Юнда. Юдан

Радиенко Дарья Александровна

Ларан смотрела на разворачивающиеся на экране события жадно, как будто там открывались тайны мироздания, а не два существа, один из которых был ее расы, устроили диверсию. Ноздри ее раздувались, глаза горели, а пальцы сжимались до побелевших костяшек и снова раскрывались клещами. Муха поймал себя на том, что ему даже немного жаль анжера Исотр`у, которого он никогда не любил и сатена Радецки, которого он никогда не знал.

– Почему мы не почувствовали падения?
– вполголоса полюбопытствовал Муха.
– Ты же представляешь, атмосфера там, полстанции же в ней сгорело. А мы ничерта не почувствовали,

как будто все это время болтались в космосе.

– Исотр`а хороший штурман, - безразличным голосом пояснила Тахико.
– Его курс бы идеален. А у Тиферет хорошие стабилизаторы. Даже больше, чем хорошие, когда их корректирует профессионал. Ты никогда не летал на ракетах, а я к ним подключалась, - Ларан дернула бровью, но не стала перебивать киборга, хотя всем своим видом дала понять, что Тахико говорит не о том, что сейчас интересует командира станции.
– Сейчас ракеты почти не трясет. Они поднимаются свечей и садятся точно так же. Красиво, быстро и бесшумно. Тиферет падала так же. Управляемое падение. Красиво, быстро и бесшумно.

– Я бы убила их, - вдруг спокойно сказала Ларан, и то, как прозвучал ее голос, было страшнее, чем все на свете падения орбитальных станций на поверхности всех на свете потенциально опасных планет.
– Убила бы красиво. Быстро. И бесшумно.

Хирой выглядел плохо. Мы никогда по-настоящему не дружили, даже общались едва-едва, потому что он был недобрым, ворчливым и ни во что не ставил наблюдателей, но сейчас, глядя на его осунувшееся лицо и черные синяки под глазами, я испытал острый приступ жалости.

– Механизированный медицинский био-комплекс разбился, - проговорил Александр, которого я сначала не заметил, ни к кому конкретно не обращаясь.

Андроид сидел на полу и выглядел чудовищно, если это слово применимо для робота. Лицо его помялось и пошло волнами, как будто к тонкой псевдокоже поднесли зажигалку, рот открывался механически, как у куклы, а лицевые контакты, судя по всему, были повреждены или отключены, потому что Александр не проявлял эмоций. Только присмотревшись, я понял, что сидит он неестественно - как-то боком, прогнувшись и искривившись, человек в такой позе не просидел бы и четверти часа, но андроиду было, разумеется, все равно. Ног у Александра не было, вместо них ниже коленей торчали пучки проводов, обрывки квази-кожи и штанин, и тянулись тонкие ниточки вязкой смазывающей жидкости.

– Что это значит?
– поинтересовался Хаборилл у Александра, присаживаясь перед Хироем на корточки.

– Что, чтобы его вылечить, нужно чудо, - сделал какое-то неопределенное движение Александр, кажется - попытался пожать плечами.
– Со мной в этом плане проще - чтобы вылечить меня, нужен просто толковый инженер.

– Радецки подойдет?
– полюбопытствовал Хаборилл, впрочем, особой надежды в его голосе я не расслышал.

Александр снова сделал неопределенное движение, и вздохнул как-то очень по-человечески.

Хирой коротко застонал и открыл глаза и я, поддаваясь непонятным эмоциям, присел на корточки рядом с Хабориллом, чтобы пилот мог видеть меня.

– Где Муха?
– неровным шепотом спросил Хирой.

– Его Ларан забрала, - отмахнулся я и тут же пожалел он этом - пилот сделал какое-то

движение, как будто собирался сесть и, если бы сатен не удержал его за плечи, возможно, у него бы это действительно вышло.

– В качестве экскорта, - пояснил Хаборилл.
– Здесь что-то случилось. Кроме непосредственно падения на Юдан. Я надеюсь, что мы узнаем - что именно. Можем и не узнать.

– Ларан не скажет?
– удивился я и по взгляду Хироя понял, что его тоже интересует этот вопрос.

– Ну почему же...
– задумчиво протянул сатен.
– Скажет. Просто то, что она скажет и то, что здесь произошло на самом деле, может быть принципиально разными вещами. Для нашего же блага. Понимаете меня?

Он пристально посмотрел сначала на Хироя, потом на меня, потом, зачем-то, на Александра. Александр понимал, мы с Хироем - нет.

– Политика, ребятки, - вздохнул Хаборилл. Это "ребятки" в его исполнении звучало удивительно тепло и одновременно - удивительно непривычно. Чужое слово чужого для сатена языка, которое он едва ли понимал, вдруг объединило нас всех, дало понять, что у нас есть что-то общее, что-то гораздо более общее, чем лежащая в песках Юдана станция, на которой мы встретились один день назад.
– Политика партии ОССРП подразумевает максимальную безопасность всех форм жизни. Не только Юдана. Поэтому к формам жизни Ларан приравнивает нас всех, и меня, и вас, и даже Александра, хотя он не форма жизни в обычном для нас представлении. Уж прости, Александр.

Андроид кивнул, не выражая больше никаких эмоций, чему я искренне порадовался - на него и без эмоций было откровенно неприятно смотреть.

– А безопасность - это еще и безопасность психики, - продолжил Хаборилл.
– Поэтому Ларан защищает более важное и жертвует менее важным. Более важное в данный момент - наши жизни. Менее важное - правда. В ситуации с цепью, цепь была менее важна, чем члены экипажа. Понимаете меня?

– Она собирается идти в пески, искать город горняков...
– неловко проговорил я и, глядя на Хироя вдруг остро понял, что у него нет шансов дойти. Что даже простого шанса идти у него может уже никогда не быть.

Кажется, это поняли все, потому что Хирой вдруг поймал взгляд Хаборилла, я почти увидел нить, тянущуюся от его глаз к черной воде в глазах сатена.

– Что в таком случае более важно?
– тихим и пустым голосом спросил пилот.
– Жизни членов экипажа или моя?

Оставленый за главного, Эктор тут же уселся в кресло, откинулся на спинку и, поборов желание закинуть ноги на развороченную панель, лениво погладил пальцами уцелевшие клавиши.

"Привет, дорогуша", - написал он.

"Я тебе не дорогуша", - тут же отозвалась Тиферет. Они с Эктором не ладили.

– Дурак ты, - прокомментировал Нурка.

Эктор собирался было ответить, но станция сделала это первой.

"Скафандров в отсеке достаточно для всех находящихся на борту членов экипажа. Обратите внимание на схему".

Эктор и собравшиеся на мостике члены экипажа тут же обратили свое внимание на схему. Разглядывая переплетение коридоров, расцвеченных разными цветами, Эктор изо всех сил пытался догадаться, что означает тот или иной цвет, но догадался Мире`еланс, анжер-наблюдатель.