Йера для командора
Шрифт:
Я уже знаю, что он сейчас сделает. Читаю по его непробиваемому настрою. Он просто закинет меня к себе на плечо и унесет на корабль.
И у меня есть всего одна попытка провернуть то же, что и Мики тогда, когда мы улетали. Она как-то вырубила Лорола.
И, если я правильно поняла, его щиты именно это и подлатало - ее сила. Она его йера, как и я - Ротора. Это единственное объяснение.
А это значит, что я тоже могу как следует вырубить своего невыносимого истинного.
Я до дрожи, просто до ора хочу его
Но нет! Он поколотил конкурентов, получил доказательства, что я к нему неравнодушна и собирается быстро скомкать и забыть все обиды, что нанес мне до этого.
Ха! Как бы не так.
Я собираю силу в кулак.
Что там говорят про боевую форму барсийцев? Непобедимая?
А как насчет их йер? Есть исключения?
Сейчас я об этом узнаю.
***
Лорол
По одному оружию морфов понимаю, что они шли на гарконцев, но никак на нас. Это пукалки способны барсийев только поцарапать. Один только неприятный эффект есть - вместе с лучом распыляют вещество, которое не дает крови свернуться.
Ротор их всех одним хвостом уделает - мне даже работы не останется. Но наши девушки - не барсийцы. Эта пукалка у них может и жизнь отнять.
Я прячу свою йеру за спиной, а она не унимается с вопросами.
Тыкает мне в спину, кричит на ухо, пытается выскочить. Я зверею прям!
– Стоять на месте, - рычу я на нее.
– Не рычи на меня!
Я легонько придавливаю ее спиной к дереву еще раз, чтобы она поняла - я не шучу. Когда дело касается жизни и смерти я не миндальничаю.
– Что ты сделал со своим щитом?
– спрашивает она и кусает меня за плечо.
Укус простреливает мне эндорфином прямо в мозг так, что на миг все плывет перед глазами. Я едва не теряю контроль над инстинктами.
– Еще раз так сделаешь - разложу здесь и сейчас, - угрожаю я.
Конечно, я так не сделаю, но пусть подумает головой, что творит.
Но она отбитая - не унимается. Обнимает меня со спины и идем пальцами вниз по прессу и говорит:
– Раз-два-три-четыре-пять, я иду вы-пы-ты-вать.
На последнем слоге она раскрывает пятерню над крайне опасным местом. Я перехватываю за миг, как ее рука сомкнулась бы на моих яйцах.
Ну все, привет, крыша!
Весь контроль летит в стратосферу, а оттуда - в черную дыру.
Я резко поворачиваюсь к ней, вжимаю в дерево и даю почувствовать, с чем она играет.
Она охает, но быстро приходит в себя. Бьет меня по плечу.
Не здесь, дорогая. О, нет.
Сама напросилась.
Я перекидываю ее через плечо и испаряюсь с поля боя так быстро, как только могу.
Пока несу, просто разрываюсь на две части. Одна хочет взять ее прямо здесь,
Я хватаюсь за последнюю мысль, и только она не дает мне слететь с катушек. Я ставлю рыжую крошку на ноги, перехватываю ее руки, скрепляю за ее спиной одной своей и говорю:
– Тут я задаю вопросы. Ты - отвечаешь.
– Пока не скажешь, как починил щиты не отвечу ни на один!
– сверкает она зелеными глазами.
Вот как, значит. Настолько важно узнать, как я это сделал, что больше думать ни о чем не может. У нее щиты целые, значит, это касается дорогого ей человека.
При мысли о том, что это может быть мужчина, я рычу.
– На все готова пойти ради него, да?
– спрашиваю я.
– Да!
– кричит она мне прямо в лицо.
Вся раскраснелась, дышит глубоко. Кровь к губам прилила и они стали алыми, манящими, зовущими меня.
И я целую ее в губы, чтобы больше не слышать вопросов. Целую и не могу насытиться. Мне хочется обладать ею еще больше, еще сильнее.
Она целуется с укусами, страстно, с языком. Какая же огненная девочка!
– Кто он?
– рычу ей в губы.
– Тебя не касается, - рычит она в ответ и продолжает поцелуй первой.
Все, прощай мозг. Прощай, совесть.
Я отпускаю ее руки, и она обнимает меня за шею.
– Почему я не могу больше тобой управлять, а?
– спрашивает она шепотом на ухо.
– Ни одной йере не подвластно управлять своим истинным, - говорю я.
Она смеется, откидывая голову назад. Думает, я шучу?
Я обхватываю рукой ее затылок. Мне хочется укротить ее хотя бы здесь.
– Смешно тебе?
– спрашиваю, глядя в глаза.
– Если пересплю с тобой, скажешь, как срастил щиты?
– спрашивает она.
И меня словно в криокамеру засовывают. Каждая мышца твердеет, я не могу двинуться.
Челюсть свело от злости. Я спрашиваю сквозь зубы:
– На все готова ради информации?
– Да, - без запинки говорит она.
– Так легко отдаешься и продаешься?
– Смотря за что. За деньги и информацию о сращивании щитов - да.
Я тут в красках представляю мужчину, ради которого она готова на все. И с гарконцами сделку заключить, и три отряда барсийцев на смерть отправить, и даже переспать с незнакомцем, лишь бы получить шанс.
Вот только я ее обломаю.
– Ему никогда не срастить щиты, - говорю я мстительно.
И глаза моей йеры широко распахиваются. В них плескается страх.
– Почему?
– Она злится, я слышу это по голосу.
– Потому что это работает только у истинных. Таких, как я и ты, - улыбаюсь я.
– Так что забудь о всех, кто был до меня. Теперь ты - моя.