Юлий Цезарь. Политическая биография
Шрифт:
Усыновление Октавия делало бессмысленным и претензии Клеопатры и Птолемея Цезаря. По римским законам, приемный сын ничем не уступал родному. Кроме того, Октавий был гражданином Рима по обеим линиям. Впрочем, при жизни Цезаря, амбиции царицы и ее сына едва ли шли дальше египетского престола и особого статуса среди вассальных правителей.
Октавий мог быть наследником в дальней перспективе. Возможно, еще несколько лет и восточный поход сделали бы этот переход более плавным, но Цезарь вполне мог предполагать наличие одной или нескольких переходных фигур. По логике вещей такой фигурой мог быть начальник конницы М. Эмилий Лепид, который по закону должен был заменить диктатора в крайней ситуации. Лепид был magister equitum в 46 и 45 гг., он оставался им и в 44 г. тем более любопытно, что Цезарь не упомянул его в завещании (по крайней мере, на первых ролях), а в 44 г. Лепид должен был управлять Нарбонской Галлией и Ближней Испанией, что было очень важной должностью, но лишало его статуса “второго
Наоборот, похоже, что после Мунды Цезарь снова стал считать такой переходной фигурой Антония. После охлаждения их отношений в 46–45 гг., после испанского похода они изменились. Цезарь сделал Антония наследником второй категории, а в 44 г. он становился консулом вместе с самим Цезарем. Интересно и появление Децима Брута, причем, в отличие от Антония, который, кстати, был дальним родственником диктатора (мать Антония Юлия состояла с Цезарем в троюродном родстве), Децим Брут ни в каких родственных отношениях не состоял. Он участвовал в Галльских войнах практически с самого начала (56 г. или ранее). В 49 г. он осаждал Массалию, в 47–45 гг. был наместником Цизальпийской Галлии, не участвуя в последних кампаниях. Цезарь также планировал усиление этой фигуры, Брут должен был стать консулом 42 г. и наместником Цизальпийской Галлии (Veil., II, 58; Dio, 44, 1). Возможно, в Дециме Бруте Цезарь видел силу, способную уравновесить Антония. Это оказалось ошибкой, хотя как раз Децим Брут, казалось бы, не имел видимых оснований для участия в заговоре.
6. Император Цезарь (ноябрь 45 — февраль 44 гг.)
Следующим шагом стало создание того образа власти, которому и принадлежало будущее. После Испанской войны власть Цезаря начинает приобретать четкие контуры. Он стал dictator perpetuus, постоянным пожизненным диктатором (Арр. B.C., 11, 106; Liv. Epit., 116; Flor, IV, 2, 31; Plut. Caes., 67; Dio, 43, 45). Принятие постоянной диктатуры часто считают установлением монархии и переходом к единоличной власти, ликвидировавшим даже иллюзии возвращения к республике. Именно на этом основывались многие обвинения против Цезаря {250} . [67]
67
Т. Моммзен видел в установлении власти Цезаря глубоко позитивное явление и возрождение на новом уровне особого уникального типа управления огромной державой. Другие исследователи склонны либо следовать за республиканскими критиками Цезаря, либо просто констатировать факт перехода Рима от республики к монархии вне зависимости от оценки этого явления — Meyer Ed. Caesar's Monarchic.., S. 321–345; Виппер Р.Ю. Очерки истории Римской Империи…С. 291.
Впрочем, другие исследователи склонны считать, что постоянная диктатура не означала установление монархии {251} . [68] Диктатура всегда считалась чрезвычайной властью и не исключала возможности ее снятия. Планы диктатора были масштабны и многообразны. Предстояла грандиозная военная кампания и не менее значительные реформы. Вероятно, Цезарь не желал связывать себя каким-либо определенным сроком и тем более показательно, что он упорно держался именно за чрезвычайную должность, вероятно, находясь на распутье, идти ли ему в сторону монархии или (что гораздо более вероятно) — в сторону иной, более сложной политической системы дуализма, которую впоследствии создал Август. Цезарь явно рассматривал диктатуру как военную должность (rei gerendae causa). Кем бы он ни был de iure, de facto диктатор становился командующим большей части (или всей армии) и ближайшие годы не мог управлять огромной державой чисто физически, поскольку находился за ее пределами. По сути дела, его диктаторский империй мало отличался от проконсульского империя Августа. Цезарь, явно более четко, определенно и конкретно брал на себя ответственность за оборону страны или за ее экспансию. По сути дела это была не столько диктатура для “наведения порядка”, т.е. внутренней функции, сколько диктатура военного характера [69] , С другой стороны, гражданские реформы были не менее важны, и для их проведения Цезарь (что очень показательно) берет на себя другие функции: консульство, cura morum и трибунскую власть.
68
В этой связи весьма интересно мнение Ю. Дейнингера о том, что ни титулатура принципата, ни власть принцепса
69
При оценке диктатуры Цезаря следует понимать, что в то время преобладало римское понимание диктаторской власти, включавшее не только ограниченность и безапелляционность, но и временный и сугубо легитимный характер. Это существенно отличало его от современного термина, прежде всего, связанного с неограниченностью, произволом, беззаконием и силовым характером власти, действующей не в интересах общества, а в интересах самого властителя и его окружения или его сторонников. Хотя это современное представление отчасти зародилось под римским влиянием, римское представление имело правовой характер и не носило ярко выраженного негативного оттенка.
В 45 г. Цезарь снял с себя консульство. По возвращении из Испании консулами стали воевавшие там Требоний и Фабий (Suet. Caes., 80; Plut. Caes., 58). Когда Фабий умер в конце консульства, консулом стал Г. Каниний Ребил, другой легат Цезаря, участник Галльской кампании с 58 по 50 гг., прошедший все кампании гражданской войны с 49 по 45 год (Италия, Греция, Африка, Испания). Каниний был консулом с 25 декабря 45 г. (т.е. 6 дней, а не один, как утверждает враждебная Цезарю традиция) (Suet. Iul., 76).
В 44 г. Цезарь стал консулом в 5 раз вместе с Марком Антонием. Аппиан и Дион Кассий пишут об особых полномочиях Цезаря в плане консульской власти. Согласно Аппиану, Цезарь получил консульство на 10 лет (Арр. B.C., II, 107), то же самое утверждает Дион Кассий (Dio, 43, 45). Светоний пишет о continuum consulatum, причем, первое слово можно понимать и как “постоянное” в том же смысле, что и диктатура, и как просто непрерывное занятие должности. Вероятно, именно в последнем смысле и следует понимать эту фразу. Цезарь был консулом 48, 46, 45 и 44 гг. Светоний замечает, что 3 и 4 консульство он занимал “скорее по имени” (titulo tenus) и передавал власть через 9 месяцев (Suet. Iul., 76). Цезарь имел цензорские полномочия, видимо, отменив цензуру, он монополизировал эти функции, составляя списки сената, давая гражданство и осуществляя “надзор за нравами” (cura praefectura morum- Suet. Iul., 76, 1).
Наконец, диктатор имел возможность войти еще в одну важнейшую коллегию магистратов: трибунскую. Цезарь был патрицием, а потому не мог стать трибуном, к тому же его особый статус требовал и особых форм. Согласно Диону Кассию, он получил пожизненную трибунскую власть (tribunicia potestate -Dio, 44, 4). Трибунская власть давала возможность внесения законодательных и других предложений, внесения вето и, что, видимо, было главным, показывало особую связь между Цезарем и народом. Именно эту власть Август сделал основой гражданских полномочий принцепса. Став “пожизненным трибуном”, Цезарь становился главой коллегии трибунов с особыми привилегиями.
Цезарь также был верховным понтификом. Последний и ранее превращался в главу жреческой организации, а, будучи объединено с огромной гражданской властью, это положение значительно усиливалось. В период с 63 г. Цезарь не мог всерьез заниматься сакральными делами, вначале не имея для этого должных возможностей, а затем будучи занят Галльской и гражданской войнами. Впрочем, Цезарь создал необходимую для религиозной реставрации военно-политическую основу, равно как и основу экономическую, а появление первых новых храмов и строительная программа стали началом для гигантской реставрационной программы Августа.
Новый правитель получил и некоторые особые функции. Так, магистраты были обязаны приносить присягу не противодействовать ничему из того, что постановил Цезарь, т.е. то, из чего выросла sacramentum in acta (App. B.C., II, 106).
Власть Цезаря была огромна, но во всей этой власти виден оттенок чрезвычайности, особой, а потому и временной ситуации. По большому счету, концентрация больше касалась военной власти, в сфере гражданской ситуация была более сложной. Не собственная власть, а нормализация жизни государства была приоритетом деятельности Цезаря.
Достаточно часто объектом внимания становятся почетные права. Наиболее полно их перечисляет Светоний: императорский преномен (praenomen imperatoris), титул отца отечества (cognomen patris patriae), ряд почетных прав и элементы культа (Suet. Iul., 76, 1). Некоторые из них нуждаются в особом рассмотрении, другие достаточно просто перечислить, третьи можно поставить под сомнение.
Одним из важнейших элементов титулатуры был praenomen Imperatoris (Suet. Iul., 76, 1; App. B.C., II, 110; Dio, 43, 44). Дион Кассий допускает явный анахронизм, как это делает и Аппиан. Первый утверждает о существовании преномена для потомков Цезаря, что отражает реалии уже императорского времени, второй ставит рядом власть “диктатора” и “императора”, что неправомерно, поскольку в эпоху республики титул императора не давал никаких властных полномочий.