Юмористический журнал «Сатирикон 18+» № 1, 2024
Шрифт:
Натуральный Кирк Дуглас, только более мощный и длинный, лежал на своих нарах в ватных штанах, заправленных в валенки с огромными галошами, и в неожиданно форсистом одеянии верхней половины своего мускулистого, молодого тела – белой нейлоновой рубашке. Он читал Джека Лондона, приладив в изголовье маленькую лампочку, запитанную от тарахтящего рядом с балком трактора. Ещё пара лампочек под потолком освещала всё купе: чистый стол у окошка, покрытый ватманом,
У Бориса Каюрова, а именно этот тридцатилетний ленинградец в должности топографа-геодезиста был похож на Дугласа, – вторых нар сверху не было. Там была накрепко прибита полка с натянутым страховочным проводом, чтобы с неё на ходу ничего не падало. У купе не было отдельной двери, нары заканчивались узкой переборкой, за которой располагалась железная печь. Её топили углём, и она выполняла целый ряд полезных функций: грела балок, на ней готовилась пища, была закреплена фляга для производства воды из снега, а иногда и браги из дрожжей с томат-пастой, сверху, на специальных перекладинах, сушились валенки и портянки. Напротив печи была входная дверь, а рядом с ней умывальник с экономной пипкой вместо крана.
Далее, за печкой, начиналась вторая половина балка, тоже с тремя нарами, столом и тоже с полкой, на которой, в отличие от Борисовой, были навалены замазученные запчасти, поскольку на нарах под полкой жил тракторист. На вертикально спаренных лежанках проживали топорабочие, всего их было четверо, в общей сложности в двух половинах балка обитало шесть человек.
Половины разительно отличались: слева, в купе инженера, преобладали белые краски, туда запускали без уличной обуви. Напротив чёрные и тёмно-серые цвета редко разбавлялись цветными фото разных актрис, приклеенных на стенах. Воздух в балке имел большой спектр запахов, которые перебивались обильным курением всех жителей.
Эту специфическую атмосферу от безбрежных просторов стерильно-чистой тундры отделяла всего лишь дверь, и каждый мог в любую минуту ощутить несоизмеримые масштабы двух сред своего обитания и хрупкость границы между ними.
Чистоту снега вокруг балка обеспечивало непрерывное, каждодневное движение вперёд, к завоеванию новых месторождений. В данной ситуации движение на пару дней застопорилось ввиду ожидания самолёта с вешками. Вообще-то с базы ждали чего-нибудь более существенного, но без этой дранки с чёрным верхним концом двигаться дальше нельзя. По вешкам строго через двадцать пять метров следом идущие геофизики расставляли своё оборудование.
Свободный день использовали для бани (в тазу рядом с печкой), стирки (в этом же тазу) и полноценного отдыха. Борис читал про ихнее, американское, белое безмолвие, временами подрёмывал и невольно слушал непрерывный бубнёж топиков. Беседовали напротив неразнообразно, неинтересно и совсем неприлично. Неиссякаемой темой были женщины, причём даже в ореоле воспоминаний не чистые, ласковые и достойные, а какие-то сплошь жуткие и совсем бессовестные б…ди.
В другой половине тракторист и один топик спали, а ещё один убежал на лыжах за семьдесят километров в сейсмоотряд проверить свою жену. Он ревновал её к оператору сейсмостанции, где она в положении нагнувшись в темноте проявляла рулоны фотобумаги, вылезающие из щели под осциллографом. Борис раньше видел проявительницу, глазами навыкате она смахивала на Крупскую в расцвете базедовой болезни. Он не думал, что
Двое напротив успели выспаться и с новыми силами предались своим романтическим воспоминаниям.
– Не надоело вам? – ненастойчиво и без интереса спросил начальник.
– А чё делать?
– Почитать что-нибудь, а не валяться в темноте равнодушного размышления…
– Ещё чего, из книги бабы с пивом не вылезут.
– Это смотря как читать, – многозначительно изрёк интеллигент.
– Как ни читай, не вылезут, – хохотнули, – а чё читать-то?
Борис посмотрел на свою полку. Библиотека на эту зиму у него была такая: два тома из разных собраний, обещанные отцу к возврату в Ленинград в целости, старая книга Л. Фейербаха, выпущенная после революции, и тоненькая книжка в мягкой обложке о спорте в СССР. Седьмой том Фейхтвангера предназначался для изучения истории, Фейербах для повышения эрудиции, а том первый Джека Лондона из собрания 1954 года – для души. Книжонку о спорте ему сунула перед отъездом мать, при этом загадочно улыбнулась.
Борис потянулся за спортом, впервые открыл наугад и попал на Маяковского: «Товарищи, поспорьте о красном спорте!»
– Вот, пожалуйста, – он зачитал название стихотворения, – почитайте и поспорьте!
– Чё там спорить, наливай да пей, – без всякого интереса откликнулись с нар.
Тогда у скучающего Бориса возникла просветительская идея:
– Попробуйте прочитать простой стих о спорте и объяснить, что вы поняли. Что хотел сказать поэт?
– Да на хер это нужно?! – возразили тёмные массы. – Ещё чего? Ты нам на работе командир, а отдыхаем как хотим. Стихи ещё придумал читать…
– Хорошо, – не стал возражать просветитель, – предложу другим, – он посмотрел на спящих в другой половине.
– Давай-давай, там люди постарше, сразу стих учить начнут…
Борис не обратил внимания на этот циничный сарказм и пробормотал тихо, как бы себе под нос:
– А призом им будет бутылка. На крайний случай приберегал…
– Стой, стой, какая бутылка? – они синхронно подпрыгнули на лежанках и тревожно уставились на спящих, потом совсем шёпотом: – Какой такой крайний случай? За что бутылка-то им?
– Крайний случай – это когда в коллективе застой, кобелирующие настроения и взрыв народного негодования на почве отсутствия некоторых возможностей похотливого свойства.
Таких сложных фраз им не то что понимать – слышать не приходилось.
– А бутылка достанется победителю поэтического конкурса, – коварно продолжил искуситель. – Кто лучше расскажет своими словами, что имел в виду Маяковский в простом стихотворении.
На нарах затихли, мучительно поразмышляли, прикинули хрен к носу, как сами же выражались, потом, озираясь на спящих, заметили, что пить-то всем нечего, делить пол-литра на такую компанию – только расстраиваться, и вызвались раздраконить поэта в своём узком кругу.
– Ну, начинайте, – Борис бросил на стол брошюрку, – потом посмотрим.
Минут двадцать они читали, вырывая книжку друг у друга, тихо шептались и немного спорили. Борис уже успел заснуть, положив развёрнутого Джека себе на лицо, когда они с нижних нар навалились локтями на стол и деликатно разбудили начальника.
– Что? – Борис тревожно вскинулся. Потом возвратился из сна, всё понял и остудил соискателей: – Не так сразу! Никакой халтуры! Литераторы, б…дь, нашлись. Искусствоведы херовы…