Югуртинская война
Шрифт:
92. (1) Завершив столь трудное дело, и притом без малейших потерь, Марий, уже и раньше великий и прославленный, приобрел еще большее величие и славу. (2) Все поступки его, даже не очень осмотрительные, приписывались его доблести. Солдаты, к которым он относился не слишком строго и которые разбогатели, превозносили его до небес, нумидийцы боялись его больше, чем боятся простого смертного, наконец, все, и союзники и враги, верили, что либо он наделен божественным умом, либо все его действия выражают волю богов274. (3) Добившись успеха, консул выступил против других городов. Некоторые из них, сломив сопротивление нумидийцев, он захватил, большинство же, покинутых населением вследствие несчастья, обрушившегося на жителей Капсы, предал огню; повсюду стоял плач и шла резня. (4) Наконец, овладев многими городами, причем в большинстве случаев без потерь, Марий приступает к другому предприятию, не связанному с такими препятствиями, как при взятии Капсы, но не менее трудному275. (5) Дело в том, что неподалеку от реки Мулукки, разделявшей царства Югурты и Бокха, посреди равнины была необычайно высокая скалистая гора, достаточно обширная для постройки небольшой крепости, к которой вел лишь один очень узкий проход; вся гора была настолько крутой, словно ее сделала не природа, а искусство и руки человека. (6) Там хранились сокровища царя, и Марий решил захватить это место любой ценой. Но помог ему не столько расчет, сколько случай; (7) ибо в крепости было достаточно людей и оружия, большой запас зерна и источник воды; для устройства насыпей, башен и других осадных сооружений местность
93. (1) Марий, затратив много дней и труда, в тревоге размышлял, не отказаться ли ему от своего замысла, поскольку он оказался невыполнимым, или ждать счастливого случая, не раз уже выручавшего его. (2) И вот, пока он, взволнованный, много дней и ночей предавался раздумью, какой-то лигуриец, простой солдат из вспомогательных когорт, случайно выйдя из лагеря по воду, недалеко от крепости, со стороны, противоположной тому месту, где сражались, заметил улиток, ползавших между скал. Подобрав одну, другую, затем многих, он, увлекшись, постепенно поднялся почти на вершину горы. (3) Там, увидев, что вокруг никого нет, он, как это свойственно человеческому уму, склонному преодолевать трудности, стал думать о другом [еще более трудном]. (4) В этом месте между скал случайно вырос большой каменный дуб, сперва чуть наклонившийся книзу, затем изогнувшийся и потянувшийся вверх, что естественно для деревьев. Опираясь то на его ветви, то на выступавшие из земли камни, лигуриец достиг площадки, на которой стояла крепость, поскольку внимание всех нумидийцев было обращено на битву. (5) Разведав все, что, по его мнению, вскоре могло бы пригодиться, он спускается вниз тем путем, но уже не наудачу, как поднимался, а все обследуя и высматривая вокруг. (6) Потом он спешит к Марию, сообщает ему о своем приключении, советует ему напасть на крепость с той стороны, откуда он поднимался, и предлагает себя в проводники на этом опасном пути. (7) Чтобы проверить его сообщение, Марий послал вместе с лигурийцем нескольких человек из тех, кто присутствовал тогда; в соответствии со своим нравом одни сочли это дело трудным, другие легким. Консул, однако, приободрился. (8) И вот из трубачей и горнистов он отбирает пятерых самых проворных, дает им для защиты четырех центурионов, приказывает, чтобы все они повиновались лигурийцу, и назначает выступление на следующий день276.
94. (1) В назначенное время лигуриец, приготовив и собрав все необходимое, отправляется в путь. Те, кто должен был подняться по обрыву, заранее обученные проводником, переменили оружие и одежду: они были с непокрытой головой и босы, чтобы лучше осматривать местность и лазать по скалам; за спиной они несли мечи и щиты, притом нумидийские, из кож, более легкие и производящие меньше шума при ударе. (2) Идя впереди, лигуриец привязывал веревки к выступам скалы и к торчащим из земли старым корням, чтобы солдатам легче было подниматься на кручу; иногда он подавал руку тем, кого пугала непривычная дорога; там, где восхождение было особенно трудным, он пропускал людей одного за другим безоружных, а потом следовал за ними с их оружием. В местах, казавшихся опасными, он шел первым и по несколько раз поднимался и спускался туда и обратно, а затем, быстро отходя в сторону, вселял уверенность в других. (3) После долгого и утомительного подъема они наконец добираются до крепости, безлюдной с этой стороны, потому что все жители, как и в остальные дни, отбивали нападения противника. Марий весь день своими атаками держал нумидийцев в напряжении, но теперь, узнав от гонцов об успешных действиях лигурийца, ободрив солдат и выйдя из-под навеса, сам подступил к стене, приведя в движение "черепаху"277, не переставая издали устрашать врагов стрельбой из метательных машин, действиями лучников и пращников. (4) Нумидийцы, однако, и раньше не раз уничтожавшие и поджигавшие осадные щиты римлян, не прятались за стенами крепости, но днем и ночью находились перед укреплениями, поносили римлян, Мария называли безрассудным, нашим солдатам грозили рабством у Югурты, в своей удаче были дерзки. (5) А пока и римляне, и их соперники были поглощены борьбой, когда обе стороны яростно боролись - одни за славу и господство, другие за свою жизнь, в тылу у нумидийцев прозвучал вдруг сигнал. Сперва ударились в бегство женщины и дети, вышедшие поглядеть на битву, затем те, кто ближе остальных находился у городской стены, и, наконец, все подряд, вооруженные и безоружные. (6) Когда это случилось, римляне стали еще решительнее наседать и наносить удары; большинство врагов они только ранили, затем по телам убитых, охваченные жаждой славы, наперебой старались взобраться на стену, причем ни один не задержался ради грабежа. (7) Так исправленная благодаря случаю опрометчивость Мария принесла ему славу, несмотря на его промах278.
95. (1) Тем временем квестор Луций Сулла прибыл в лагерь с многочисленной конницей, набранной в Лации и среди союзников, для чего они был оставлен в Риме279. (2) А так как обстоятельства напомнили нам о таком человеке, то я считаю уместным коротко рассказать о его натуре и образе жизни, ибо в другом месте о деяниях Суллы я говорить не намерен, а Луций Сисенна, изучивший их лучше и тщательнее всех, кто описывал события того времени, по-моему, не был достаточно беспристрастен в своих суждениях280. (3) Итак, Сулла принадлежал к знатному патрицианскому роду281, к его ветви, уже почти угасшей ввиду бездеятельности предков. В знании греческой и латинской литературы он не уступал ученейшим людям, отличался огромной выдержкой, был жаден до наслаждений, но еще более до славы. На досуге он любил предаваться роскоши, но плотские радости все же никогда не отвлекали его от дел; правда, в семейной жизни он мог бы вести себя более достойно282. Он был красноречив, хитер, легко вступал в дружеские связи, в делах умел необычайно тонко притворяться; был щедр на многое, а более всего на деньги. (4) И хотя до победы в гражданской войне он был счастливейшим из всех, все-таки его удача никогда не была большей, чем его настойчивость, и многие спрашивали себя, более ли он храбр или более счастлив283. Что касается его дальнейших действий, то я сам не знаю, стыдно или же тягостно будет мне о них говорить284.
96. (1) И вот Сулла, как уже было сказано, прибыв с конницей в Африку, то есть в лагерь Мария, поначалу неопытный и несведущий в военном деле, в короткий срок стал очень искусен в нем. (2) Кроме того, он приветливо заговаривал с солдатами, многим по их просьбе, а иногда и по собственному почину оказывал услуги, сам же неохотно принимал их и воздавал за них быстрее, чем отдают долг; он ничего не требовал ни от кого и старался, чтобы больше людей было у него в долгу. То шутливо, то серьезно говорил он с людьми самого низкого звания; (3) в трудах285, походе и караулах неизменно участвовал и при этом не задевал доброго имени консула или иного уважаемого человека, как бывает при дурном честолюбии286; он только не терпел, чтобы кто-нибудь превзошел его в советах или в делах, сам же очень многих оставлял позади. (4) Этими своими качествами и поведением он быстро приобрел величайшее расположение Мария и солдат.
97. (1) Югурта, однако, потеряв Капсу и другие укрепленные и важные для него места, а к тому же и немало имущества, послал к Бокху гонцов с предложением поскорей привести свои войска в Нумидию, ибо настало время дать бой. (2) Узнав, что тот медлит и, колеблясь, взвешивает доводы в пользу войны и в пользу мира, Югурта снова, по обыкновению, подкупил подарками его приближенных, а самому мавру обещал третью часть Нумидии, если римляне будут выдворены из Африки или если
98. (1) Но и в этом столь сложном положении Марий не испугался, не пал духом, но во главе своей турмы290, составленной не столько из самых ему близких людей, сколько из наиболее храбрых, появлялся всюду и то приходил на помощь дрогнувшим, то нападал на врагов там, где они отбивались сплоченной массой, помогал солдатам лично, потому что при таком беспорядке отдавать приказы он не мог.(2) Вот и окончился день291, но варвары ничуть не ослабляли своего натиска и, как им велели их цари, сочтя ночь благоприятной для себя, нападали еще более яростно. (3) Тогда Марий, исходя из обстоятельств, принимает решение и, дабы его войско имело возможность отступить, занимает два расположенных рядом холма - один, недостаточно большой для устройства лагеря, но с источником, богатым водой, другой более удобный, так как, высокий и в значительной части обрывистый, не требовал значительных укреплений. (4) Марий приказывает Сулле со всадниками провести ночь у источника, а сам, поскольку враги пребывали в таком же беспорядке, постепенно собирает солдат, рассеявшихся по полю, и ускоренным шагом уводит их вверх на холм. (5) Трудность позиции вынуждает царей отказаться от сражения, но все же они не разрешают своим солдатам отходить; окружив оба холма крупными силами, они располагаются в большом беспорядке. (6) Разведя много костров, варвары большую часть ночи, по своему обыкновению, ликовали, орали, и их воинственные полководцы считали себя победителями, раз они не обратились в бегство. (7) Все это в потемках с высоты было хорошо видно римлянам и весьма ободряло их.
99. (1) Неопытность врагов придала Марию уверенность, и он приказал соблюдать полное молчание и даже, по обыкновению, не трубить смену ночной стражи292. На рассвете, когда уставшие враги заснули, он распорядился, чтобы часовые, как и трубачи когорт, турм и легионов293, разом затрубили, а солдаты подняли крик и выскочили из ворот лагеря. (2) Мавры и гегулы, внезапно разбуженные незнакомыми им и страшными звуками, не смогли ни бежать, ни вообще что-либо сделать. (3) Шум, крики, отсутствие какой-либо помощи во время нашего нападения, суматоха и смятение привели их в ужас, почти лишив рассудка. В конце концов все они были рассеяны и обращены в бегство; было захвачено много оружия и воинских знамен, и погибло в этом сражении больше людей, чем во всех предыдущих, ибо сон и небывалый страх помешали бегству.
100. (1) Затем Марий продолжил переход на зимние квартиры: чтобы обеспечить лучшее снабжение войск, он решил провести зиму в приморских городах. Однако победа не сделала его ни беспечным, ни заносчивым, и двигался он в боевом порядке294 - точно так же, как если бы находился на виду у врага. (2) Сулла с конницей шел справа, слева - Авл Манлий с пращниками и лучниками, а также когортами лигурийцев. Возглавляли и замыкали войско манипулы легкой пехоты под командой трибунов. (3) Перебежчики, которыми Марий дорожил меньше всего и которые лучше всех знали местность, следили за передвижением противника. В то же время консул, как будто у него не было помощников, сам наблюдал за всем, появлялся всюду, хвалил или укорял каждого, кто этого заслуживал. (4) Будучи при оружии и предельно внимательный сам, он того же требовал от солдат. С той же осмотрительностью, с какой он двигался, он укреплял лагерь, ставил когорты легионеров на страже у ворот, располагал вспомогательную конницу перед лагерем, кроме того, расставлял солдат в укреплениях на валу, сам обходил посты - не столько из недоверия к тому, как будут выполняться его приказания, сколько для того, чтобы солдаты охотнее переносили тяготы, которые с ними разделяет их полководец. (5) И действительно, Марий тогда, как и вообще в течение всей Югуртинской войны, поддерживал дисциплину в войске, не столько прибегая к наказаниям, сколько обращаясь к совести солдат. Многие объясняли это его стремлением к популярности, другие - тем, что суровая жизнь, к которой он привык с детства, и все то, что иные считают несчастьем, для него было удовольствием. Во всяком случае, дела государства он вершил честно и достойно - так же, как при самой строгой власти.
101. (1) На четвертый день недалеко от города Цирты одновременно отовсюду явились разведчики, и стало ясно, что враг близок. (2) Но так как они, возвратившись с разных сторон, сообщали все одно и то же, то консул, не зная, какой боевой порядок ему принять, остановился и выжидал, не изменив строя295 и готовый отразить любое нападение. (3) Так что Югурта, разделивший свои силы на четыре части и рассчитывавший, что из всех его солдат хотя бы некоторые ударят по вражескому тылу, просчитался. (4) Тем временем Сулла, который первым вступил в соприкосновение с противником, ободрив своих всадников, построенных по турмам как можно теснее, сам вместе с другими напал на мавров; остальные не двигались с места, прикрывались от пущенных издалека дротиков и разили всех, кто вступал с ними в рукопашный бой. (5) Пока сражались конные, Бокх с пехотой, которую к нему привел сын его Волукс (задержавшись в пути, она не участвовала в первом сражении296), ударил в хвост римского войска. (6) Марий тогда находился в головных рядах, поскольку там были Югурта и его главные силы. Узнав о прибытии Бокха, нумидиец с небольшим отрядом незаметно поворачивает в сторону наших пехотинцев. Там он на латинском языке - ибо под Нуманцией он научился говорить на нем закричал, что наши солдаты сражаются напрасно, ибо он только что собственной рукой убил Мария; одновременно показывал им окровавленный меч, которым он яростно разил наших пехотинцев. (7) Услышав и увидев это, наши солдаты испугались, не столько поверив этому известию, сколько в ужасе от самой этой возможности, а варвары воспряли духом и стали еще яростнее нападать на потрясенных римлян. (8) Последние уже были готовы обратиться в бегство, когда Сулла, разгромив тех, на кого он напал, возвратившись, ударил маврам во фланг. (9) Бокх тотчас же повернул войско. Югурта же, старавшийся поддержать своих и не упустить уже почти достигнутую победу, был окружен всадниками и, после того как справа и слева были убиты окружавшие его солдаты, в одиночку прорвался под градом вражеских копий и дротиков. (10) Тем временем Марий, рассеяв вражескую конницу, поспешил на помощь своим, которых, как он узнал, уже теснили. (11) Наконец враг был разгромлен повсюду. Равнина, открытая взору, представляла собой ужасное зрелище: преследование, бегство, убийство, плен, поверженные лошади и люди; множество раненых, которые не в силах ни бежать, ни оставаться в покое - они только приподнимаются на миг и тотчас же падают; в общем, насколько мог охватить глаз, земля была усеяна стрелами, оружием, мертвыми телами, а между ними повсюду кровь.