Йотунхеймские змеи
Шрифт:
Руки Одинсона невольно разжались, и он шарахнулся назад, прочь от проклятого ледяного монстра. Отец всегда говорил, что йотуны коварны и, в отличие от асов, куда чаще пользуются колдовством.
Какая-то дрянь, капающая с потолка, застилала глаза, стекала по лицу.
Было противно и страшно. Если это не Локи, то где же он тогда?
Йотун не поднимался с пола, продолжая зло посмеиваться, глядя на то, как Тор вынимает из ножен длинный изогнутый кинжал.
Он зарежет этого обманщика как жертву, не достойную даже умереть стоя.
– Зачем тебе это нужно,
Губы врага растянулись в еще большую улыбку, черные когти скребли по земле, распространяя по полу пещеры иней, превращая камни в обледенелые глыбы. Температура воздуха так резко упала, что Тора затрясло. Кровь внутри кипела, но тело снаружи словно покрылось льдом.
– Знаешь, что я сделал с твоим братом?
– дыхание у Одинсона сбилось, сердце колотилось как сумасшедшее.
– Слышал бы ты, как он визжал, когда я вытаскивал из его вспоротого брюха внутренности!
– Я выпотрошу тебя, как свинью, за это!
Йотун попытался отползти, но взбешенный Тор подлетел к нему и хорошенько приложил спиной к холодному камню. В ответ мерзавец зашипел, словно змея. Лезвие кинжала прижалось к его шее, готовое вот-вот вспороть податливую кожу.
– Давай, убей меня! Моя голова будет прекрасно смотреться над твоей кроватью, верно?
Одинсон замер. Злость и горе душили его, застилая разум. Все вокруг плыло, одни только красные глаза и черный рот приковывали к себе внимание, не давая окружающей тьме унести его сознание. Мерзавец должен умереть в мучениях! Он еле сдерживался, чтобы не всадить нож ему под кадык сию же секунду. Не желая слушать этот противный хриплый голос.
– Трусишь? Боишься пустить мне кровь, асгардская принцесса?
В памяти так не кстати всплыл эпизод из их юности.
«Посмотрите, кто идет! Принцесса несет свое вязание на тренировочное поле. Эй, Локи, будешь вышивать, пока мы тренируемся!» - Сиф, пребывая в особо скверном настроении, решила сорвать злость по поводу неудавшейся тренировки на проходящем мимо младшем принце. Локи улыбнулся такой злобной улыбкой, убирая ткань с рунами куда-то в сумку, что Тор был уверен - утром Сиф проснется страшной бородавчатой жабой и никак иначе.
– «Тор! Тор! Спаси меня! Что ты делаешь?!» - йотун скорчил жалостливую рожу и изобразил голос Локи. Слишком похоже, чтобы Тор усомнился.
– Где он?!
– ас сжал свободной рукой горло обманщика, а кинжал приставил к животу, надавливая чуть выше пупка. Под острым лезвием выступило несколько капель черной крови.
– Хочешь посмотреть, как выглядит твой братец изнутри? Всего одно движение рукой…
Рука Тора дернулась, но в этот момент яркая вспышка резанула по глазам, и в живот больно ударило. Волной Тора отшвырнуло к противоположной стене. Что-то чавкнуло, потекло по лицу, заливаясь за шиворот. Перед глазами заплясали языки пламени, круги. Он сидел в какой-то скользкой, склизкой луже, обжигавшей кожу.
– Тор! Очнись, болван!
Голос Локи звучал где-то рядом. Тор дернулся, протирая глаза от дряни, залившей лицо. Оскальзываясь и раня ладони о мелкие камни на полу,
Темный тоннель в скале исчез, как смеющийся йотун и Огун. Он был в той же пещере, куда принес брата, прячась от снегопада. В камине еще горел огонь. Локи, ужасно бледный, с широко распахнутыми глазами, сидел на шкурах возле стены, потирая шею здоровой рукой. На голом животе еще кровоточил неглубокий порез. Тор опустил взгляд, с ужасом осознавая, что только что чуть не зарезал брата во сне. Он отшвырнул кинжал подальше дерганным движеньем, и тот влетел в лужицу зеленоватой жижи.
– Ты в порядке?
– Одинсон поднял на брата виноватый взгляд.
– Д-да… - маг облегченно выдохнул, понимая, что брат пришел в себя и больше не собирается его убить.
– Отойди оттуда, от этой дряни.
Старший Одинсон поднялся на ноги и, сделав несколько шагов к камину, осмотрел пещеру. Стены их небольшого пристанища были покрыты какой-то зеленоватой болотной мутью, медленно стекавшей вниз, капавшей с потолка. Она слабо светилась, скапливаясь на полу. Тор с отвращением вытер лицо и шею рукавом, ощущая противное покалывание там, где жижа коснулась кожи.
– Что это такое?
– Оно ядовитое и вызывает галлюцинации. Тебе попало на кожу, и ты чуть не убил меня.
Локи медленно съехал ниже на шкуры, почти возвращаясь в лежачее положение.
Тор выругался под нос, ощущая себя виноватым, но не настолько, чтобы извиняться.
Он опустился на оставшийся сухой островок пола и склонился над братом.
– Дай взглянуть.
– Все нормально!
– Локи отпихнул его руку и обшарил пещеру взглядом. Он все еще тяжело дышал и был бледен, но хотя бы больше не синел до йотунского обличья и мог нормально разговаривать.
– Дай мою одежду, надо уходить.
– Ты даже сидеть не можешь!
Маг смерил его злым взглядом и попытался сесть.
– Эй, спокойно.
Не обращая внимания на протесты, Тор опустил руки ему на плечи и уложил обратно.
– Иди к Хели, Тор! Я не хочу здесь умереть!
– Ляг и прекрати истерику.
– Я не в истерике!
– Я заметил.
Тор расправил шкуры, сбившиеся в комок в ногах брата, и снова накрыл его. В этом углу пещеры было еще сухо, но надеяться на то, что жижа не расползется дальше, было глупо.
– Что это за штука такая, ты знаешь?
Локи опустил здоровую руку на лоб и прикрыл глаза. Он более-менее разбирался в растительности Асгарда, потому что это было нужно для его зелий. Но горы Анхель были на границе с Йотунхеймом, и кто знает, что водилось здесь помимо барсов. Навряд ли ледяные пустыни холодного мира изобиловали растительностью, но какая-то флора здесь должна была быть. Видимо, эта растущая слизь была одной из представительниц.
– Похоже на какую-то хищную водоросль или плесень. Скорее всего, она среагировала на тепло от камина и от нас… При попадании на кожу она выделяет какое-то вещество, которое провоцирует галлюцинации, чтобы жертва не могла уйти. Ну, или чтобы жертвы убили друг друга… - он поморщился.