Язычники
Шрифт:
Олег вынимает из портфеля свертки с едой. Марина смотрит на них жадным взглядом. Наталья хватается за голову.
НАТАЛЬЯ. Да ты что, сынок?! Какая буженинка?! Какое вино! В великий пост?! Вербное воскресенье! Страстная седьмица начинается, а он яйца купил! Завтра дочь твоя таинство крещения принимает, а ты сало в дом принес?! Дай сюда!
Наталья собирает все свертки и выносит на кухню. Возвращается.
НАТАЛЬЯ. Сегодня же все обратно вернешь…
ОЛЕГ. Да куда вернуть? Продукты…
НАТАЛЬЯ.
ОЛЕГ. Какие денежки?
НАТАЛЬЯ. А зарплату свою, сынок… а то всю так попусту растратишь… а нам еще месяц жить… Кристиночке рубашку нужно крестильную справить… стол накрыть завтра для отца Владимира… Давай, давай, кошелек-то…
Олег смотрит на жену. Марина потупилась и молчит.
НАТАЛЬЯ. (обиженно) Или что? Марина? Или ты думаешь… что? Ты думаешь мне деньги ваши нужны или что?! Ну, спасибо, дети. Пожила я у вас. Погостила. Видно пора мне…
Наталья снимает фартук. Марина испуганно кидается к Наталье.
МАРИНА. Нет! Да вы что! мама! Куда вы?! Олег, ты что?! А ну быстро отдай маме деньги! Она же тебя на работу устроила, а ремонт… да если б не мама! Да вы что?!
Олег выгребает из кошелька все деньги.
МАРИНА. Возьмите, мама! Вы и хозяйство лучше меня вести умеете… сколькому меня научили…
НАТАЛЬЯ (довольная садится за стол) Это да… я ж в макарьевском монастыре у настоятельницы Варвары складом заведовала… умею распорядится…
Все садятся за стол.
НАТАЛЬЯ. Господи, Иисусе Христе, Боже наш, благослови нам пищу и питие молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех святых Твоих, яко благословен во веки веков. Аминь. (крестит пищу) Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении, отверзаеши Ты щедрую руку Твою и исполняеши всякое животное благоволения.
Наталья насыпает в тарелки кашу. Вдруг из комнаты выходит Кристина — лысая (бритая наголо), в черной футболке с костями и черепом и стрингах — таких тонких, что они еле прикрывают тело. Кристина очень худая.
МАРИНА. Кристина! Что ты с собой сделала?!!!
КРИСТИНА (садится за стол) Пап, у тебя бритва тупая. (показывает на голову) Поранилась, видишь?
ОЛЕГ. Кристина!
НАТАЛЬЯ (крестит внучку) Избави мя, Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста, близгрядущего, и укрой меня от сетей его в сокровенной пустыне Твоего спасения. Даждь ми, Господи, крепость и мужество твердаго исповедания имени Твоего святого, да не отступлю страха ради дьявольского, да не отрекусь от Тебя, Спасителя и Искупителя моего, от Святой Твоей Церкви. Но даждь мне, Господи, день и ночь плачь и слезы о грехах моих, и
КРИСТИНА. Баб, ты, действительно, что ли думаешь, что он тебя во время страшного суда пощадит? правда что ли?
НАТАЛЬЯ. (крестит Кристину) Спаси Господи и помилуй! Спаси Господи и помилуй!
ОЛЕГ. Кристина… зачем ты… что ты с собой сделала? почему ты… голая?
КРИСТИНА. Я не голая, папочка. Я в трусах. Это трусы такие. Стринги называется. Знаешь?
МАРИНА. Кристина! Что ты делаешь с нами, Кристина!
ОЛЕГ. Оденься, ради бога!
КРИСТИНА. А зачем мне ради бога одеваться. Бог, говорят, он нас нагими создал. А стринги — это Адам с Евой придумали.
ОЛЕГ. Оденься!
КРИСТИНА. Оделась бы, пап. Только одеть мне нечего. Они зачем-то все мои джинсы из дома вынесли…
НАТАЛЬЯ. Джинсы — облачения дьявола!
МАРИНА. Я тебе юбку пошила черную…. Сейчас же оденься!
КРИСТИНА. А-а-а… так это юбка была… Извини, мам, я думала, это занавеска какая-то твоя очередная… не поняла просто… в похоронное бюро или куда…
МАРИНА. Оденься, дрянь!
НАТАЛЬЯ. Марина!
КРИСТИНА. Я ухожу, мам.
Кристина и Наталья переглядываются. Наталья поигрывает ключами на своей шее.
ОЛЕГ. Куда?
МАРИНА. Никуда! Никуда она не пойдет!
Звонок в дверь.
МАРИНА. Оденься.
КРИСТИНА. «И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут… Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них…» Так, бабуля?
Наталья открывает дверь. Входит Боцман. У него в руках книга и банка краски.
НАТАЛЬЯ. Оденься, немедленно! Мужчина в доме!
КРИСТИНА. Кто мужчина? Это дядя Боцман — мужчина? Дядя Боцман, ты еще мужчина?
БОЦМАН. Что?
КРИСТИНА. Что-что! Пиписька стоит у тебя!? Или нет? А то я в трусах, бабушка, видишь, волнуется!
Наталья дает Кристине пощечину, на которую никто из присутствующих никак не реагирует. Кристина криво улыбается и притрагивается к щеке.
НАТАЛЬЯ (Боцману приветливо) Садись, Коленька. С праздничком тебя! Вербное воскресенье сегодня! Кашу будешь?
БОЦМАН. (растеряно) Нет, спасибо, я… книжку принес… и краску вот… желтую… баночку…
НАТАЛЬЯ. А-а-а! Прочел уж… житие преподобного саровского чудотворца?!
БОЦМАН. Прочел.
НАТАЛЬЯ. Что скажешь, отец мой?
Боцман молчит, опускает голову.
БОЦМАН. Я… балкон еще… докрасить хотел…
НАТАЛЬЯ. Ну, уж батюшка что ты вздумал! В вербное воскресенье балконы красить! Что ты — нехристь какой? После Пасхи покрасишь!
КРИСТИНА. Дядь Боцман, дай мне, я покрашу, я нехристь!
МАРИНА. Не давай ей! Оденься немедленно или я не знаю, что сделаю!