Юлий Цезарь
Шрифт:
За зрелищем, сидя на золотом стуле, наблюдал Цезарь, одетый, как для триумфа. В разгар праздника к нему подошел Марк Антоний и, протянув ему диадему, обвитую лавровым венком, почтительно произнес: «Народ просит тебя надеть эту корону». Собравшиеся поблизости люди безмолвствовали и выжидательно смотрели на Цезаря. Он колебался. Тогда Антоний повторил свою просьбу, на что Цезарь ответил: «У римлян лишь один царь — Юпитер!» Толпа разразилась рукоплесканиями.
Некоторые античные авторы полагают, что Цезарь сам попросил Антония предложить ему надеть на людях царскую диадему, чтобы во всеуслышание дать понять, что он не собирается стать царем. Другие авторы тоже соглашаются с тем, что Цезарь сам поставил эту инсценировку, но полагают, что он хотел выяснить, как отнесется народ к его притязаниям стать царем. В случае одобрения он стал бы монархом.
В то время в Риме было три группы людей, желавших Цезарю смерти. Первую группу составляли его старые политические враги, присоединившиеся к Помпею, которых после поражения помпеянцев Цезарь простил. Эти люди, такие как Кассий, присоединились к Цезарю не по убеждению, а в силу сложившихся обстоятельств, когда они поняли, что оптиматы проиграли войну. При этом они перешли в лагерь Цезаря не в поисках выгоды и не в надежде получить высокие должности, которые Цезарь охотно им раздавал.
Николай Дамасский по этому поводу пишет:
Этими бывшими врагами руководило не чувство признательности, а раньше возбуждавшая их ненависть, зародившаяся в них до оказания им милости Цезаря и вызывавшая у них воспоминания не о благодеянии, оказанном им при их помиловании, а о тех благах, которых они лишились, потерпев поражение [85] .
Вторую группу нынешних противников Цезаря составляли, как ни странно, его друзья. Многие из них, подобно Требонию, верно служили ему со времен Галльской войны и ныне занимали высокие должности. Они уважали Цезаря как своего военного предводителя, но были весьма недовольны тем, что он занял примиренческую позицию в отношении своих бывших противников.
85
Николай Дамасский. «Жизнь Августа», F 130, 19.
Они полагали, что Цезарь отстранит оптиматов от власти, но он и им нашел высокие должности. Эти люди не понимали, что Цезарь стремится к гармонии в государстве, и хотели лишь одного: в полной мере воспользоваться плодами его побед.
Третью группу противников Цезаря составляли идеалисты, сторонники республиканского строя. Эти люди, такие как Брут (который, впрочем, имел и другие мотивы быть недовольным Цезарем), свято верили в республиканские идеалы и не могли допустить, чтобы Римом правил лишь один человек. При жизни нескольких поколений их предки сражались и умирали за конституционные ценности и свободу, а им самим приходилось служить некоронованному царю. Что с того, что Цезарь назначит их консулами или даст в управление по богатой провинции? Когда они вернутся домой, то увидят восковые маски своих свободолюбивых предков, молчаливо вопрошающие у них, как они могли допустить вопиющее беззаконие.
Недовольство Цезарем привело к заговору против него. Возглавили его Гай Требоний, Децим Брут, Гай Кассий и Марк Брут. Требоний воевал на стороне Цезаря в Галлии, отличился при осаде Массалии, а затем сражался в Испании с помпеянцами. После окончания Гражданской войны Требоний стал при поддержке Цезаря претором, а в 45 году — консулом. Децим Брут, из того же рода, что и более знаменитый Брут, одержал морскую победу над галлами-венетами двенадцатью годами ранее и был одним из наиболее опытных галльских военачальников Цезаря. Став, по милости Цезаря, наместником Галлии, он подавил восстание белловаков. Цезарь ценил его и намеревался в 42 году сделать консулом. Требоний и Децим Брут всеми своими благами были обязаны Цезарю, но им казалось, что они заслуживают большего.
Кассий, вспыльчивый и беспощадный, сперва служил под началом Красса, затем переметнулся к Помпею, а после поражения того при Фарсале перешел в лагерь Цезаря, который его помиловал. В 44 году Кассий стал претором, но хотя Цезарь способствовал этому назначению, он не очень доверял Кассию. Однажды Цезарь, обратившись к своим друзьям, произнес:
Марк Брут был любимцем Цезаря. Он был высокомерен и жаден, и все же Цезарь его наиболее отличал, возможно, по той причине, что Брут был сыном его давней возлюбленной. На службу Брута — правда, недолгую — у Помпея Цезарь закрыл глаза, сделал его понтификом и отдал ему в управление Цизальпинскую Галлию. В 44 году Брут стал при поддержке Цезаря претором Рима, а в 43 году должен был стать консулом. Цезарь не слушал никаких обвинений, раздававшихся в адрес Брута, а когда ему сообщили, что тот вошел в число заговорщиков, злоумышляющих против него, он, прикоснувшись к себе, ответил: «Брут повременит еще с этим телом», давая этим понять, что, по его мнению, Брут за свою доблесть достоин высшей славы, но стремление к ней не может сделать его неблагодарным и низким.
86
Плутарх. «Цезарь», 62.
Однако Брут находился под влиянием Кассия и других противников Цезаря, собиравшихся пресечь его тиранию и пойти по стопам знаменитого предка Брута, Луция Брута, изгнавшего последнего римского царя Тарквиния Гордого несколько веков назад. Под статуей Луция Брута появилась провокационная надпись:
О, ЕСЛИ БЫ ТЫ БЫЛ ЖИВ!
ТВОЙ ПОТОМОК ПРЕДАЛ ТЕБЯ.
НАМ НУЖЕН БРУТ!
В конце концов Марк Брут решил присоединиться к заговору против Цезаря, несмотря на все милости, которые получил от него.
Заговорщикам, собиравшимся убить Цезаря, медлить было нельзя: 18 марта он собирался отправиться в военный поход, а за пределами Рима, в окружении верных ему солдат, совершить на него покушение являлось делом немыслимым. Хотя убить Цезаря можно было на улице, заговорщики решили разделаться с ним в общественном месте, чтобы представить дело как официальную кару за его прегрешения и как действенный политический шаг к восстановлению республиканских устоев и власти народа. В конце концов заговорщики положили осуществить свое намерение во время заседания сената в мартовские иды. Обычно иды справлялись в тринадцатый день месяца, но в марте выпадали на пятнадцатое. Не было никакой возможности напасть на Цезаря ранее, как и не было второго шанса, если что-нибудь пойдет не так.
Цезарь мало верил в предзнаменования, но если бы в те мартовские дни 44 года он бы взял их в расчет, то, возможно, принял бы меры предосторожности, чтобы обезопасить себя. Согласно античным авторам, в те дни были замечены удивительные знамения и видения: вспышки света на небе; неоднократно раздававшийся по ночам странный шум; залетевшего в курию Помпея королька с лавровой веточкой в клюве растерзали хищные птицы; у одного человека стало извергаться из руки сильное пламя — наблюдавшим казалось, что он горит, однако когда пламя исчезло, человек оказался целым и невредимым. При совершении самим Цезарем жертвоприношения у жертвенного животного не оказалось сердца. На юге Италии при разборке старой гробницы нашли глиняную табличку, на которой было написано, что если потревожат кости усопшего, сын Трои будет убит. Наконец, встреченный Цезарем на улице гадатель Спуринна посоветовал ему остерегаться смертельной опасности, которая ждет его в мартовские иды.
Вечером 14 марта Цезарь обедал у своего друга Марка Лепида. За обедом завели речь о том, какой род смерти самый приемлемый. В разговоре Цезарь упомянул, что персидский царь Кир в предсмертном недуге делал распоряжения о своем погребении, после чего решительно заявил, что он сам предпочитает конец неожиданный и внезапный.
Утром 15 марта Цезарь проснулся от плача своей жены. Оказалось, что ей приснилось, будто она держит в объятиях убитого мужа. Хотя Кальпурния не была суеверной, она стала умолять Цезаря не ходить в тот день на заседание сената. Сначала Цезарь посчитал ее страхи не стоящими внимания, но жена так умоляла его, что он собирался ее послушаться. Но в это время за Цезарем зашел Децим Брут. Услышав, что Цезарь раздумал идти в сенат, Децим попросил его подумать о том, что скажут его недоброжелатели, когда узнают, что он побоялся выйти из дому по причине дурного сна, увиденного Кальпурнией. Доводы Децима Цезаря убедили. Он попрощался с женой, попросив ее не тревожиться.