Юность Пикассо в Париже
Шрифт:
Когда Пабло вошел, дон Луис встал.
– Я понимаю, ты хочешь сказать ему слова прощания.
Ласково похлопав Пабло по плечу, дон Луис вышел из комнаты.
Пабло придвинул стул и сел, вглядываясь в лицо покойника. Затем он вытянул руку и, непроизвольно всхлипывая, стал гладить бледную, восковую щеку друга. Слева на голове Карлоса все еще виднелась рана от пули, а веко правого глаза было сине-красным и надорванным.
– Почему, дружище? Неужели тебе так не хватало любви? – шептал Пабло. – Я дал бы тебе все, чего бы ты ни захотел. Где же твоя вера, amigo?
Пабло взял украшенное бусами распятие из мертвых рук Карлоса и со злостью швырнул
– Бог мертв, Карлос! Он оставил нас! – В безутешном горе Пабло зарыдал.
В тот же вечер после похорон Карлоса Пабло, погруженный в свою печаль, спотыкаясь, с бутылкой вина в руке шел на бульвар дез Авиньон. Потом, выходя из какого-то грязного борделя, он руками поддерживал болтавшиеся брюки, из карманов которых вываливались деньги, и ругал проституток.
< image l:href="#" />Пытаясь похоронить свою боль, Пабло, пошатываясь, бродил по улицам и конце концов упал на грязные мраморные ступени набережной Сены и заплакал, как маленький ребенок.
Пабло мучили угрызения совести: он не только потерял верного друга, его еще одолевало чувство вины – ведь он в последнее время мало уделял внимания Карлосу. Но важнее оказалось то, что, пройдя через это испытание, он обрел эмоциональный опыт и открыл для себя нечто новое, что дало толчок работам «голубого периода».
Спустя несколько месяцев после описанных событий 1901 года Пабло сделал два посмертных портрета Касагемаса – «Смерть Касагемаса» и «Похороны Касагемаса», а в 1903 году Касагемас появился снова, на этот раз – в загадочной картине «Жизнь».
Мир внезапно превратился в темное и безлюдное место. Пабло уже никогда не будет прежним, его сердце стало холодным и твердым.
Глава 21
«Проворный кролик»
1904 год
Кафе «Проворный кролик» было популярным местом встреч молодых, подающих надежды художников. Пабло часто бывал в этом заведении, там он познакомился со многими поэтами и писателями, а также с Фреде, хозяином кафе, который иногда принимал стихи и картины в качестве платы, что привлекало творческую публику. Со временем Фреде стал владельцем весьма впечатляющей коллекции произведений искусства, в том числе работ Пабло: картин «Проворный кролик» (где в виде Арлекина был изображен сам художник, а Фреде позировал для образа гитариста) и «Женщина с вороной» (на ней Пабло написал дочь Фреде).
В работах Пабло, написанных в период с 1901 года и до середины 1904-го, доминировал голубой цвет. В это время художник ездил из Барселоны в Париж и обратно в поисках новых тем для своих работ. Однажды он побывал в Парижской женской тюрьме Сен-Лазар, в которой женщинам, отбывавшим наказание, разрешалось продолжать кормить своих маленьких детей.
В 1902 году, после одной из поездок в Барселону, Пикассо написал картину «Суп». Тогда его особенно привлекали уличные сцены, слепые, нищие – все это можно встретить на его картинах того времени: «Присевшая женщина» (1902), «Завтрак слепого» (1903), «Старый еврей с мальчиком» (1903). Пабло искал символы, которые лучше всего могли бы выразить традиционные историко-художественные темы, но на языке XX века.
В конце концов весной 1904 года художник решил окончательно осесть в Париже. Работы Пикассо отразили перемены в его душевном состоянии и влияние новых интеллектуальных и художественных течений, которые господствовали в то время в городе.
Пабло
Умный, проницательный бармен в красном жилете, следящий за порядком в кафе, настороженно поглядывал издали на Пабло, Хайме и Макса. У этого бармена в прошлом уже бывали с ними стычки, особенно с Максом, так что он был готов ко всему.
Тут к столу подошли еще два приятеля, они придвинули стулья и включились в разговор. Это были художники Рикард Канале – маленький черноволосый скелет в очках, одетый в темно-синее пальто, и Андре Дерен – умеренно плотный парень с очень длинными черными волосами. Обоим было лет по двадцать пять – двадцать шесть, а Пабло – двадцать два года.
Рикард и Андре пожали всем руки, и первый обратился к Пикассо:
– Пабло, рад снова тебя видеть, mon ami [21] .
21
Мой друг ( фр.).
– Merci [22] .Как дела, Рикард?
– Как всегда, пытаюсь удержать душу в теле. Знаешь, я подумал, что тебе следовало бы попытаться набить руку в гравюре. Я могу быстро научить тебя этой технике, – предложил Канале. – Нужно только найти деньги для покупки медных пластин.
– Ха-ха, ну и насмешил! – промычал Макс. – Воллар за последние несколько месяцев не продал ни одной его работы. Мы живем вдвоем в одной комнате, почти голодаем, у нас нет ни отопления, ни горячей воды…
22
Спасибо ( фр.).
– Тише, тише, Макс, – подал голос бармен.
– Надо просто работать – и всё, – сказал Андре. – Я-то думаю, что Пабло должен по-прежнему писать маслом. Ему нужно вместе с нами присоединиться к движению фовистов. Чем больше будет наша группа, тем скорее мы добьемся признания.
В 1905 году группа художников-фовистов, собравшихся вокруг Матисса, произвела сенсацию в Париже.
– Что скажешь, Пабло? – спросил Рикард.
В этот момент в кафе возникла тяжелая крепкая фигура длинноволосого брюнета. Мужчина молча сел за стол рядом с друзьями и стал прислушиваться к их разговору. Это был поэт Гийом Аполлинер, властный на вид человек лет сорока, обладавший выразительной внешностью.
Аполлинер, к счастью, никогда не был голодающим художником. Он происходил из привилегированного слоя общества, рос рядом с игорными домами Монако, Парижа и Французской Ривьеры, получил образование в Каннах, Ницце и Монако и считал, что по происхождению он – русский князь.
В двадцать с небольшим лет он уже работал в парижском банке и водил компанию с художниками Браком, Шагалом, Эриком Сати, Марселем Дюшаном и его любовницей Мари Лорансен. С тех пор он опубликовал много полупорнографических книг, в которых возвещал, что в новом веке должны стать известными тексты маркиза де Сада.