Юнда. Юдан
Шрифт:
– У нас есть робот, - проговорила Ларан, отчетливо скрипнув зубами.
– У нашего андроида нет ног, - повторил Хаборилл на удивление спокойно.
– Ты хочешь, чтобы он сползал туда двадцать раз, таская по два скафандра?
– Мне все равно как он это сделает!
– рявкнула Ларан и в мгновенно наступившей тишине договорила, уже спокойнее и тише: - Мы не можем здесь оставаться. Кем-то надо пожертвовать, чтобы другие могли жить. И, если потребуется - пожертвовать несколько раз.
– Не надо, - оборвал ее Шираи. Его пальцы едва заметно, и потому как-то особенно интимно, гладили плечи Тахико.
– Жертвовать.
– Заткнись!
– оборвала
– Нет, - спокойно отозвался Шираи, и по его голосу стало понятно, что он живет в каком-то другом мире и едва ли слышит, что именно говорит ему Ларан. Она тоже поняла это и замолчала, не мешая ему говорить.
– Мы пойдем туда. С Альги. Мы можем.
– Вы не можете, - оборвала его Ларан.
– Тебе тоже нужен кислород. Псевдополиморфизм не позволяет жить на планетах без атмосферы.
– Мне - да, - согласился Шираи, переводя, наконец, взгляд со стены за плечом Ларан на ее лицо.
– Альги - нет.
– У меня искусственные органы дыхания, - пояснил голос Альги через динамики.
– Они подстроятся.
– Тогда ты идешь один, - начала было Ларан, но Шираи опять перебил ее:
– Нет. Мы идем вдвоем.
– Я их проведу, - пообещала Тахико с полуулыбкой, в которой было что-то очень напоминающее превосходство.
Подчиняясь движению ее чутких пальцев, кресло развернулось, и Тахико молча выехала с мостика. Шираи, легко потянув за собой вцепившегося в его предплечье Альги, вышел вслед за ней.
Ларан выговорила что-то шепотом, одними губами. Ее никто не слушал.
Эктор поймал себя на неуместной радости от того, что кто-то смог поставить на место зарвавшуюся инопланетную стерву и, переглянувшись с Мухой, понял, что не он один.
– Смотри, - Тахико подключила один из собственных шлейфов к системам Тиферет и ткнула пальцем в экран. Они стояли в коридоре, недалеко от мостика, но так, чтобы их невозможно было увидеть, просто высунувшись за дверь. Настенная обзорная панель была повреждена, то и дело шла рябью, но работала.
– Я проведу вас максимально обеспеченным кислородом путем. Но вот здесь, - короткий ноготь киборга уперся в точку на экране, где синий цвет коридора сменялся красным, - пробоина, и запустить туда кислород я не смогу - он почти полностью будет уходить в атмосферу Юдана. К этому коридору примыкает отсек со скафандрами. Там шагов тридцать. Плюс сам отсек - около пятнадци шагов в диаметре. Скафандры находятся, - она дала приближение, и отсек подполз ближе, появились надписи, обозначающие расположение тех или иных технических шкафов, - здесь. Замок я уже открыла.
– Сколько?
– односложно поинтересовался Шираи.
– Нас сорок два. Плюс андроид, которому скафандр не нужен. Вы уверены, что идете вдвоем?
– Да, - вместо Шираи отозвался Альги. От его пальцев на руке сатена проступали синяки.
– Псевдополиморфы, - объяснил Шираи.
– Мы. Оба.
– Я поняла, - кивнула Тахико.
– Возьмите, - она протянула на раскрытой ладони маленькую бляшку прибора.
– Это пеленг. В глубокой древности на Земле была легенда о принце Тесее, который ушел в Лабиринт бороться с чудовищем. Чтобы он мог вернуться, принцесса Ариадна дала ему клубок ниток. Сейчас клубок заменяется пеленгом, но суть легенды от этого не меняется, - она чуть улыбнулась самыми уголками губ - только для Шираи.
– А чудовище звали Минотавр, - ни к кому не обращаясь, проговорил Альги.
Ларан перевела взгляд с меня на бокс с Хироем, потом на Александра, переползшего с края бокса
– Раненых мы не берем. Кислорода на станции хватит на пять часов...
– А потом?
– спросил Муха за спиной Ларан.
– Они идут со мной, - тоном, отбивающим всякое желание спорить, сказал Хаборилл, и встал передо мной не фиксируемым глазом движением - только что стоял у дальней стены, и вот я уже вижу его спину, укрытую сетью волос.
Ларан подавилась вдохом. Ее глаза перестали метаться с меня на Александра и остановились на Хаборилле, как будто он был главным ее противником. Я вдруг почувствовал себя заговорщиком и изгоем, и впервые в жизни не испугался этого - я был такой не один, и за то, что я изгой, меня готовы были защищать такие же, как я.
– Хаборилл, - мягко улыбнулась Ларан, вдруг снова становясь той женщиной, которую я полюбил.
– Я не хочу ссориться, Хаборилл. Но еще больше я не хочу потерять тебя из-за них.
– А я вообще никого не хочу потерять, Ларан, - в голосе сатена впервые проскользнула неприязнь.
– Хорошо, - вдруг покладисто согласилась капитан.
– Но я снимаю с себя ответственность за жизнь пилота Хироя и андроида Александра. И капитана станции Ар-на-Лафар Хаборилла, - добавила она после крошечной паузы.
– И за меня, - сказал я в наступившей тишине.
Все, даже Хаборилл, повернулись ко мне.
– Я не могу дышать вне орбитальных станций.
– У меня с детства повреждены легкие, - мне было тяжело рассказывать это такой огромной толпе, но я уже столько раз рассказывал эту историю многочисленным врачам, что основательно притерпелся к ней и научился искать в своем нынешнем положении плюсы, а не минусы.
– Мои легкие моментально забиваются мельчайшей пылью. Пыльцой, мусором, пеплом - чем угодно. И я начинаю задыхаться. Даже на родной Земле я продержался бы не больше часа, в городах, которые строят анжеры - с искусственной кислородной системой - около трех часов, потому что система постоянно очищает воздух. Самый чистый воздух - на орбитальных станциях, потому что в функцию системы жизнеобеспечения входит постоянная его очистка, - одно время я вплотную занимался воздухоочистными сооружениями, но потом для работающих в этой сфере ужесточили нормы, и я перестал в них попадать.
– Чистого кислорода в скафандре хватает на три часа. После включаются системы очищения воздуха и начинают вытягивать кислород из атмосферы. Они достаточно мощные, чтобы уничтожить вредоносные примеси и пыль, но создаваемый ими воздух все равно очень грязный.
– Мы что-нибудь придумаем, - не очень уверенно предложил Эктор, который слышал эту историю не в первый раз, но никогда не обещал мне ничего подобного. "Справишься", - обычно говорил он и сейчас я был благодарен ему за то, что он сказал другое.
– Я пойду с вами, - продолжил я раньше, чем начали высказываться остальные, озвучивая сожаления и предложения, от которых, я знал, не будет никакого толку.
– Я не хочу сидеть здесь взаперти, в то время как вы своими глазами увидите Юдан.