Юная жена

Форстер Сюзанна

Она с волнением почувствовала его руки на своей талии. Чейс прижал ее на мгновение. Но ей захотелось вечно оставаться в его объятиях. Целую неделю она ждала именно такого момента. «Не шевелись, Энни», – говорила она себе.

– Сегодня жарко, правда? – Она медленно выскользнула из его рук. – Я вся мокрая после этой скачки. – Энни сняла свою вязаную кофту и стянула ее рукавами на талии. – А тебе не жарко?

Он молча смотрел на нее. Под низко надвинутой шляпой его черные с поволокой глаза казались удивительно загадочными. «Это и есть взгляд «готового» мужчины?» –

догадывалась Энни, чувствуя, что ей становится все жарче. Почему она вдруг стала вести себя, как влюбленная школьница? Ну почему всегда так случается?

– На таком солнцепеке у тебя будет солнечный удар, крошка, – сказал Чейс, снимая шляпу и отбрасывая назад волнистые пряди.

Он нахлобучил свою шляпу на копну рыжих волос, но она сползла на нос Энни. Чувствуя себя довольно глупо, девушка принялась старательно поправлять непослушный головной убор.

– Тебя, кажется, раздражает мой хлыст? Может, тебе тоже научиться пользоваться им?

– Нет, спасибо.

Она не желала даже прикоснуться к хлысту. В этом Энни была абсолютно уверена. Без сомнения, удальские игры Чейса не нравились ей. Ее страх был почти инстинктивным. Кожаный хлыст напоминал ей тропических змей. Энни всегда боялась ядовитых гадов в траве или на дереве.

– Пожалуй, ты прав. Надо размяться. – Ее голос стал неестественно мягким, именно так говорили в монастыре. – Вот, можешь получить обратно. – Энни вручила шляпу недоумевающему Чейсу и пошла на луг.

– Я могу показать тебе, как хлыст...

– Нет!

Чейс замолчал на мгновение. Но потом он назидательно произнес:

– От жизни не убежишь, Энни. Она всегда так или иначе достанет тебя.

– Я не убегаю. Я – гуляю...

Щемящее чувство наполнило сердце Энни, но она притворилась, что всецело захвачена чудесным видом переливающегося всеми цветами радуги лугового ковра.

– Правда, они прелестны? – Она склонилась над водосбором, возвышающимся над остальными цветами.

– Энни...

Она застыла, услышав, что он позвал ее.

– Что-то не так?

– Нет, ничего...

Голос его манил, Энни едва сопротивлялась.

– Оставь меня в покое, – попросила она мягко. – Я хочу собрать цветов.

– Энни, я не буду просить дважды.

Ее руки дрожали, когда она, упорно игнорируя Чейса, продолжала рвать маргаритки. Вдруг легкое прикосновение сзади насторожило ее. Она обернулась и увидела свою кофту в руке у Чейса. В другой руке он держал хлыст.

– Зачем ты сделал это?

– Чтобы привлечь твое внимание. – Он бросил кофту на седло. – Чего ты боишься, Энни? Хлыста? Не стоит.

Он выглядел сейчас как сорвиголова – с развевающимися по ветру черными кудрями и красным платком на шее. Энни обвела взглядом статную мужскую фигуру.

– Нет, стоит. – Она вызывающе уперла руки в бока. – Он опасен. Хлысты причиняют боль.

– Но не этот. – Глаза Чейса скользнули по ней, задержавшись на груди. – Я могу расстегнуть им все пуговицы на твоей рубашке, а ты даже ничего не почувствуешь.

Энни отступила назад, горло болезненно сжалось.

– Не сходи с ума. Ты не...

– Запросто! – Он

уже разматывал хлыст. – Тебе не будет больно. Только стой спокойно.

– Нет, Чейс! Нет! – закричала она.

– Энни! Стой ровно!

– О Господи! – Она в ужасе закрыла глаза, когда черная лента просвистела над головой. Энни вздрогнула, как от удара молнии. В ушах у нее шумело, словно рядом был водопад.

Как только она открыла глаза, Чейс снова прицелился и замахнулся. Энни бросило в жар, когда конец хлыста обмотался вокруг ее талии. Крик застыл в горле девушки.

– Спокойнее, Энни. Все в порядке.

Его голос доносился откуда-то издалека, теряясь в общем шуме. Чейс потянул хлыст, и Энни повиновалась его силе. Перед глазами все плыло, ветер ревел в ушах, и только глаза Чейса сверкали, как огонь. Она схватилась за кожаную полоску, как утопающий за соломинку.

– Отпусти хлыст, Энни. Ты затянешь себя.

Она была в шоке. Хлыст упал на землю, и если бы Чейс не подхватил Энни, она не удержалась бы на ногах.

– Вот, я поймал тебя, – сказал он, поднимая ее на руки. – Держись за меня.

Энни робко прильнула к нему, почти не сознавая, что рядом – напряженное, мускулистое мужское тело. «Какое блаженство! С ним так тепло и уютно». Она знала, что должна разозлиться, даже взбеситься, что он так бессовестно напугал ее, но на это у нее совершенно не было сил. Она была физически истощена. Все, чего ей сейчас хотелось, – как можно дольше оставаться в его заботливых руках. Вдруг Энни поняла, что сама крепко обнимает Чейса. Вот она слышит биение его сердца и его прерывистое дыхание, чувствует волнующую силу мужских бедер.

– Вот видишь, – его рука ласково поглаживала ее волосы, – ты в порядке, крошка. Даже ничего не почувствовала, верно?

– Мне не нравятся хлысты, – всхлипнула Энни.

– Я понял. Мне жаль, что напугал тебя.

– Тебе жаль? – Она задохнулась от возмущения. Ей хотелось собрать и выплеснуть на него всю злость, обругать его последними словами. Сестре Марии-Иносенсьи, конечно, не понравилось бы это, но она была за тысячи миль отсюда... А Чейс здесь. Рядом. Господи! Его близость и сексуальность сводили Энни с ума. Дотрагиваться до его восхитительно сильного тела, такого чертовски огромного... О Боже!

– Я хотел показать, что здесь нечего бояться, – говорил он. – Но ты стояла недостаточно спокойно. Я думал, маленькая демонстрация поможет скорее снять твой болезненный страх.

Она кивнула:

– Благодарю. В следующий раз не торопись так с моим лечением.

Ее тон позабавил Чейса.

– Что ты говоришь, девочка? Что я набросился на тебя? Если память мне не изменяет, это ты была разочарована, когда я в свое время притормозил развитие событий.

«В свое время» – это когда случилось их первое столкновение. Энни подумала, что тогда они ближе всего подошли к тому, что называется «заниматься любовью». Возможно, такое больше не повторится. В тот день он сказал, что хочет ее. Да, он хотел заняться с ней любовью. И Энни никогда не забудет возбужденную дрожь его голоса и жар первого поцелуя.