Йоханнес Кабал, Некромант
Шрифт:
всей толпой, вниз с горы. Надо было выбрать место пониже для начала. Кабал стёр фонетические
символы носком ботинка, произнося их вслух.
— Крэкс-пэкс-фэкс. Ну вот и всё.
Довольный результатом, он навсегда покинул станцию.
Не заняло и минуты найти платформу Велстоун на карте и обнаружить, что они на нужной
ветке. Деннис и Дензил пустили поезд во весь опор, и вскоре они совсем
На стыке с основной линией, нужно было, чтобы дежурный перевёл стрелки. Кабал пошёл к
нему сам, поднялся по деревянным ступеням в блокпост, и вручил стандартную взятку.
— Никаких проблем, сэр, — сказал дежурный. — Я должен позвонить заранее, чтобы вас
ждали. Понадобится несколько минут на подтверждение. Не желаете чашечку чая, пока будете ждать?
Кабал взглянул на большие жестяные кружки, висевшие на крючках за раковиной, с толстым
таниновым налётом, и вполне себе вежливо отказался. Вместо этого он занялся изучением табло, и
вскоре его взгляд набрёл на пункт "платформа Велстоун (Не эксплуатируется)"
— Платформа Велстоун, сэр, — сказал дежурный, когда Кабал обратил его внимание на табло.
— Она закрыта со времён войны. Потому что там больше ничего нет.
— Как я понимаю, когда-то это было процветающее место.
— Ещё какое. Я ходил туда много лет назад, ещё в детстве. На спор. Говорили, что там водятся
привидения.
— На станции?
— Именно. Да и в городе тоже. От Велстоуна мало что осталось. Разве что станция более-менее
сохранилась. Страшное дело приключилось с этим городом. Ну, я говорю "город", но на самом деле
он не особо большой. Скорее крупный посёлок, там рынок находился. Оттого и людно было.
Застрекотал телеграф. Дежурный с интересом прочёл сообщение.
— Вот, вы получили разрешение. Вам лучше поторопиться, пока других поездов нет.
Уже на лестнице Кабал спросил.
— Велстоун. Хотелось бы узнать, что там произошло.
— Тогда ведь война была. По этим линиям подвозили солдат и вооружение для удара. Так вот,
на том конце линии, по которой вы приехали, поезд с боеприпасами попал в переделку. Загорелся.
Лучше всего было бросить его на полпути к посёлку. Линию бы повредило, зато выемка смягчила бы
взрыв, и никто бы не пострадал. Вот только машинист эту линию не знал. Решил спасти дорогу,
свернув на ветку за станцией. Спрыгнул с поезда, сам перевёл стрелки, и поехал туда. Представляете,
каково ему было, когда он выехал к той ветке, а за ней — Велстоун. С того места, где находился
поезд, каждый дом видно. Остаётся только догадываться, что у него в голове происходило, сам-то он
рассказать уже не смог бы. Поезд взорвался в ту же секунду. Между той веткой и станцией — холм, и
взрывную волну отразило прямо на посёлок. Когда дым
собой, большинство жителей скончалось на месте. Самое смешное, что станцию взрыв вообще не
затронул, да пользоваться ей некому, и её всё равно закрыли. А вам всё-таки пора, сэр. Бон вояж.
Вернувшись в кабинет, Кабал увидел, что Хорст уже проснулся и сидит в кресле.
— Итак, братец, — сказал Хорст, не отрывая глаз от книги, — какие мелочные, подлые дела
вершил ты сегодня?
Кабал улыбнулся и, на этот раз его улыбка не распугала бы детей и стариков.
— Возможно, ты удивишься, — только и ответил он.
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА ИЗ СТОЛА ДОКТОРА ОСТ, ДИРЕКТОРА ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ
ЛЕЧЕБНИЦЫ "БРИЧЕСТЕР".
Уважаемые Господа,
Как вы, наверное, уже знаете, у нас в "Бричестере" произошло небольшое нарушение системы
безопасности. Так вот, всё это очень прискорбно, и я не сомневаюсь, что будут какие-то
последствия, но я не хочу, чтобы это превратилось в своего рода поиск козла отпущения. Да, три
дюжины пациентов вернулись в общество чуть раньше, чем планировалось. Да, к сожалению, за
некоторыми из них, может даже за большинством, числятся безусловно простительные
заигрывания с тёмными искусствами. Говоря по справедливости, за своё любопытство они
заплатили сполна, став душевнобольными, вследствие чего и перешли под наше руководство и
попечение.
Хотя я и заявил ранее, что не желаю опускаться до поиска виноватых в недавнем массовом
побеге, я не могу обойти вниманием поведение одного из наших клиентов. Руфус Малефикар очень
расстроил меня лично. Я думал, он неплохо справляется с тем, что предыдущий директор неудачно
пытался описать как "ожесточённая, опасная для рассудка, глубоко злонамеренная жажда власти и
возмездия". Вот как всё было: я думаю, что занятия по рисованию пальцами проходили хорошо,
ровно до того момента, когда Руфус использовал краску для создания призывательного круга, и уехал