Юнец Торгового Флота
Шрифт:
Девять часов утра. Мастерская уже начинает работу, а значит, мне пора чуть «притушить» энергосборник, иначе станки и приборы в соседнем здании просто не включатся. Энергию-то «Мурена» тянет, ого — го как!
Вернувшись на мостик, я подошёл к капитанскому креслу и, пробежав взглядом по приборной доске, установил нужный тумблер в среднее положение. Если бы я сейчас находился снаружи, мог бы увидеть, как складываются, скользят по направляющим вверх по куполу, испещрённые рунами полупрозрачные жалюзи, и замирают на полпути.
На обычных дирижаблях, что «китах», что «селёдках», отдельные энергосборники не устанавливаются. Нет необходимости, поскольку все арт — приборы потребляют окружающую
Чтобы решить эту проблему мне и понадобились «алмазные» аккумуляторы, две килограммовые коробки которых с лёгкостью заменяют пару классических семидесятитонных блоков угольных накопителей. Правда, если попробовать включить такой аккумулятор на самостоятельную зарядку, то из-за его размеров, процесс этот затянется не на один день. Вот тут-то мне и пригодились складные энергосборники, «полотно» которых, благодаря огромной площади, способно собирать энергию намного эффективнее, чем это получается у самих аккумуляторов. Правда, при этом, сам энергосборник изрядно уменьшает количество энергии доступное для свободного поглощения рунескриптами дирижабля. В общем, лучшие ходовые показатели у «Мурены» будут при убранном полотне энергосборника или в «боевом» положении, то есть с утопленной в корпус гондолой. А во время зарядки аккумуляторов, дирижабль своих выдающихся качеств показать, увы, не сможет. Ну и ладно! Это некритично, а значит, переживём…
Хронометр «отбил» одиннадцать часов и я нехотя сполз с кресла, в котором задремал, ожидая своих гостей. Прошёлся по рубке, полюбовался на расцвеченную многочисленными зеленоватыми точками карту штурманского стола и, пробежавшись пальцами по верньерам настройки перископа, переключился с верхнего объектива на нижний. Мутная, несфокусированная из-за чересчур малого расстояния, картинка дёрнулась, а в следующий момент, работающие в «ночном» режиме, подобно моим очкам, объективы выдали засветку, словно кто-то полоснул по ним лучом света. Я нахмурился и, глянув на указатель направления, покачал головой. Похоже, кто-то из работников мастерской пожаловал. А засветка, это след открывшейся на миг створки малых ворот, на которые в этот момент и был направлен объектив.
Странно всё это. Работники в курсе запрета на посещение эллинга, так что без серьёзного основания сюда не сунутся. Сходить, посмотреть?
Рука автоматически нашарила ствол, а лёгкий сквозняк послушно скользнул «на разведку», чтобы через минуту вернуться, уверив меня, что я единственный человек на борту «Мурены». Значит, гость ещё не успел войти.
Метнувшись к капитанской консоли, я заблокировал все внешние двери, полностью выключил освещение на «Мурене» и, спустив на нос очки — консервы, привычно разогнавшие окружившую меня темноту, тихо прокрался к выходу из рубки. На миг замерев в тамбуре перед трапом, ведущим на техническую палубу, я обогнул его и осторожно придавил верхний край бальсового щита переборки. Тихий, скорее ощущаемый пальцами, чем слышимый ухом, щелчок оповестил об открытии замка. Отодвинув бесшумно ушедший в сторону щит, я проскользнул в открывшийся проём и, заперев этот «тайный ход», съехал вниз по металлической трубе. Спустившись, я сделал шаг в сторону и, провернув штурвал врезанного в пол люка, осторожно поднял тяжёлую герметично закрывающую проём крышку. В лицо пахнуло свежим воздухом и я, прикрыв за собой люк,
Чуть в стороне послышались звонкие удары подошв по металлическим скобам штормтрапа. Кажется, неизвестный любопытный решил пробраться на «Мурену». Ну — ну. Пусть пытается. Все двери заблокированы изнутри, и без знания кое — каких секретов, снаружи их не открыть, а опустить трюмную аппарель, находясь «на улице», невозможно в принципе.
Прогудели над головой мостки опоясывающие гондолу, но довольно тихо. У меня шаг и то тяжелее… ну, если не красться, разумеется. Хм, я так понимаю, гость решил забраться на «крылья» рубки и попытать счастья с дверьми, ведущими непосредственно на мостик? Однако, каков нахал. Впрочем, если ему не лень, пусть старается. Там тоже всё задраено. Ну, точно… опять звон подошв стучащих по скобам. Настырный…
Убедившись с помощью Ветра, что этот визитёр единственный в эллинге, и по углам не прячутся его подельники, я выглянул из-за подвижного держателя «вспомогача», и, задрав голову вверх, отыскал взглядом карабкающуюся по стенке гондолы, фигурку, благо, из-за пилотских очков, тьма царящая вокруг «Мурены», для меня не преграда. Мальчишка. Откуда?
Ладно, спустится, разберёмся. Ну, в самом деле, не лезть же мне за ним на эту верхотуру? Проще подождать, пока он убедится в бессмысленности попыток пробраться в рубку и сам слезет вниз. Вот, что я говорил? Ползёт, родимый. Ещё и бурчит что-то недовольно…
— Но ведь кто-то же там должен быть? — Спустившись на бетонный пол, паренёк плюхнулся на него задницей и, зло ударив по стойке выдвижного трапа, вздохнул. — Не может же эта бандура сама включаться. Правильно?
— Совершенно верно… Ярослав. — Согласился я, включая фонарик. Племянник тётушки Елены заполошно дёрнулся, но, узнав голос, застыл на месте, щурясь от бьющего в глаза света.
— Кирилл?
— Вставай. Нечего на холодном бетоне рассиживаться. Отморозишь себе… что-нибудь.
Ярослав неохотно поднялся, но, увидев блеснувший в свете фонаря пистолет в моей руке, стал двигаться куда быстрее. Похоже, дошло, что шутить с ним никто не собирается. И славно.
Отконвоировав гостя в дальний угол эллинга, где оставался небольшой закуток, обустроенный мастерами во время работ, как место отдыха, я указал Ярику на стул, а сам, включив настольную лампу, расположился на небольшом диванчике. Погасив, наконец, надоевший фонарик, я уставился на нервничающего подмастерье и, потянув паузу, кивнул.
— Рассказывай.
— Что? — Поднял на меня удивлённый взгляд Ярослав.
— А всё. Что тебя привело в эллинг, зачем полез в «Мурену»… откуда знаешь, что она «включена». Я слушаю.
И он рассказал. Надо отметить, в логике Ярику не откажешь. Как подмастерье, сей пылкий вьюнош обязан появляться в мастерской раньше всех. Именно он включает «зонт» энергосборника и вообще готовит цех к началу работы, как самый младший. А не так давно, умный Ярик заметил, что «зонт» при включении слишком долго «раскочегаривается», словно ему энергии не хватает. Приглашённый специалист поломок или каких-то дефектов не обнаружил, а старшина бригады мастеров Казанцев, ничтоже сумняшеся, вычел стоимость вызова техника из жалованья паникёра, чем разумеется, кровно того обидел. Ещё бы, ведь утечка энергии никуда не исчезла, а виноватым сделали самого Ярика. Упёртый правдоискатель решил поспорить, влетел на штраф и затрещину от старшины, но не угомонился, даже оставшись без четверти жалованья. То есть, больше ничего доказывать на словах не стал, а решил провести собственное «расследование», результаты которого и предъявить заинтересованной общественности в лице бригады мастеров и, может быть, управляющего.