Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов
Шрифт:
Прошла середина января, а «Аврора» всё ещё оставалась во льду. Полярный день подходил к концу и в полночь сгущались сумерки. Водяное небо было видно на северном горизонте. 24 января широта была 65o39 1/2 ’. К концу месяца Стенхаус распорядился провести тщательную ревизию всех запасов и генеральную подготовку к началу движения. Муки и сливочного масла было достаточно. Остальные запасы уменьшились, и экипаж не упускал случая раздобыть тюленей и пингвинов. Пингвины Адели в значительных количествах путешествовали к востоку-юго-востоку, но из-за состояния льда их не могли поймать, пока они не приблизятся к кораблю. Восстановили унесённую антенную мачту, и 2 февраля Гук возобновил свои попытки связаться с островом Маккуори. Он тщетно выслушивал любые признаки того, что его слышат. Пак находился в движении, но большая льдина, удерживающая корабль, оставалась твёрдой.
Её взломало лишь 12 февраля. Сильный северо-восточный к юго-восточному ветер привёл лёд в движение и принёс ощутимое волнение. Корабль стал набирать воду, и все целый день работали на насосах, уменьшив уровень воды с трёх футов восьми с половиной
В течение 14-го «Аврора» очень медленно продвигалась на север сквозь тяжёлый паковый лёд. Иногда короткие участки проходили, заведя на льдину ледовый якорь, но большую часть времени корабль шёл сам. Во второй половине дня установили стрелу аварийного руля, но сам руль не поставили, пока не будет достигнут разреженный пак или открытая вода. 15-го февраля корабль весь день находился на 64o38’ ЮШ. Тяжёлые льдины преградили путь в любых направлениях. Попытались идти с помощью парусов, верпа и ледовых якорей, но корабль не мог быстро маневрировать среди то открывающихся, то закрывающихся каналов. 16-го было аналогично. Ночью под лёд проникло сильное волнение и корабль пережил тяжёлые испытания. Острая льдина десяти или двенадцати футов толщиной неустанно билась о правый борт и кранцы лишь частично гасили удары. «Бесполезно сражаться с этим паковым льдом с помощью машины» — написал Стенхаус. «Мы, конечно, можем использовать все наши скудные запасы угля, чтобы достигнуть границы льда, находящегося в поле зрения, но затем останемся ни с чем… Что если эта пауза продлится ещё неделю, и мы будем вынуждены поднять пар и истратить наш уголь в попытке вырваться в судоходные воды. Я боюсь, что наши шансы пройти на юг сейчас очень невелики». (Кранец (судовой) — это устройство, которое используется для амортизации ударов корпуса судна о причал или другое судно в процессе швартовки или буксировки. Прим. пер.)
Паковый лёд оставался сплочённым, и 21-го сильное волнение сделало ситуацию довольно опасной. Ночью корабль содрогался от ударов льда, и от кранцев было мало толку. С каждой «волной» судно ударялось баком о льдину впереди, а затем отскакивало назад, и ахтерштевнем врезалось в другую льдину. Эта льдина, около шести футов толщиной и 100 футов в поперечнике, была, в конечном счёте, разбита. Пак сплотился 23-го, когда в полдень широта была 64o36 1/2 ’ ЮШ. Последующие изменения были ещё хуже. Пак разошёлся в ночь на 25-е, и сильное северо-западное волнение стало причиной сильных натисков на корабль. Они с некоторыми интервалами повторялись и в последующие дни. «Натиск и давление льдин усилилось утром [29 февраля], и казалось, что вот-вот их острые края пронзят корпус корабля. В 6 часов утра мы подсунули под кранец с левого борта большой матрас, о который под форштевнем билась льдина от двадцати до тридцати футов толщиной, угрожая сокрушить гребной винт вместе с ахтерштевнем. В 9 часов утра, после откачки, инженер сообщил о протечке в канале гребного вала с кормы возле ахтерштевня по левому борту. Плотник вырезал часть трубопровода и заполнил его Стокгольмским гудроном, цементом и паклей. Он не смог полностью устранить протечку, но времянка сделала течь меньше. Я переживаю за винт. Этот пак — опасное место для корабля, кажется удивительным, что старый Барки ещё на плаву».
1 марта лёд немного развело. Было необходимо как можно скорее вырваться из опасного положения, поскольку приближалась зима, и поэтому Стенхаус приказал поднять пар. На следующее утро он поставил бизань-гафель для использования его в качестве временного руля при прохождении пака. Пар был поднят до рабочего давления в 5.15 дня 2-го и «Аврора» начала продвигаться на запад. Прогресс был очень медленным из-за тяжёлых льдов и осадки, что требовало частых остановок двигателей. На следующее утро после беспокойной ночи, проведённой среди раскачивающихся льдин, в поле зрения на севере и северо-западе была открытая вода. Но продвижение было очень медленным. «Аврора» шла с подветренной стороны под влиянием запад-юго-западного бриза, и управление с помощью лебёдки и верпа было ответственным делом. Корабль застопорился посреди тяжёлых льдин около полудня 3-го, и три часа спустя, после тщетных попыток пробиться вперёд с помощью ледовых якорей, Стенхаус распорядился (для экономии угля) приглушить котлы.
4 и 5 марта существенных изменений не произошло. Умеренный шторм с востока-северо-востока сомкнул лёд и привёл его в движение, «Аврору», с её приглушёнными котлами, сильно крутило и било об лёд. В поле зрения находились семнадцать айсбергов, а один из них несло на юг сквозь пак, угрожая
Следующие три дня были полны тревоги. «Аврора» удерживалась льдом и подверглась нескольким ударам, когда с севера стали приближаться два айсберга. 10-го утром ближайший из них был в трёх кабельтовых от корабля. Но пак вскрылся и к 9.30 утра корабль вышел из опасной зоны и направился на северо-северо-восток. Пак продолжил вскрываться во второй половине дня, и «Аврора» прошла сквозь широкую полосу небольших разрозненных льдин и обломков. Пока не стемнело и не пришлось остановиться, продвигались хорошо. На следующее утро пак стал плотнее. Стенхаус берёг аварийный руль (управляя судном с помощью бизань-гафеля), но не мог уверенно вести судно. В полдень был виден широкий канал к северо-западу, и корабль прошёл с четверть мили до ближайшего разводья, прежде чем был задержан тяжёлым паком. Его снова несколько раз ночью сотрясало ударами льдин, и вахтенные стояли наготове с кранцами, чтобы смягчить наиболее опасные удары.
Рано утром на следующий день Стенхаус опустил аварийный руль, управляемый при помощи шкентелей, проходящих под водой, и направился на север к северо-западу сквозь сплочённый пак. Он прошёл за день шестнадцать миль на непостоянном курсе, а затем провёл тревожную ночь, во время которой корабль относило назад в сильно крушащийся пак. Попытки идти вперёд к открытому каналу утром 13-го были безуспешными. Около полудня удалось немного продвинуться, и в 4.50 дня «Аврора» вышла из основного пака. Час провели, плывя с неуправляемым аварийным рулём, но затем корабль медленно пошёл на север. Впереди был ещё пак, айсберги и гроулеры постоянно угрожали кораблю в тёмное время суток. Оставалось доделать ещё немного беспокойной работы, пока айсберги и рассеянный лёд расходились во всех направлениях, но в 2 часа дня 14 марта «Аврора» прошла последний пояс льда на 62o27.5’ ЮШ и 157o32’ ВД. «Мы ‘врезали по одной’», — сказал Стенхаус, «и дали льду на прощанье три могучих гудка».
На этом беды «Авроры» не закончились, но подробно описывать её путешествие к Новой Зеландии нет необходимости. О попытке достичь Мак-Мёрдо теперь не могло быть и речи. У Стенхауса был потрёпанный, потерявший руль корабль, с несколькими оставшимися тоннами угля в бункерах, он пробивался на север, в тяжёлых погодных условиях при стойких неблагоприятных ветрах и волнении. Аварийный руль нуждался в постоянном уходе, а нехватка угля делала невозможным получить лучшую отдачу от машины. Были времена, когда корабль не мог идти вперёд и беспомощно отдавался на волю волн. Рук не хватало, а один или двое человек создавали дополнительные трудности. Но Стенхаус продемонстрировал прекрасное искусство мореплавания, упорство и настойчивость. Он успешно выполнил один из самых сложных переходов в штормовом и коварном океане. 23 марта он установил связь со станцией Блаф в Новой Зеландии и на следующий день был в контакте с Веллингтоном и Хобартом. Военно-морской офицер в водах Новой Зеландии предложил помощь, но, в конце концов, было решено, что за пределами Порта Чалмерс «Аврору» встретит буксир «Plucky» из Гавани Отаго. Пришлось пережить ещё несколько тяжёлых дней. Аварийный руль частично слетал, корабль не управлялся в бушующем море. Но Стенхаус продолжал, и рано утром 2 апреля «Аврору» взяли на буксир. Она достигла Порта Чалмерс на следующее утро и была встречена с тёплым гостеприимством, которое Новая Зеландия всегда демонстрировали по отношению к исследователям Антарктики.
ГЛАВА XVII. ПОСЛЕДНЯЯ ПОМОЩЬ
Когда я в начале декабря 1916 года добрался до Новой Зеландии, то выяснил, что все меры по оказанию помощи партии в море Росса были предприняты. Правительство Новой Зеландии взяло дело под свой контроль в начале года, ещё до того, как я вошёл в контакт с внешним миром. Британское и Австралийское правительства оказали необходимую финансовую помощь. В Порт Чалмерс в течение года с весьма значительными затратами «Аврора» была отремонтирована и дооснащена, и была полностью готова для путешествия в Мак-Мёрдо. Мой старый друг капитан Джон К. Дэвис, который был участником моей первой антарктической экспедиции в 1907–1909, а позже командовал судном Австралийской Антарктической экспедиции Доктора Моусона, был назначен Правительствами капитаном «Авроры» и уже нанял офицеров, инженеров и экипаж. Капитан Дэвис прибыл в Веллингтон, чтобы встретить меня там по прибытии, и я выслушал его рассказ о текущем положении дел. Я пообщался также с министром Флота, покойным Доктором Робертом МакНэбом, душевным и отзывчивым шотландцем, который питал искренний личный интерес к экспедиции. Стенхаус также находился в Веллингтоне, и я ещё раз повторюсь, что отчёт о путешествии и дрейфе «Авроры» приводил меня в восхищение его мужеством, мастерством и находчивостью.