Юная Вики

Хилтон Марджери

Оглянувшись, она обнаружила, что Гранта рядом с ней нет. Когда сознание очистилось, ей стало страшно — она начала понимать, что произошло.

Грузовик перевернулся. Он лежал на песке под совершенно немыслимым углом, а она полулежала, полувисела на круто наклонившемся полу; ноги были зажаты ящиками. Она осторожно приподнялась и взглянула вниз — и замерла от ужаса.

Там, внизу, неподвижно лежал Грант; лица его не было видно. Вики отпустила стойку и перекатилась к нему. Склонившись над ним, она тронула его за плечо — глаза

его были закрыты. Он не двигался, и ее сердце болезненно сжалось. Она посмотрела на ящик рядом с его головой. Может быть, один из них упал на него? Или он сам упал и ударился головой?

В этот момент она заметила какую-то темную жидкость, стекающую по пыльному металлу рядом с его плечом, и ей захотелось закричать.

— Грант! Грант! — она трясла его за плечо, не отваживаясь взглянуть на омерзительную струйку. Наконец он шевельнулся и произнес что-то нечленораздельное. Его веки дрогнули и приоткрылись, и он смотрел на нее мутным взглядом, пока зрачки не сузились и не сфокусировались на ее испуганном лице. Она задержала дыхание, а потом нечто вроде призрака улыбки тронуло его губы, и он сказал:

— Все в порядке. Буря кончилась, Вики.

Онемев, она могла лишь потрясти головой — голос отказывался повиноваться. Наконец она выдавила из себя:

— Вы… Вы сильно ранены?

Он сел, потирая затылок.

— Не думаю. Просто немного ушибся и чуть не задохнулся.

Облегчение было слишком сильным. Из глаз Вики брызнули слезы и покатились по щекам. Она видела, но не осознавала, что он притянул ее к себе, и она без сопротивления положила голову ему на плечо и, не стыдясь, заплакала. Он похлопывал ее по плечу и неожиданно нежными пальцами перебирал ее волосы.

Несколько мгновений спустя она встрепенулась. Как она могла позволить себе потерять самообладание и рыдать, как маленькая девочка? Грузовик разбит, припасы пропали. Неужели он считает ее такой слабой?

Она попыталась сесть, чтобы утереть слезы, но он удержал ее, свободной рукой снова притянув к себе ее голову — на этот раз не к плечу. Вики замерла, когда он повернулся к ней и она почувствовала тепло его дыхания на щеке. Тогда их губы соединились в поцелуе, который был сначала нежным, а потом все более настойчивым — новая волна тепла прокатилась по ее телу, расслабившееся от странного, предательского желания.

Наконец он немного ослабил свои объятия, и она посмотрела на него затуманившимся взглядом; его глаза теперь не горели стальным блеском, и их голубой цвет стал более глубоким.

— Неужели вы так обо мне беспокоились? — спросил он низким голосом, нежно прикасаясь к ее пылающему лицу.

Внезапно опомнившись, она высвободилась из его рук и отвернулась. Она испугалась этих непроницаемых глаз и того, что он уже знал дикую, невероятную правду, которую она еще не была готова впустить в свое сердце.

— Я думала, что вы ранены или… или…

— Или мертв, — закончил он за нее. — Ох, Вики! —

Ей показалось, что он усмехнулся.

— Откуда я могла знать, — стала оправдываться она, — после того, что произошло! И вот это — уж не знаю, что это такое.

Он посмотрел туда, куда она указывала пальцем, и закричал:

— А, так вот что текло у меня по шее!

Он занялся исследованием растекающегося пятна, понюхав палец с видом химика-экспериментатора, после чего рассмеялся в голос.

— Это, моя милая дурочка, всего лишь пиво. Вероятно, лопнула банка. А вы подумали, что это…

Она смотрела в его сузившиеся от смеха глаза, и внезапно ее прорвало.

— Я не ваша милая дурочка! И как вы можете сидеть тут и смеяться, когда мы… после того, что прои… — голос ее дрогнул, и она увернулась от его руки, не заметив, как улыбка исчезла с его лица, сменившись выражением отеческой заботы.

Она выкарабкалась из грузовика, пытаясь сдержать слезы и подавить желание снова оказаться в его объятиях.

Он спрыгнул на землю и стоял позади нее.

— Простите, пожалуйста, Вики. Я… Я не хотел вас обидеть.

Не услышав ответа, он сказал более твердым голосом:

— Буря кончилась. Все не так уж плохо. — Он убрал руки с ее плеч. — Думаю, вы понимаете, что мои попытки утешить вас окончатся подобным образом. Не беспокойтесь — в лагере все будет нормально. — Он беспомощно замолчал, глядя на ее опущенную голову.

Ее сковывало какое-то оцепенение. Когда она наконец повернулась к нему, лицо ее было спокойно и холодно.

— Мне кажется, нам стоит заняться откапыванием лендровера, — без всякого выражения сказала она.

Сквозь застилавшую глаза пелену она смотрела, как он зашагал к лендроверу, засыпанному пылью до самых осей, но удивительным образом твердо стоящему на четырех колесах. Она постоянно чувствовала его близость, пока они терпеливо занимались мотором: чистили, смазывали, проверяли, а потом, согнувшись в три погибели и обливаясь потом, освобождали колеса из кучи пыли.

Наконец он кивнул головой, имея в виду, что пора попробовать завести автомобиль. Вики вздохнула с облегчением, услышав обнадеживающее урчание мотора. Тогда он отвернулся, и она выбралась из кабины, восстановив наконец присутствие духа. Они стояли рядом, задумчиво созерцая изуродованный грузовик.

— Может, я съезжу в лагерь и вернусь с людьми? — набравшись смелости, спросила она.

Он нахмурился и покачал головой. Вики отошла в тень грузовика, внезапно почувствовав усталость.

— Мы не должны разделяться. — Голос его был решителен. Он забрался в кузов, и было слышно, как он там чем-то гремит. Потеряв всякий интерес к чему бы то ни было, она прислонилась к заднему борту, не обращая внимание на звук отдираемых ломом досок.

Наконец он вылез наружу с двумя банками пива. Аккуратно проколов одну из них отверткой, он протянул ее Вики.