. Город крупный, слобод полно – Воздвиженская, Власьевская, Пятницкая, Симеоновская, Калачная, Крохино, Петровская, Спасская, Духовская, Дмитриевская. Другие поменьше, вроде Зарядья или Совинской.
Илья знал, что знание местности может пригодиться, и знакомство с любым городом начинал с его изучения. Хоть и мельком осматривал, но представление имел. Многие слободы были профессиональными, тут жили и работали ткачи, кузнецы, гончары, кожемяки. И не везде его появление оставалось незамеченным, в слободе Селик ему едва не намяли бока. Как он понял, здесь обитало городское отребье – воры, попрошайки, гулящие девки и просто пьяницы.
На третий день, как и уговаривались, Илья пошел на торг, к Ждану. Тот увидел его и сделал знак – зайти
Илья, наблюдая со стороны за Жданом, засомневался: сможет ли он сам вот так торговать? Покупатель был занудлив, и у Ильи не хватило бы терпения. А вот Ждан улыбался, нахваливал товар.
Когда Ждан вошел в лавку, он шумно выдохнул:
– Едва по лбу ему не дал! И откуда только такие берутся?
– День добрый! – поздоровался Илья.
– И тебе доброго здравия. От волхва тебе привет.
– Благодарствую.
– Борг велел передать: надо идти в село Великое – это в тридцати верстах от города. Бает, в Ярославле опасно. Паствы христианской много, и дружина с воеводой на постое. По призыву волхва сторонники его там собираются. Село большое, церкви нет, приверженцев старой веры много.
– Когда быть?
– Не сказал жрец. Полагаю, несколько дней у тебя есть.
– Понял, буду.
– Тогда удачи.
Ждан поколебался немного:
– Сам-то я скоро к волхву не попаду, так передай ему послание. Только чур, чтобы в чужие руки не попало.
– Слово даю.
Ждан открыл крышку одного из бочонков, достал кусок бересты и протянул Илье.
Илья кивнул торговцу, положил бересту за ворот да и направился на постоялый двор. Проверялся по дороге, поскольку могли следить и за Жданом. Похоже, торговец воском был связником для язычников в городе, и выследить его не смогли, но это вопрос времени.
Придя на постоялый двор, он задумался. То, что ему не надо брать с собой Марью, – это понятно. Борг в очередной раз затевает восстание, фактически – маленькую войну, а на войне женщинам делать нечего. Тем более что Илья невысоко оценивал способности волхва в стратегии и тактике. Да, волхв был организатором, мог собрать людей, воодушевить их, направить адептов языческой веры на мятеж. Но когда уже начиналось восстание, военное руководство действиями должно было перейти к воинам, имеющим как минимум опыт сотников. А у волхва таких приверженцев не было. Воинов было мало, и они в основном оборонялись. А по разумению Ильи, действовать надо было наступательно, связать противостоящую мятежникам дружину боем, а лучше – изолировать ее в детинце. Тогда и потерь будет мало, и восстание имеет шанс на успех. Но опять же – тактический, локальный. Стоит воеводе дружины послать гонца к князю, прибудет подкрепление. Плохо вооруженные и организованные мятежники прямого боестолкновения не выдержат, разбегутся. Поэтому Илья иллюзий победы в такой маленькой войне не питал, а мирным путем сменить главенствующую религию невозможно, она навязана народу князьями и уже глубоко укоренилась.
Надежд Илья также не питал, считая, что и это выступление обречено на провал. Может, это было и самонадеянно, но он считал, что сам выживет, выкрутится из любой ситуации, надо только позаботиться о Марье. А потом – все, с волхвами и язычеством пора завязывать, перспектив нет. Так зачем тогда зря проливать кровь? А ведь любая заварушка, любое восстание – это кровь, страдания. К чему они? Народ в большинстве своем жил небогато, жизнь была тяжелая: подати, периодически – войны удельных князей за власть, за земли, а все это народу боком выходит.