Юнда. Юдан
Шрифт:
– Проведу, - улыбнулась Альма так, как улыбалась только мне.
Я кивнул, выдавив из себя улыбку.
Я не заметил, как она ушла.
"Внимание, - написала Тиферет на табло над шлюзом, - стыковка произведена. Идет обеззараживание объекта".
– Зачем?
– поинтересовался кто-то в толпе. Муха кажется.
– В космосе мно-ого того, что может быть опа-асным, - произнес Александр, входя в коридор. Голосовой аппарат у него немного зависал, но на станции не было специалиста, способного починить высококлассного
"Обеззараживание объекта произведено", - буквами сообщила Тиферет.
– Информацию, лейсаан, - запросил Син`ешаль в микрофон, подключенный к порту у шлюза.
"Лейсаан" на языке анжеров означало "детка".
"Объект поврежден. Ремонту не подлежит. Взлет невозможен. Работоспособной электроники на борту не больше шестнадцати процентов. Четыре живых объекта. Все повреждены. Двое в тяжелом состоянии. Степень и причины повреждений разные. Трое способны передвигаться самостоятельно. Открыть переборку, лаоконоон?"
Раздраженный от того, что система называла и искусственный нагас и живых сатенов одинаково - "объектами", я не сразу обратил внимание, что к Син`ешалю она обращается лично, так, как никогда не обращалась ни к кому другому. "Лаоконоон" на языке анжеров значило "дорогой".
– Да. Кислород в шлюз. Открывай переборку. Пусть выходят по одному.
"Стабилизация шлюза, - отчиталась Тиферет.
– Равновесие давлений соблюдено. Кислород подан. Открываю".
Син`ешаль кивнул, отложил микрофон и шагнул к шлюзу как раз тогда, когда металлические лепестки разошлись, открывая проход.
Я видел сатенов по видеовизору, смотрел их фильмы в мировой сети и читал книги, я сталкивался с ними на орбитальных станциях, на которых работал до Тиферет, и какое-то время даже пытался изучать их ранговую систему и особенности. Только это было давно, и до сегодняшнего дня я никогда не видел сатенов-пилотов и уж, разумеется, никогда не видел сатена-капитана.
Сатен был высоким, почти таким же, как Син`ешаль, но при этом оказался почти в два раза шире, отчего выглядел крупнее и мощнее. Затянутый в черную хламиду, туго обтягивающую широкую грудь и спадающую складками на пол, он двигался, как будто плыл. У него было скуластое некрасивое лицо с острыми чертами и бледные, будто мраморные, губы. Голову сатена венчали рога, громадные и даже со стороны тяжелые. Рога чуть поблескивали, цветом напоминая обсидиан, и казалось, не имели ничего общего с живой материей.
Гость не протянул Син`ешалю руку, как это было принято у людей, а склонился в подобие поклона, неожиданно легком и изящном для своей комплекции.
– Недобрый день, Хаборилл, - холодно поприветствовал его анжер.
– Недобрый, - согласился сатен, разгибаясь и цепко оглядывая толпу встречающих за спиной анжера. Глаза у него были чернильно-черные и напоминали жидкость, плещущуюся в глазницах.
– Нам нужна помощь, маар Син`ешаль.
Слова "маар" я не знал. "Капитан?" "Друг?" "Враг?"
– Я отправлю вас на вашу орбитальную станцию при первой же возможности, -
– Это будет не очень верно с твоей стороны, - не согласился сатен.
– У меня двое раненых, и Шираи после шести часов полета. Ларан ранена тяжело. Ни она, ни Шираи не переживут второго полета даже в качестве пассажиров.
– Это была просьба, Хаборилл?
– холодно поинтересовался Син`ешаль.
– Про-остите, что перебиваю, капитан Син`е-еша-аль, - вмешался Александр, танцующей походкой подходя ближе.
– Капитан Хабо-орилл сказал, у него есть ра-аненые. Я мо-ог бы ими заняться.
– Радецки - один из лучших инженеров Обозначенной Вселенной, - не слушая Александра, продолжил Хаборилл. Обращался он только к Син`ешалю.
– Мы починим вам андроида, манипуляторы и любую другую технику, которую вы разрешите посмотреть. Вы, в свою очередь, поднимите на ноги Ларан и дадите нам приют на то время, что она не здорова. Взаимовыгодное сотрудничество.
– О чем ты мне не говоришь, маар Хаборилл?
– полюбопытствовал анжер.
– О многом, маар Син`ешаль. Как и ты мне. Я расскажу, что случилось с нагасом и со станцией, - неохотно сообщил сатен.
– Но позже.
– Но позже, - согласился анжер.
– Сколько твоих подчиненных не могут ходить?
– Двое. У Радецки сломана рука. Он в сознании.
Син`ешаль вздохнул и повернулся к стоящей за его спиной толпе, по очереди вглядываясь в каждого. Взгляд его глаз, где по белку глазного яблока медленно перемещались разноцветные линии, задержался на мне.
– Помочь?
– предложил я, задыхаясь от наглости.
– Ты самовольно ушел с дежурства, - вместо ответа напомнил Син`ешаль.
– Мы с Альмой поменялись, - выдавил я под его зачаровывающим взглядом.
Анжер как-то очень по-человечески вздохнул и махнул рукой по направлению к шлюзу.
Нагас сатенов изнутри напоминал живое существо. Трубы под потолком выпускали клубы белесого пара, похожие на дыхание, а сам нагас то и дело конвульсивно вздрагивал, как будто его била дрожь.
Мы с Александром шли по узкому небольшому коридору, в некоторых местах сильно изломанному и продавленному. Стены коридора были густо усеяны панелями со множеством кнопок необычной формы.
– Ничего не тро-огай, - предупредил андроид, заметив мое любопытство.
– У них кнопки другие, - не удержался я.
Сатены даже космические объекты строили по-другому, потому что ни люди, ни анжеры не видели смысла делать в шаттлах коридоры, но об этом я говорить не стал - вряд ли андроид мог разделить мое недоумение по этому поводу.
– Разумеется, - согласился Александр.
– Их па-альцы отличаются от ва-аших или анжеров. Советую тебе присмо-отреться.
Коридор кончился неожиданно, потому что переборка, отделяющая его от кабины экипажа, была вдавлена внутрь и частично выломана. Край излома ощетинился зубьями.