Юность под залог
Шрифт:
Так (замечу, довольно бескровно и безобидно) закончился банкет в ресторане «Ромашка», устроенный Зинаидой Матвеевной в честь сваленных в кучу сразу нескольких наиважнейших семейных событий. А весной...
В середине мая наша героиня, как было сказано выше, сделав первый в жизни аборт и окончив скороспелые курсы ведения гостиничного хозяйства, поступила работать в гостиницу.
Ее первый рабочий день выдался по-летнему теплым и солнечным. Какое замечательное, чудесное и совсем не весеннее утро – даже легкий
С сегодняшнего дня все на свете изменится, все перевернется, станет по-другому, не так, как прежде, думала Аврора, спеша летящей походкой к троллейбусной остановке в своем крепдешиновом коротеньком платьице, лакированных лодочках, с серым плащом через локоть и сумкой из кожзаменителя. Она была прекрасна, как то самое утро, – свежа, молода, с длинным конским хвостом пшеничных волос, стянутых на затылке, стройная, чуть застенчивая, чуть взволнованная пугающей неизвестностью новой жизни...
– Басенка! Ну не обижайся! Садись! – услышала она позади себя треск мотоцикла и голос Юрика.
– Отстань!
– Чего, я зря мотоцикл, что ли, покупал? Садись!
– Отвяжись!
– У кака-ая! – протянул Метелкин и попробовал все сначала: – Да ладно тебе, Басенка! Не дуйся! Вот зачем, зачем тебе ресницы-то красить? Ну не дал. Не позволил! Муж я или нет?! Ну спрятал я эту твою мазилку. Потому что нечего для чужих мужиков красоту наводить! Придешь домой и накрасишься для меня! Садись! Не дуйся!
– Ага! Я в первый рабочий день должна чухонкой ходить! Дурак ты, Юрка!
– Да это ж потому, что я тебя люблю! Чо ты, не понимаешь, что ли?
– Отдай тушь!
– Не-а!
– Ну и подавись! – разозлилась Аврора и прыгнула в остановившейся троллейбус.
Она оторвала билетик и встала у заднего стекла. Увидев, как Метелкин в вишневом шлеме обгоняет грузовик, она счастливо заулыбалась, сердце в груди забилось часто-часто, а внутренний голос сказал: «И все-таки он любит! Любит меня больше всех на свете! Наплевать на тушь, на ненакрашенные ресницы», – подумала Аврора и повернулась спиной к окну.
Она вышла из троллейбуса, спустилась в метро, а через полчаса оказалась в центре Москвы. Она шла по оживленной улице к гостинице, что возвышалась, как маяк на берегу, как вдруг услышала сзади:
– Девушка, а девушка! А можно с вами познакомиться? Девушка, а девушка, давайте я вас подвезу?
– Нельзя, – сказала она, не оборачиваясь.
– Почему? Девушка, а девушка, как вас зовут?
– Да что вы пристали-то... – Тут Аврора обернулась и, увидев Метелкина в шлеме верхом на мотоцикле, который изменил голос до неузнаваемости, покатилась со смеху. – Ты что тут делаешь?
– Соскучился
– Юр! Я опоздаю! Нехорошо в первый день опаздывать-то!
– Опаздывать вообще нехорошо! Я никогда на родной станкостроительный не опаздываю! И вот результат! – серьезным тоном проговорил Юрик и кивнул на своего стального друга. Но тут надо внести некоторую ясность: Метелкин осуществил заветную мечту – он купил мотоцикл, но вовсе не на кровно заработанные деньги – часть он занял у дяди, часть ему дала мать, отец в ответ на просьбу сына лишь промычал что-то нечленораздельное и удалился в свое любимое место. – Ща, подожди, шлем сниму, а то неудобно! – Метелкин, прижав к себе жену, одарил ее таким долгим и нежным поцелуем, будто провожал не на работу, а в кругосветное путешествие.
– Ну ладно, Юр! Я точно опоздаю! – воскликнула Аврора, хотя ей ужасно не хотелось уходить. Она бы с удовольствием села сзади Юрика, обхватила б его мощный торс и укатила с ним хоть на край света.
– Ты меня любишь? Скажи!
– Юр! Пусти! Говорю ведь – опоздаю! – Аврора вытаращилась на Метелкина – она уже действительно боялась опоздать.
– Скажешь, отпущу!
– Люблю!
– Скажи нормально-то! Юрка, я, мол, тебя люблю больше всех на свете!
– Юрка, я, мол, тебя люблю больше всех на свете! – как попугай повторила она. – Ну отпускай! На нас люди смотрят!
– Плевать! Я б тебя встретил, но боюсь, не успею. У меня завтра смена заканчивается в одиннадцать утра – у тебя в десять.
– Да ладно, сама доберусь. Пока. – И Аврора ринулась к высотному зданию.
– Аврора Владимировна Метелкина! Я тебя люблю! – прокричал Юрик так, что вся улица узнала о его чувствах.
Наша героиня, буркнув под нос: «Вот чокнутый!» – влетела в фойе гостиницы совершенно счастливая и уверенная в том, что человек, которого любит она, испытывает к ней не менее теплые и нежные чувства.
Оглядевшись по сторонам, Аврора вдруг ощутила себя маленькой песчинкой в этом огромном мире. Все ново было тут – неслыханная роскошь, которой она отродясь не видела, разве что в детстве, в Большом театре. Всюду дорогие ковры, дорожки, приглушенные голоса, крутящиеся кресла, дубовые стойки, потрясающие люстры из настоящего хрусталя, незнакомая речь, мужчины в шикарных костюмах и дамы... Дамы в таких нарядах, каких не встретишь, гуляя по Таганской площади!
– Мне бы в отдел кадров... Моя фамилия Метелкина, – робко сказала Аврора швейцару.
– Так вы к нам на работу?! – обрадовался тот. – Какая очаровательная девушка! Картинка! – восхищался он. – Вы не откажетесь, если я приглашу вас сегодня пообедать в ресторан?
– В ресторан? Пообедать? – поразилась Аврора. – Я не знаю... Мне нужно в отдел кадров!
– Меня зовут Яковом. Все просто называют Иванычем. А отдел кадров на третьем этаже. Сейчас подниметесь на лифте и направо. Там до конца по коридору.
– Спасибо.
– Да вон лифт! Куда ж вы в другую сторону пошли? Так как насчет обеда? Согласны?