Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
В зале тоже было без перемен. Те же зеркала, те же знамёна, тот же шум, та же табачная вонь. Майк, впрочем, различил в ней струю благородного сигарного дыма.
Человек, курящий сигару, обнаружился довольно быстро: неприятного вида пузатенький господинчик сидел прямо напротив входа, оглядывая колючими глазками входящих. На его столике стоял графинчик - явно с водкой - но вид у него был совсем не как у праздного гуляки. Рональдсу это решительно не понравилось.
Эстрада была пуста: видимо, время шансона ещё не подошло. Через колонки в зал выплёскивалась какая-то мутная песня с перезвоном и перестуком. Майк сумел
Местечко нашлось только за стойкой: все столики были заняты.
– Водки, - попросил Майк. Потом добавил, - Сто грамм "власовки". A tam posmotrim, - добавил он по-русски.
Бармен посмотрел на него с подозрением.
– Вы наниматься пришли?
– осведомился он на всякий случай.
– Если хотите получить работу у "Страйз энд Лысакобылко", обратитесь к вон тому типу, - он показал взглядом на человека с сигарой.
– Нет, нет, - замахал руками Майк.
– Я пришёл сюда напиться. И пошли они все...
– он не закончил фразы.
Взгляд бармена заметно потеплел.
– И правильно, - тихо сказал он, - Подозрительные люди. Собираются делать бизнес в России. Там сейчас очень опасно.
– Я там был. И плевал я на всё, - Майк ещё не выпил ни грамма, но уже заранее почувствовал ту странную лихость, которую он ощутил при первом знакомстве с русским национальным напитком и которая его так подвела в решающий момент его жизни.
– Майк?
– прозвучало над ухом.
– Yes, - Рональдс успел среагировать раньше, нежели узнал собеседника.
Перед ним стоял Николай - тот самый, с которым он познакомился накануне поездки.
Правда, этот Николай сильно отличался от прежнего. На нём был костюм, надеть который не побрезговал бы и господин Брэндон: неброский, но дорогой. Галстук в мельчайшую полоску выдавал породистое происхождение - не менее чем от Армани. Элегантный "виндзор" был туго затянут. Тёмные волосы до плеч никуда не девались, зато артистическая небритость куда-то пропала, её место заняла аккуратная эспаньолка. От Николая отчётливо пахло дорогой туалетной водой. И деньгами. Вполне приличными деньгами, насколько Майк понимал в этом вопросе.
– Privet, - Николай был дружелюбен и слегка пьян: пожалуй, решил Майк, второе объяснялось первым.
– Эй, друг, - кинул он бармену, - скажи, чтобы счёт выписали на меня, я сегодня угощаю. Пойдём, у меня тут столик, - скомандовал он Майку.
Через пару минут они уже сидели за уютным столиком - неподалёку от эстрады, но в относительно тихом уголке. На столике стояла тарелка с жареными шампиньонами, омлет, варёный говяжий язык и вполне ожидаемый графинчик.
– Не-а, с Лысакобылко я никаких дел не имею, - рассказывал Николай, - и тебе не советую. Это жульё. Какие-то юде, перекупщики, без репутации. Здесь, в "Правде", таких полно крутится. Просто эти вовремя пробашляли владельцам заведения, вот их и терпят.
– Чем они занимаются?
– без особого интереса спросил Майк.
– Говорю же, перекупщики. Вроде бы намерены покупать в Москве недвижимость. Когда западные фирмы туда пойдут, им понадобятся площади, цены поднимутся... Во всяком случае, они это так объясняют. Если они и в самом деле на это рассчитывают, то зря.
– Почему?
–
– Во время кризиса недвижимость дешевеет, - усмехнулся Николай, доставая пачку "Винстона" и срывая с неё хрустящую обёртку.
– А в России будет кризис. Обязательно будет.
– С чего бы?
– Майк вспомнил огни Тверской, потоки машин, магазинные витрины.
– Они там вполне нормально живут. По-своему, конечно, - добавил он.
– Вот именно, - Николай выудил из пачки сигарету и принялся разминать её между пальцами.
– По-своему. Значит, не по-американски. А вам, американцам, обязательно нужно, чтобы все жили по-американски, только хуже. Ну смотри сам. Всё, производимое в России, соответствует дойчским стандартам. То есть не американским. А значит, неконкурентоспособно на мировом рынке. Вот тебе и причина кризиса. Дальше начнётся быстрая скупка их производств и массовое закрытие. Кому нужны русские товары? Вот тебе и вторая причина. А потом...
– Как это они раньше жили без мирового рынка?
– пробормотал Рональдс.
– Раньше - жили, - легко согласился Николай.
– А теперь - сам понимаешь...
Он сунул сигарету в рот, щёлкнул зажигалкой. Шапочка сизого пламени на секунду облегла кончик сигареты.
Появился заказ Рональдса - сто грамм "власовки" на дне запотевшего графина. Предупредительный половой принёс два новых стакана и наполнил их прозрачной жидкостью.
– Ладно, пора бы и выпить. Ну, за встречу, - он поднял свой стакан, Рональдс чокнулся край об край и лихо спустил в глотку свои полста. Он совсем ничего не почувствовал - только приятное тепло разлилось по пищеводу и уютным комочком устроилось в желудке. Майк подозвал полового и потребовал повторить. Вторая пошла ровно, но потребовала грибочка, а потом и второго.
– Я смотрю, ты там кое-чему научился, - оценил русский.
– Лихо ты водку пьёшь.
– А ты, я смотрю, не бедствуешь, - в тон ему ответил Майк.
– Костюмчик у тебя очень приличный. Что, программистам в Южной башне подняли жалованье?
– Сисадминам, - поправил его русский.
– Работёнка как работёнка. Только я там больше не работаю. Меня наняла... одна фирма, - он покрутил в руках дымящуюся сигарету.
– В смысле, обслуживать их компьютеры?
– на всякий случай поинтересовался Рональдс.
Николай прикусил нижнюю губу. На его лице проявилась странная смесь чувств - неловкость, гордость и что-то вроде недоверия к ситуации. Майк знал, что такие лица бывают у людей, сделавших какую-нибудь глупость, которая случайно обернулась удачей.
– Ну, в общем, началось с этого, - наконец, приступил к объяснениям Николай.
– У меня в старой конторе сменился начальник... посадили какого-то аллергика, который ненавидит табачный дым. В общем, запретили мне курить в серверной. А я без табака не могу. И решил: чем мучиться, поищу-ка себе новое место. Разослал резюме. Ну и везде пишу, что русский у меня родной язык. Мало ли - может, пригодится. Представь, через два дня вызывали на первое собеседование. Весь разговор идёт по-русски. И вопросы задают совсем не технические. В основном по России и её истории. А я, ты знаешь, в этом деле разбираюсь... Короче, через полчаса разговора я понял, что меня совсем не на то смотрят. В смысле, не сисадминить. Понимаешь?