Язык до Китежа доведет
Шрифт:
— Да никак, — отозвался эльф. — Покинем эту негостеприимную поляну. Поделим пирожок, и в путь. А там либо я поохочусь, либо на постоялый двор набредём.
Позавтракав одиноким грибным пирожком, мы быстро свернули лагерь.
После утраты палатки и спальных принадлежностей, весь мой походный скарб, включая рюкзак, свободно уместился в дорожной сумке. А вот сама сумка не помещалась никуда, уж больно объёмная. Если навьючить на спину Тавии, пропадёт место для второго седока.
Вот ведь незадача:
— Не знаю, что и делать, — поделился я своими переживаниями с Мидавэлем. — Прямо хоть бери и пешком в столицу топай.
— А что, хороший вариант, — загорелся мой спутник. — Погрузим торбы на Тавию, а сами немного прогуляемся. Может, встретим на тракте торговца лошадьми, а может — в город какой завернём. Тогда купим коня и для тебя. Согласен?
Разумеется, я согласился. Тем более, что деньги есть, туго набитый кошель ночных тварей почему-то не прельстил.
Навьючив багаж на лошадку, мы выбрались на Большак и неспешно зашагали на запад, к столице.
Сначала Бася развлекала нас сказками и весёлыми историями, но довольно скоро устала, проголодалась и раскапризничалась. Пришлось брать её на руки и успокаивать.
День незаметно подобрался к полудню и перевалил за него. Как назло, тракт оставался пустынным. Никто нас не обгонял, да и навстречу не попадался. Даже удивительно.
— Кушать хочется, — заныла кошка. — А там точно колбаски не осталось? Совсем-совсем?
— Замолкни, киса, и без тебя тошно, — буркнул я. — Тут от жары не знаешь, куда деваться, а ты всё о еде да о еде…
Погода и впрямь стояла на удивление жаркая и душная. За время моего пребывания в Нави таких дней ещё не было. Кольчуга раскалилась, словно сковородка, пот заливал глаза, и я чувствовал, что попросту таю. Хорошо хоть, свежей воды у нас достаточно: полная фляга-водолейка.
— Может, сделаем привал? — Предложил Мидавэль, заметив моё состояние. — Ты отдохнёшь, а мы с Тавией на охоту слетаем.
Сам он выглядел свежим и отдохнувшим, словно и не отмахал пешком полтора десятка вёрст.
— Давай привал, — я не стал корчить из себя великомученика. — Только сперва отыщем прохладное местечко.
Таковое обнаружилось в стороне от дороги, на краю высыхающего болотца, густо заросшего камышом. Эльф сгрузил поклажу у корней старого дуба, прыгнул в седло и помахал мне рукой.
— Скоро вернусь, только что-нибудь вкусненькое подстрелю!
Лошадь и всадник бесшумно скрылись за деревьями.
— Кушать хочу, — вновь мяукнула Бася, ходя вокруг меня.
— Все кушать хотят. Потерпи, вот Мидя с добычей вернётся, тогда и поедим. А сейчас помолчи, дай отдохнуть.
Собрав в кучу подсыхающую траву и прошлогодние опавшие листья, я накрыл их подаренной купцами тканью и в изнеможении рухнул сверху. Ложе вышло мягким и довольно
Капризная киса ещё немного походила, побурчала, а потом пристроилась рядом. Минутку или две полежала тихо, затем вдруг вспрыгнула мне на грудь и спросила:
— Сень, ты спишь?
— Засыпаю. Не мешай.
— Сеня, а давно у тебя эта простынка?
— Слушай, кошатина, ты меня уже достала! Если не угомонишься, пущу на кроличью похлёбку! — Рассердился я, сталкивая её на землю.
Мячиком проскакав по траве, Бася благоразумно прыгнула за дерево, и оттуда издевательски мяукнула:
— Мне просто стало интересно, как долго ты спишь на скатерти-самобранке и жалуешься на голод?
До меня не сразу дошёл смысл сказанного.
— Что-что? На чём я сплю?
— На скатерти-самобранке, — повторила кошка.
— Ты уверена?
— Уж волшебный-то предмет я узнаю. Тем более, на ней ярлык имеется, с названием. Видишь, в уголке? Жаль, ночью его не заметила. Не пришлось бы весь день голодать.
Я потянул к себе угол простынки. Там и впрямь телепался ярлычок с вышитой надписью.
— «ССП-100» И что это означает?
— Да всё то же: скатерть-самобранка походная и номер модели, — киса облизнулась. — Может быть, позавтракаем уже?
Стряхнув с ткани приставшие листья, я вновь расстелил её на земле и выжидающе уставился на белую поверхность, покрытую едва заметной вышивкой.
Ничего не произошло.
— Ну, и где обещанный завтрак?
— Так заказывать же нужно! — Снисходительно мурлыкнула Бася, подходя поближе. — Блюдечко сметанки, пожалуйста. Только не слишком жирной.
Скатерть едва заметно завибрировала, и на ней материализовалась глубокая глиняная плошка со сметаной. Кошка с победным урчанием метнулась к ней, и тут же её хитрая мордашка из чёрной превратилась в белоснежную.
— Ну, дела! — Выдохнул я, с трудом приходя в себя от удивления. — Вот, оно, значит, как… Что ж, спасибо тебе, Светислав Тихомирович, за королевский подарок!
— Так и будешь сидеть, глазами хлопать, или закажешь себе что-нибудь? — Сытая Бася растянулась на травке.
Ответить я не успел: вернулся довольный Мидавэль.
— У нас есть еда, — гордо провозгласил он, бросая на скатерть крупного серого гусака.
Дохлого и, кажется, немного помятого.
— Где ты его взял? На дикого что-то не похож.
— Там, верстах в пяти к востоку, есть в лесу хуторок. Маленький, хатки на три. Рядом, на выгоне, гусей этих — просто завались. Вот мы и добыли одного.
— Так ты что, домашнего гуся спёр? — Изумился я.
— Ну, не то, чтобы спёр, — эльф слегка покраснел. — Он сам на нас кинулся, шипеть начал, вот Тави его с испугу и пристукнула. Не пропадать же добру?