Юдоль битвы
Шрифт:
Словно завороженный Дима уставился на красный спутник этой сумасшедшей планеты, любуясь его медленным ходом по небосводу. Ветви и кроны деревьев скорее помогали в наблюдении, причудливо перекрывая часть луны, придавая ночной картине выразительности. Сам того не заметив Дима погрузился в глубокий, но не слишком приятный сон.
***
Сперва парню не снилось ничего или же сновидения были столь неважны, что он их даже не запомнил. По вот последнее видение, вспыхнувшее в измотанном сознании ближе к утру, запомнилось Диме до ужаса хорошо.
Парню снилась буря, и не просто буря, а самый настоящий шторм. Небо,
Где-то внизу ревело и билось о далекие скалы черное словно деготь море. Дима, почему-то, был уверен, что вода в нем именно черная. Пенистые барашки волн обжигали парня частыми прикосновениями, хотя тот завис в небе почти под самыми тучами — столь безумно было море далеко внизу.
Застывший в воздухе Дима будто наяву ощущал буйство стихии: слепящие вспышки молний, грохот грома, холод воды, льющееся с неба и поднимавшейся от моря внизу. Постоянно щурясь и прикрывая лицо, парень вглядывался в бушующее море и раздираемое молниями черное небо. И, к собственному удивлению, смог различить среди туч что-то необычное. Какое-то белое пятнышко, кажется, приближалось к нему.
Дима попытался шевельнуть рукой, протянуть ее в сторону пятна, но та отказалась его слушаться. Тело будто одеревенело от холода и царившей вокруг сырости. Попытавшись еще пару раз, юноша сдался и замер на месте, принявшись ждать пока пятнышко приблизиться к нему.
Несколько томительных минут или даже часов протекли в долгом ожидании, когда наконец Дима не смог различить очертания приблизившегося пятна. Это была белая птица. Которая очень устала. Видно, было как кроха из последних сил взмахивала крыльями, явно не в состоянии и дальше бороться с тяжелым проливным дождем. Сверкающие вокруг молнии словно стремились попасть прямо в птаху, а вздымающиеся над морем волны наверняка хотели захлестнуть ее и утащить на далекое, песчаное дно. Но пока что птица как-то боролась, хотя стихия пыталась ее убить.
Собрав всю волю в кулак, Дима вновь постарался шевельнуться, желая приблизиться к птице. Окоченевшее тело отказывалось слушаться, но парень не сдавался и продолжал рваться вперед. В какой-то момент Диме показалось, что ему даже удалось сдвинуться на несколько миллиметров. Но он тут же почувствовал, как за его спиной напряглась и задрожала струна, удерживающая его в воздухе. С замиранием сердца парень понял — еще движение, буквально пара миллиметров, и туго натянутая нить лопнет, после чего Дима ухнет прямо в холодное, беснующееся далеко внизу море.
Вновь переведя взгляд на птицу, которая каким-то чудом еще держалась в воздухе, Дима виновато пожал плечами, вернее, попытался это сделать и чуть отступил. Но тут небо раскололось напополам от вспышки молнии, столь яркой, что на несколько секунд Дима полностью ослеп. Разряд электричества прокатился по телу, на пару мгновений лишив парня чувств, но каким-то образом тот ощутил — струна все же лопнула, не выдержав удара молнии. Дима стремительно падал прямо в воды дегтярного моря.
Сердце замерло, волосы встали дыбом, а дыхание перехватило — юноша решил, что сейчас
Не было исполинских волн — лишь небольшая рябь, словно от легкого ветерка. Не было ледяного холода — в воде оказалось довольно комфортно. Не было далеких скал — исчез шелест, с которым волны разбивались о камни. Было лишь море, бескрайнее море и, казалось бы, больше ничего. Легко державшийся на воде парень устало закрыл глаза — он мог бы так дрейфовать вечно, не прилагая особых усилий. К тому же здесь было тихо, никаких тебе раскатов грома, воя ветра и шума дождя.
Вот только воспоминания о громе и молниях напомнили юноше о странной белой птице. Нехотя открыв глаза Дима, все это время лежавший на спине, перевернулся и загреб воду, стараясь удержаться на плаву, и тут же пожалел о том, что сделал это. Море, по которому он с таким удобством дрейфовал, состояло не из прозрачной, чуть теплой воды, а из алой, густой крови. Кровь была кругом, куда ни брось взгляд. Дима весь был в ней. Он загребал ее руками, стараясь удержаться на плаву и теперь ему было страшно представить, что будет, если он перестанет грести и погрузится на дно. Но самым ужасным были они.
Трупы. Трупы, трупы, трупы. После того как парень осознал, где все это время находился, они начали всплывать на поверхность. У некоторых не хватало частей тел, другие были растерзаны дикими зверями, третьи иссечены ударами оружия, а кто-то явно скончался от незнакомых Диме болезней или паразитов. Их тела были самыми мерзкими — ужасно раздутые, с кожей неестественных цветов, сочащейся слизью, сукровицей, гноем или личинками. От осознания того, что он во всем этом плавает парня чуть не вывернуло, но тут его отвлекло кое-что другое. Он знал этих людей. Может быть, не всех, но часть плавающих вокруг трупов была парню знакома. В голове стали всплывать имена, прозвища, привычки и слова. Дима знал, что странные, непонятно откуда взявшиеся воспоминания связаны с ними — с мертвыми людьми, в чьей крови он дрейфовал. Это стало последней каплей и не в силах даже закричать от ужаса Дима наконец-то распахнул глаза.
Рывком поднявшись на своей лежанке, парень испуганно закрутил головой, все еще рефлекторно пытаясь загрести несуществующую кровь руками, только бы удержаться на плаву. Красноватое свечение луны лишь усугубляло ситуацию, заставляя юношу все больше верить в правдивость кошмара. Помог ему прийти в себя подошедший Клевер, ухвативший Диму за предплечья:
— Тихо, тихо, успокойся. Куда поплыл? — негромко рассмеялся мужчина, пытаясь заглянуть парню в глаза.
— Я… не знаю… сон приснился, кошмар, — тяжело дыша ответил начавший приходить в себя Дима.
— Удивлен, что ты не заорал, — хмыкнул Клевер, отпустив руки парня и хлопнув того по плечу. — Ночь, конечно, была спокойная, но лишний раз лучше не шуметь.
— Ага, — сипло ответил парень поднимаясь. — Давайте я подежурю, что ли. А то сна ни в одном глазу.
Немного подумав Клевер кивнул:
— Ладно, я все равно через часик тебя будить собирался. Но ты смотри, если будешь днем от остальных отставать, я с тобой миндальничать не буду.
— Это понятно, — благодарно кивнул парень, разминая слегка закоченевшие конечности.