Йи Дэи. Смерть палача
Шрифт:
— Я... жива... — наверное, всё же спросила красавица, просто сил у неё было так мало!
— Жива, — погладил Учитель тыльной стороной ладони нежную щёку. — Я сломал тебе ребро... надо наложить повязку, пока никто не видит...
— Печать... — напомнила Императрица.
— Печать, — согласился Учитель. — Мы оба её приняли, потому и говорю: буду лечить так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Мы же просто читали и обсуждали трактаты Цяна Личао...
Губы красавицы тронула невесомая улыбка:
— Цян такой молодец... Можно всю жизнь проклинать
— Три пути ведут к знанию: путь размышления — это путь самый благородный, — подхватил Учитель, — путь подражания — это путь самый легкий, и путь опыта — это путь самый горький2. Я бы хотел пройти путём размышлений, но...
Закончила за него Императрица, в глазах которой вновь замерцали блёклые зелёные огоньки:
— Но нам придётся пройти самый сложный, самый горький путь.
Отряды воинов и огненных магов вступили в бой с хэнгами на равных: человеческий разум против демонической жажды убивать любой ценой, мечи, кнуты, копья и огонь против ядовитых когтей, ведь достаточно крохотной царапины, и выжить человеку поможет только чудо...
Учитель сам выходил в рейды вместе с учениками, причём не всегда это были старшие по возрасту. Также не всегда в бой отправлялись лишь юноши и мужчины: умение обращаться с огнём повело на борьбу с хэнгами и красавиц клана: двух прачек, одну мастера татуировок, трёх вышивальщиц...
Алая Лента клана Нефритовой Богини досрочно сложила с себя полномочия, передав их преемнице, Вэнлинг, потому что мало кого так же слушался огонь, как её:
— Мне не хватит времени связывать воедино живущих в клане, слушать Небесную Императрицу и выжигать гнёзда хэнгов! Что случится со мной — знают лишь писари Небесной Канцелярии, поэтому отныне и до последнего моего вдоха я — Нуорэдэ!3Это имя мне дали в тот день, когда я вступила во взрослую жизнь, под ним я и пойду в бой.
Сложно было оспорить это решение, но пара дряхлеющих красавиц, помогающих детворе советами с уборкой, всё же обратилась к Учителю:
— Скажи, Вэнлинг4так молода, разве справится она с задачами Алой Ленты?..
Учитель шёл пообщаться с младшими учениками, едва успел отмыть с лица сажу и привести себя в порядок после похода. Он удивился:
— Не могу понять, о чём вы... При чём тут Вэнлинг и её молодость? Алая Лента связывает всех, живущих в клане... вслушивается в слова Небесной Императрицы... поддерживает связь со Звёздной Императрицей... не переживайте так, может быть, вам побольше отдыхать, раз у вас хватает сил только на разговоры?..
Красавицы смутились. Поняли: Учитель упрекнул их в пустословии.
А он продолжил свой путь к яслям. Его там ждало Воплощённое Зло, ясноглазый Йи Дэй.
О, Печать на устах!.. Ни Учитель, ни сама Звёздная Императрица не имели теперь права ни даже словом предостеречь окружающих о том, что Гибель Мира смотрит на них внимательными умными глазами малыша Йи.
1
из Конфуция
2
из Конфуция
3
huore de —
4
Вэнлинг — очищенный нефрит
Глава 7. Третья зима
Раз в сезон Учитель выбирался в столицу.
Весной вывозил в Оружейную Палату становящихся юношами.
В начале лета показывал Императорский Дворец девушкам.
Осенью провожал выходящих из клана учёных мужей.
В начале зимы вёз малышей клана праздновать день детей: клан Нефритовой Богини единственный из четырёх сторожевых обладал этой привилегией.
Разумеется, с малышами отправлялись и их матери, а в столичных павильонах, специально построенных для приёма большого числа гостей, их ждали и отменно украшенные залы для развлечений, и обильная еда в обеденных залах, и удобные комнаты для отдыха.
Достигших семилетнего возраста прекращали называть малышами и малышками и переставали возить в Циньдар на праздник: мальчиков и девочек привлекали к организации дня детей на территории клана.
Эта зима, третья для Йи, стала уже десятой для Лю.
В прошлом осталась война с хэнгами: мудрецы знали, что, сколько бы гнёзд ни было уничтожено, где-то затаилось хотя бы одно, от которого служащие Потусторонней Конторы отвели взгляд людей, но всё равно этот зимний праздник обещал стать особенно светлым и чистым.
Будущим палачам поручили изготовить из яркой бумаги шары для украшения арок вокруг праздничной поляны, и пятеро мальчиков в возрасте от семи до двенадцати лет дружно взялись за дело. Трое малышей, пока их ещё не увезли в столицу, приходили смотреть. Йи, самый младший, а глядя на него и двое оставшихся, выпрашивали ножницы: нет ничего сложного в том, чтобы вырезать по намеченным линиям необходимые фигуры, а когда так ловко орудуют старшие, так и хочется попробовать самим. Ведь бумажных фрагментов нужно так много, пойдёт любая помощь.
Лю с радостью отдал свои ножницы Йи, а вместе с ними и толстую стопу листов:
— Вот молодец! На, дарю! Режь быстрее, и смотри мне, только попробуй что испортить!
Йи сцапал «подаренное» и уселся поближе к светильнику — начинало вечереть. Лю пристроился рядышком. Судя по суровой решимости в его глазах, он пытался повторить виденный в исполнении Йогоаи фокус: поджечь бумагу силой желания.
— Полудемонам огонь не подчиняется, — поднял взгляд от работы Йи.
— Ты-то почём знаешь? — почти испугался Лю.
Надо же! Этот мелкий червяк слазил к нему в мысли и озвучил их!
— Я слушал, что рассказывал учитель Вэйж1на последнем уроке, — вернувшись к вырезанию, ответил Йи.
— Что-то я ничего подобного не слышал, — процедил Лю.
— Ты же спал, — напомнил Йи Дэй, и не успел он договорить, как стопа пёстрых листов разлетелась по комнате: Лю Чу вцепился в стойку воротника маленького нахала, вздёргивая его в воздух.
Подумать только! Он ещё смеет обвинять лучшего ученика палача в том, что тот спит на уроках! Ну и пусть это правда. Ведь всем известно, на уроках Вэйжа спят все!