Юная жена

Форстер Сюзанна

Густой пряный аромат встретил его на пороге дома.

– По запаху это не мясо с картошкой, – недовольно буркнул он.

Энни стояла у плиты, помешивая бившее ключом варево...

– Это индейское блюдо, фиамбре называется. – Энни обернулась к нему, положила длинную деревянную ложку. – Нам нужно как-то разнообразить меню, вот я и придумала кое-что из подручных продуктов.

Чейс решил простить ей это отступление от установленных им правил.

– Хочешь попробовать моей яблочной настойки? – Энни указала на бутыль с янтарной жидкостью.

«Она

уже немного выпила», – решил Чейс, заметив искорки в ее глазах.

Энни заколола волосы вверх, но непослушные пряди то и дело рассыпались по плечам. Она опять была одета в привычные голубые джинсы и длинную вязаную кофту.

«Мои тряпки шли ей гораздо меньше», – вынужден был признать Чейс.

Он удивленно поднял брови:

– Конечно... Налей стаканчик, а я пока помоюсь.

Индейское кушанье представляло собой острейшую смесь из риса, овощей, перца и куриного мяса. Чейс глотал, не разжевывая, и только съев все до последнего кусочка, почувствовал в животе что-то вроде взрыва атомной бомбы. Потребовалось три стакана ее яблочного пойла, чтобы заглушить адский пожар, обжигавший все внутри.

– Что случилось? – спросила Энни, когда Чейс отодвинулся от стола. – Тебе не понравилось?

– Нет, все великолепно. Я просто обожаю еду, раздирающую глотку и завязывающую кишки бантиком, – отвечал он, едва сдерживаясь и наливая очередной стакан.

– Слишком много перца? Да? – Энни нарочито сосредоточенно обгладывала куриную ножку. – Зато, кажется, тебе понравилось вино?

– Чушь! – Чейс вылил остатки в свой стакан и допил залпом. – Есть еще?

– Будь осторожен. – Она, отпив глоток, улыбнулась. – Вино, кажется, уже ударило тебе в голову.

«Так же, как и еда», – подумал Чейс, ощущая во рту какой-то парфюмерный привкус.

Энни принесла еще кувшин своего вина. Они сидели друг против друга и какое-то время мирно потягивали разогревающую жидкость. Приятная слабость растекалась по телу Чейса.

– Действительно, неплохо. – Он опустил пустой стакан. – Так как ты делаешь это?

Энни стала подробно описывать технологию приготовления, а Чейс откинулся на спинку стула, положив ногу на ногу.

Золотистые солнечные лучи наполнили комнату мягким теплом. Широкие полоски света лежали на полу, стенах, придавая нереально чудесный вид строгой комнате. «Солнце начинает садиться», – заторможенно думал Чейс, восхищаясь горящими в потоке света волосами Энни.

Воинствующий ангел. Этот образ запечатлелся в его сознании, но, казалось, больше не подходил к ней. Мягкая, задумчивая, женственная. Вряд ли предвидел Чейс, что совсем не ангельский вопрос сорвется с ее уст через минуту.

– Ты был когда-нибудь удовлетворен? – Она смотрела на него почти печально.

– Удовлетворен? Сексом?

– А что, есть другое понятие?

– О, множество! Но почему ты спрашиваешь?

– Ну... – Энни вскинула брови и приняла соблазнительную позу. – Потому что я не могу представить, как кто-то добился этого.

Чейс сам задумался. Действительно,

по-настоящему он был удовлетворен лишь однажды – одной изобретательной старшеклассницей. Та флиртовала, заигрывала с ним, а потом, когда он заглотнул приманку, водила его за нос, изображая полнейшее безразличие. Их сбивчивый роман длился несколько недель, пока он, наконец, не настиг ее в спортивном зале...

– Так как она это сделала?

– Кто? – Он поднял стакан и встретил пылающий от нетерпения взгляд Энни. – А... Ну, она позволила мне думать, что я удовлетворил ее.

Глава 5

Чейс подтянул подпруги, ласково похлопал по боку свою любимицу, вставил ногу, в стремя и уже собрался вскочить в седло, как услышал, что Энни зовет его.

– Чейс! – Она сбегала по ступенькам крыльца, размахивая хлыстом. – Я подумала, он понадобится тебе, – крикнула она, торопясь к маленькой конюшне, где Чейс держал Смоук и еще двух кобыл.

Энни запыхалась, но была довольна, что застала его. Чейс взял хлыст и благодарно кивнул. Он обратил внимание на сбившуюся прическу, сонные глаза и подумал, что она только проснулась. Полчаса назад, когда он выходил из дома, она еще спала. Одеяло сползло, но Чейс рассудительно оставил его на полу. Он лишь улыбнулся, увидев, как она лежала, – свернувшись клубочком, как котенок.

Два дня назад она приготовила тот экзотический обед. Он смотрел в вопрошающие глаза Энни и видел что-то новое в них, в ней самой. Под расстегнутой кофтой виднелась полурасстегнутая его рубашка, а еще глубже – ее тонкая сорочка, которую она не снимала ни днем, ни ночью, ни в мыслях.

– Добродетель – сама себе награда? – спросил он, прочитав вышивку.

Она глянула вниз.

– Ах, да. Это значит...

– Я знаю, что это значит.

Она выдержала его взгляд, хотя обычно Чейс не позволял этого никому. Женщины, да и мужчины тоже, тушевались перед ним, ощущая неловкость.

Она заговорила, как всегда, не о том, что он ожидал.

– Можно я поеду с тобой, Чейс? Только сегодня. – Она показала на чалую кобылу в стойле позади себя. – Огонек – хорошая лошадь. Я не буду мешать.

Она просилась с ним почти каждый день, но Чейс всякий раз категорически отказывал под любым предлогом. А сегодня даже Джем вертелся между ними и жалобно поскуливал как бы показывая, что он на стороне Энни.

– Прости, Рыжик. Я охраняю ранчо Макэфри. Если что-нибудь произойдет, не буду знать, куда деть тебя.

Чейс вскочил в седло, позвал собаку и поскакал. Однако, отъехав на сотню футов, он заметил, что Джем не бежит за ним. Чейс осадил лошадь, оглянулся и с удивлением увидел, что его верный пес все еще сидит рядом с Энни.

– За мной, мальчик! – крикнул Чейс, но Джем не двинулся с места. Ковбой свирепо посмотрел на дружную парочку.

– Что ты делаешь с собакой?

Энни пожала плечами, как бы говоря – «ничего».

Взбешенный Чейс развернул лошадь и галопом поскакал в сторону заговорщиков.