Юмор разноликий (сборник)
Шрифт:
Сам Сергей Романович, которого некоторые приятели называют просто «Серым», занимается бизнесом неопределённого свойства, что не мешает ему показать своё богатство и живой ум, который нравится многим. Особенно любил Сергей Романович рассказывать анекдоты. Не было приёма, где он не показывал это своё свойство. Вот и сегодня он собрал вокруг себя корешей и их подружек с бокалами и начал сразу:
– Тут один кореш загремел в тюрягу. Пришла к нему туда жена и спросила, как ему отсидка, а мужик тот в натуре и говорит, что сидеть ему западло, но одно только в кайф, хоть его и кормят, но никто не заставляет после этого посуду мыть…
Все дружно засмеялись, а артистка Светочка даже взвизгнула:
– Ну, вы, Сергей Романович, сегодня просто в ударе!
Бибиков пришёл в отличное расположение духа
– Тут другой кореш купил говорящего попугая, а попугай этот всё больше ругался. Сначала мужик даже радовался попугаевым матюгам, а потом типа обалдел от этого. Решил он эту птичку отучить от выражений в натуре. Он даже побил попугая, а тот зараза всё ругается. Тут один спец и посоветовал мужику запереть попугая в холодильник, чтобы тот немного дал дуба. Сперва попугай и в холодильнике ругался, а потом затих. Мужик испугался, что заморозил в натуре птичку. Он открыл, а попугай ему вежливо говорит, что вёл себя хреново, но теперь всё осознал. Посадил мужик попугая в клетку. Тот отошёл от дубака и говорит через полчаса, что осознал свою ошибку, но просит объяснить, почему в холодильнике сидит курица, которая не только молчит, но и даже ощипана…
Тут все зааплодировали хозяину, а тот продолжал:
– Много ещё у нас козлов, которые нас жить учат, даже Достоевского вспоминают, а не поймут в натуре, что не Достаевский им товары из Турции привезёт. Вот говорили, что ученье – свет, а как конкретно оказалось, что всем учёным совсем не светит в нашей жизни. Эй, Хмырь, пойди сюда! Скажи нам, кем был твой папаша!
Подошёл сутулый человек в очках. Он побледнел и ответил:
– Да, мой отец был академиком, а теперь его институт распродали, и помещение купил Сергей Романович… Он и меня к себе пристроил…
Бибиков торжественно усмехнулся:
– Вот этого Хмыря мне ставили в пример, говорили, что, если я не буду учиться, то буду простым токарем, а теперь токарями у меня инженеры работают, а Хмырь с его университетом у меня в секретарях бегает… Скажи, Хмырь, не обижаю я тебя!
Хмырёв ещё больше побледнел и устало промямлил:
– Нет, Сергей Романович, вы у нас, можно сказать, благодетель!
Бибиков тоже немного насупился:
– А помнишь, Хмырь, как твоя маман Роза Абрамовна говорила, что нечего водить меня, пэтушника к ним в дом, где бывают просвещенные люди?! А где теперь эти просвещенные люди? С лотков книжками торгуют, а кому эти книжки нужны… А мои товары и прочая жрачка нужны, потому что люди – скоты… Скажи, Хмырёв, что люди – скоты!
Хмырёв ещё больше сгорбился и звонко сказал, оглядев присутствующих:
– Да, конечно, Сергей Романович вы правы, что все люди – скоты!
Бибиков тоже оглядел притихших артистов, певичек и опьяневшего мэра и прокричал резко:
– Вся эта интеллигенция у меня в кулаке! Хочу, помилую, а хочу, размажу всех этих учёных козлов!
Светочка нервно хохотнула:
– Не расстраивайтесь так, Сергей Романович… Вы, можно сказать, хозяин города, хозяин нашей новой жизни… Давайте радоваться жизни!
Все зашумели, и Бибиков утих и выпил залпом новый бокал. Он махнул рукой:
– Давайте купаться в фонтане! Гулять так гулять, раз жизнь такая весёлая началась, когда мы всех головастиков на место поставили!
Лунная соната
Давненько это было. И случилось это в одной кубанской станице. Как раз возле этой станицы построили аэродром и военный городок, потому что аэродром этот был военным. Стали в Дом культуры наведываться молодые лётчики на танцы. Местные красавицы забыли про соседских парубков, а стали во все глаза глядеть на этих весёлых лейтенантов. Некоторые глядели не без толку и вышли замуж за лётчиков, после чего поняли, что это не самое большое счастье в жизни, а до него ещё надо столько жить, что страшно и подумать.
Станица эта была большая, и вскоре в ней открыли музыкальную школу, куда на работу прислали женатого директора и трёх молоденьких незамужних учительниц. Музыкальная школа располагалась в двухэтажном деревянном здание на краю станицы. Я тогда тоже был холост и служил на аэродроме авиационным техником. Днём я ремонтировал самолёт и наблюдал, как на нём летает мой приятель старший лейтенант Гуськов
И как – то в конце октября стали мы со Станиславом замечать, что угловое окно музыкального училища освещено. Заметили раз, а потом другой, а на третий день решили посмотреть, кто там так поздно занимается. Подошли мы со Славиком к окну и увидели там, что за пианино сидит девица такая кучерявая и играет медленную музыку. Слава сразу узнал, что играет она «Лунную сонату». Но больше всего нас удивило то, что в холодной комнате эта девушка сидит в лёгком платьице с короткими рукавами. Полюбовались мы её игрой, и пошли к себе в общежитие. Назавтра мы, не сговариваясь, снова заглянули на огонёк в музыкальное училище. Снова посмотрели на девушку, а Слава тут и предложил заглянуть к ней в комнату. Зашли в училище, постучали в комнату. Девушка перестала играть свою сонату и приятным таким голосом поинтересовалась, кого принесла нелёгкая. Мы не знали, что ответить, а просто зашли в комнату. Славик представился галантно, а девушка тоже сказала, что её зовут Зоей. Помолчали, а потом разговорились. Оказалось, что девушка из Перми и что мама у неё настоящая француженка, только родом тоже из Перми. Слава заулыбался и попросил Зою ещё чего-нибудь сыграть. Она сыграла. Слава даже стал насвистывать и спросил Зою, когда она перестала играть, не холодно ли ей. Та сказала, что она привычная и так хорошо Славе улыбнулась. Слава был доволен и попросил ещё раз сыграть «Лунную сонату».
Зоя снова заиграла. Эта соната, надо сказать, у неё лучше всего получалась.
Был у нас во второй эскадрильи такой лейтенант Говорков. Это про него придуман анекдот про то, как командир спрашивает лётчика, о чём он думает, когда его самолёт срывается в штопор. В анекдоте лётчик честно отвечает, что он думает о бабе. На удивлённые слова командира тот анекдотичный летун отвечает, что он всегда думает о бабах. Вот так и Лёня Говорков всегда думал о женском поле, и эти его думы часто находили реальное продолжение. Через неделю после того, как Слава стал встречаться с Зоей, я как-то разговорился с Говорковым. Тот мне и рассказал про Зою некоторые вещи. Он сказал, что еще в августе Сашка Кабанов из второй эскадрильи проходил мимо музыкального училища и увидел играющую на пианино девушку. Это была Зоя. Кабанов подвалил к девушке. Та с ним поговорила, но, выяснив, что тот родом из псковской деревни, быстренько отшила парня. Кабанов и поведал тогда Говоркову, что девушка начинает свои вечерние концерты только тогда, когда мимо окна школы проходят офицеры с аэродрома. Она также выясняет у тех, кто решился к ней зайти, где осталась его квартира. Если парень из Питера или из Москвы, она с ним заводит шуры-муры. Такие шуры-муры завёл с ней и Говорков, наврав, что в Москве у него есть четырёхкомнатная квартира и папа, который работает большой шишкой в министерстве. Зое расклад понравился, и она целый месяц крутила с Говорковым роман в постельных тонах. А когда тот сообщил, что он родом из маленького городка на Волге, Зоя расплакалась и выгнала ухажёра. В октябре она снова начала свои вечерние концерты. Тут подошли и мы со Славиком.
Я рассказал Славе всё, что услышал про ловительницу москвичей и питерцев. Тот сначала не хотел ничего слушать, но потом решил поговорить с девушкой. Через пару дней он поделился со мной. Слава сказал, что Зоя твердила, что давно мечтает окунуться в культурную жизнь большого города с филармониями и оперными театрами, но Славу она любит и готова с ним ехать на край земли. Про то, что ответил Славик Зое, он мне не сообщил, а только сказал извечную офицерскую поговорку:
– Зачем попу гармония, а офицеру филармония?!