Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»
Шрифт:
Но многие останавливались и читали дальше:
КУПИТЕ МОЛИТВЕННЫЙ КИРПИЧ!
Вы можете написать на нем свое
имя или имена ваших близких
и короткую молитву. Кирпич этот
будет заложен в стену строящейся
на Крестовском острове часовни
святых Иулии Карфагенской
и
одного кирпича — 100 рублей.
Под объявлением лежал штабель новеньких кирпичиков, а рядом стояли дежурные продавцы с маркерами в руках.
И кирпичи стали покупать, и расходились они как горячие пирожки. Большинство покупателей кирпичей писало на них свои имена и имена родных, но некоторые писали молитвы и даже целые послания. Одна старушка, например, пыталась на одном кирпиче уместить имена всех своих родных и знакомых и расписала все шесть его сторон мелким почерком. В конце концов дежурившая в тот день Гуля не выдержала и дала бабуле еще один кирпич уже даром, чтобы та глаза не портила. Но бабуля оказалась хитренькая и объявила:
— Спаси тя Господи, красавица! Только этот кирпичик пойдет у меня уже «за упокой»! — И тут она принялась мельчить так, что Гуля, вздохнув, выдала ей еще два даровых кирпича и разрешила присесть на штабель, чтобы той удобней было писать…
Когда кирпичами торговал Юрик, к нему подошел знакомый бизнесмен, прочитал объявление и тоже взял кирпич. «Пошли, Господи, удачу в делах рабу Твоему бизнесмену Владимиру Жукову, ООО «Взлет»!» — написал он, передал Юрику тысячу рублей и отошел, унося с собой кирпич.
— Эй, а кирпич? — остановил его Юрик. — Кирпич вы оставьте, дядя Вова!
— Не понял. Я ж его купил! — резонно возразил дядя Вова. — Почему я должен его оставить?
— Да потому, что кирпич с надписью срабатывает только тогда, когда он заложен в стену часовни, а часовня освящена! — пояснил Юрик. — Вот мы его заложим, и он там останется на века.
— На века, говоришь? Заманчивое предложение. А где часовня-то будет?
— Да тут же, на Крестовском острове! В сиреневых кустах напротив Бычьего острова.
— Ясно. Ну ладно, тогда держи еще тыщу! Только вы мой кирпич заделайте в стенку так, чтобы я мог подойти к вашей часовне и свою собственность увидеть. Ну и приписать что-нибудь, если понадобится. Лады?
— Лады, дядя Вова! Я за этим прослежу — будет ваш кирпич на виду.
— Порядок. А ты, если нужны будут деньги или там стройматериалы, так ты ко мне обращайся без стеснения. Часовня на острове — это дело хорошее!
Бизнесмен отдал Юрику кирпич, деньги и отошел, очень довольный сделанным капиталовложением.
Не обошлось и без недоразумений. Подошла какая-то шустрая тетенька, прочла плакат, усмехнулась и тоже купила кирпич. А надпись на нем она сделала по-английски: «I wish ту neighbour to break her leg» [10] . Продала ей кирпич Кира, у которой они шли вовсе нарасхват. Еще бы они не шли! Сначала прохожие видели юную стройную красавицу, улыбавшуюся им со штабеля кирпичей, как с рекламного плаката, а уже потом замечали и плакат, и сами кирпичи. Кира надела для такого случая самое нарядное мамино пальто, шляпу с широкими полями, сделала изумительный макияж и выглядела как картинка. А сидящий у ее ног и совершенно обалдевающий от счастья Кутька в новом синем ошейнике и поводке придавал ей дополнительный шарм. В молитвах Кира, однако, разбиралась пока слабо, а потому только улыбалась и говорила, показывая на плакат: «Там все написано!» Сделанные покупателями надписи
10
Я хочу, чтобы моя соседка сломала ногу (англ.).
— А смыть надпись никак нельзя было? — спросила смущенная Кира. — Кирпич жалко!
— Без таких кирпичей мы уж как-нибудь обойдемся! — ответила Юлька.
Уже к концу первого дня штабель был разобран по кирпичику и перевезен в коробках на стройку, а на другой день в строительном магазине была закуплена новая партия, вдвое больше пробной. И таким вот образом за две недели кирпичный дефицит на стройке был полностью ликвидирован. Более того, чтобы купить балки для стропил на новую крышу, решили продавать кирпичи и на ограду вокруг часовни. Окупилась и эта затея, и вскоре балки были закуплены. Оставалось только ждать тепла, чтобы начать кладку для наращивания стен и уже после приступить к постройке новой крыши. Но тут как раз подошли весенние каникулы, и стройка полностью застопорилась. Нет-нет, никаких новых строительных проблем не возникло! Просто Мишин решил на ка-никулы отвезти сестер к бабушке в Псков, и Юлианны уговорили крестовских ребят без них ничего не строить. Посовещавшись, все решили, что сестер надо уважить, все-таки часовня посвящена их святым. Да и многие ребята тоже разъезжались на каникулы кто куда.
Дмитрий Сергеевич сказал, что он отвезет девочек, побудет с тещей три денька и снова вернется в Петербург, а потому с ними в Псков поедет и Александра, которая потом привезет сестер обратно. Если она согласна, конечно. Вообще-то она может остаться и в Петербурге — отдохнуть от них, заняться своими делами. Это так Дмитрий Сергеевич сказал. Но девочки не желали и слышать об этом!
— Вот вы увидите, Александра, какое чудо наша бабушка! — сказала Юлька.
— А вы в Пскове когда-нибудь были? Нет? Ну так вам обязательно надо увидеть наш город! — сказала Аннушка. — Мы ведь обе там родились.
— Я догадалась, что вы обе родились в одном городе, — сказала, улыбаясь, Александра, — с близнецами, знаете ли, это часто случается. И с бабушкой вашей я очень хочу познакомиться. А вдруг она мне понравится, и я ее удочерю?
— Не получится! Не получится! Наша бабушка — не сирота, у нее уже давно есть мы! — закричала Юлька. — Это она может вас удочерить, если вы ей понравитесь!
При этих Юлькиных словах Дмитрий Сергеевич как-то странно крякнул.
— Какую-то вы ерунду несете, дочери мои милые, дочери мои любимые, — сказал он. Девочки очень удивились этим словам, а Дмитрий Сергеевич вздохнул и ушел.
«С этими взрослыми никогда сразу не поймешь, что у них на уме», — сказала про себя Юлька.
— Так вы поедете с нами, Александра? — спросила она.
— Конечно, поеду! Неужели я вас куда-то отпущу одних?
— Да, хорошая гувернантка — это что-то вроде помощника Ангела Хранителя, — глубокомысленно заявила Юлька.
Девочки с Александрой и отцом уехали, а в доме осталась одна Жанна. Не считая, конечно, Екатерины Ивановны, Тани, Павла Ивановича и Акопа Спартаковича. Но это была своя отдельная компания, и Жанну эти люди не интересовали — хозяйкой-то была она! Зато она пригласила погостить у нее денек-другой свою приятельницу Агафью Тихоновну. Ведьмы открыли в комнате сестер окно, изловчившись, накинули на висевшие иконы простыню, чтобы не смущаться, и произвели в комнате настоящий обыск.