Язык до Китежа доведет
Шрифт:
Эти воспоминания меня и повеселили, и огорчили. Вот ведь как получается: и рад бы выполнить давнее обещание, да только возможности нет. Далеко теперь моя Царевна-лягушка. Выросла, отучилась, уехала в другую страну…
— … Жили они долго и счастливо. И по сей день в Прави живут, ибо атланты бессмертны, — Бася завозилась у меня на животе и зевнула. — Тут и сказочке конец, а кто слушал… Сень, ты что, спишь? А для кого я старалась?
— Киса, а ты Михаила Семёновича… Точнее, Михея Симеоныча Муромца
— Знаю, конечно. Приятный старичок. К прадедушке Баюну в гости захаживает, но очень редко. Он ведь у вас, во Тьме постоянно. Домой, к семье, только в отпуск приезжает. А откуда вдруг такой интерес?
Сердце моё бешено заколотилось.
А не Навь ли, случаем, та самая заграница, где живёт и работает Оля? Нужно срочно выяснить!
— Так ведь это Муромец меня сюда и направил. Работу предложил. Моё первое задание — добраться до столицы. Оно же и часть испытательного срока, — я перевёл дыхание и направил разговор в нужное русло. — Значит, его родственники в Китеже живут?
— Да, почти в самом центре. Недалеко от Главного президентского дворца, на Малой Песчаной набережной. У них свой домик с садиком, окна прямо на озеро выходят.
— А племянница его, Оля, тебе знакома?
— Оля? Конечно знакома. Хорошая девушка, добрая, симпатичная. Кошек обожает. Недавно университет китежградский закончила, теперь по специальности работает.
У меня перехватило дыхание. Ура, я не ошибся!..
— Только не племянница она Михею, а внучка родная, — между тем продолжала киса. — Дедушка он ей, мамин папа.
— Дедушка? Дядя Миша — Олин дедушка? — Удивился я. — Никогда бы не подумал! Сколько же ему лет, если у него такая взрослая внучка?
— Девяносто восемь.
— Сколько?!
— Девяносто восемь, даже чуть-чуть больше, — терпеливо повторила Бася. — Что в этом такого?
— Да ничего. Просто очень хорошо выглядит для своих лет. В трезвом уме, в доброй памяти. А где Оля сейчас?
— Всё, хватит допрашивать! — Отрезала вдруг кошка, уходя под бок к эльфу. — Я устала, хочу спать. У меня был тяжёлый день. И это… да, голова болит. Всё, утро вечера мудренее, приятных снов.
Вот так всегда, на самом интересном месте. И как понимать её недовольство?
— Ты что, обиделась, что проспал твою сказку? Ну, извини, кисуля, честное слово, больше такого не повторится! Может, расскажешь ещё что-нибудь? С радостью послушаю.
Но Бася замолчала, отвернулась и до самого утра больше рта не раскрывала.
А я долго ещё ворочался, думая об Оле, Муромском и непредсказуемом кошачьем поведении.
Поднял меня Мидавэль.
— Просыпайся, Сеня! Солнце давно взошло. Пойдём, поглядишь, что с шатром твоим сталось.
— И что такого там могло статься? Подумаешь, палатка сгорела, — пробурчал я, выбираясь наружу.
Чудесное утро! Или уже день?
Полянку заливал яркий солнечный свет, в лесу
С наслаждением потянувшись, я сделал глубокий вдох. В тёплом, влажном после грозы воздухе, витали знойные ароматы сосновой хвои, свежей зелени, дыма и… можжевелового пива.
Пива?.. Интересно, откуда?
— Вот, взгляни, — предложил эльф, когда мы подошли к рухнувшей сосне.
Всё, что осталось от палатки, каремата и спальника, спеклось в чёрный бесформенный комок и теперь плавало в громадной мутноватой луже с сильным пивным запахом.
— Кажется, сбывается моё давнее желание завязать с выпивкой. Только слишком уж радикально. Сперва по почкам дало, теперь вот это всё, — вздохнул я, разглядев обломки тыквенной фляги. — Ну да ладно, с этой потерей уж как-нибудь смиримся.
— С этой-то смиримся, — согласился Мидавэль, — Вот только шатром и флягой наши потери не ограничиваются. Ночью здесь хорошо порезвились какие-то твари. Напугали Тавию, нализались пива, а на закуску слопали все наши харчи, — он показал мне разодранный в клочья мешок из-под продуктовых припасов.
Да уж, посетившая нас нечисть отличилась не только зверской прожорливостью, но и любопытством. В этом я убедился, заметив под дальним кустом свой выпотрошенный рюкзак. Всё его содержимое — посуда, топорик, лопатка и прочие мелочи, валялось рядом, в траве. Не хватало лишь одной вещи.
«Волчьего» ножа.
После демонстрации в избушке Бабы Яги я завернул его в газету, засунул на дно рюкзака и так больше ни разу и не достал, для хозяйственных нужд обходясь подаренным привратницей кинжалом. Обрывки бумаги серели сейчас на земле, а сам нож бесследно исчез.
Ну что же, старушка сразу предупредила, что надолго он у меня не задержится. Вот и Черз с ним!
— Что у нас на завтрак? — высунулась из шатра заспанная Бася. — Колбаски бы сейчас. Мне она вчера так понравилась.
— А колбасы нет. Вообще ничего нет, — невесело отозвался эльф. — Могу предложить только холодный пирожок с грибами. Ещё вчера, в харчевне, сунул в карман да съесть позабыл. Устроит?
— Вполне, — усмехнулся я, глядя, как вытянулась кошачья мордашка. — Нам хватит. Сейчас увеличим твой пирожок, подогреем, получится хорошая грибная кулебяка. Заварим чаю и хорошенько перекусим перед дорогой.
— Перекусим… Ты ночью уже перекусил, — ехидно фыркнула киса. — Нашёл, что в зубы брать! Вот, любуйся.
Она развернулась и выкатила лапкой из шатра половинки орехового прутика.
Я так и ахнул. Кинулся к жилетке, порылся в её бездонных недрах и извлёк карандаш, целый и невредимый. Выходит, перепутал в темноте и спешке.
— А может… Может, он ещё работает? Ну или склеить попробуем… У меня немножко синей изоленты есть.
— Забудь, эти огрызки никуда не годятся, — категорично заявила кошка. — Магическая сила хранится только в целом предмете. И как же мы теперь, без еды, без колбаски?