Юные умельцы дома
Шрифт:
Теперь лис остался меньшим, и решили волк с медведем его съесть, раз заяц убежал. Рыжий, хоть и слышал их разговор, противиться не стал, а сказал спутникам:
— Скучно в низине закусывать, веселей на высокой сопке!
Согласились медведь и волк и стали все вместе тащить сани в гору. Лис страху своего не показывает, но, когда поднялись они на вершину сопки, спрашивает у волка, между прочим:
— Кого же вы после меня есть будете?
Стал серый думать, и дошло до него, что он-то тоже меньше медведя, значит, и до него очередь дойдет,
— А не договориться ли нам, братцы, между собой, да жить в мире и согласии, как добрым приятелям?
Лис таким словам обрадовался, а волка на свою сторону перетянув, уговорил и медведя. Тому хоть и хотелось лисьим мясом полакомиться, но все же пришлось согласиться с товарищами.
ЛИС И ВОЛК СООБЩА ВОЗДЕЛЫВАЮТ ПОЛЕ
Заключив мир, отправились лис, волк и медведь вместе путешествовать и остановились неподалеку от хутора Илвола, где каждый построил себе дом. Медведь отдельно поселился — не пристало ему с мелюзгой водиться, а волк с лисом решили вместе поле возделывать. Отправились они на подсеку, и каждый взял с собой горшок масла на обед. Надоело лису деревья валить, порубив немного, отлучился он по своим лисьим делам в лес, а вернувшись, сказал волку:
— Придется мне в Илволу идти — давеча в лес забегал, так меня там хозяева встретили и на крестины пригласили.
Сказав это, оставил он волка, но дальше волчьего горшка с маслом не пошел и, наевшись досыта, вернулся обратно.
— Ну, как ребенка назвали? — спрашивает волк.
— Зачинок, — отвечает лис и вроде за работу принимается, но недолго он топором махал, как опять в лес сбегал, пришел оттуда и говорит товарищу:
— Снова меня в Илволу пригласили на крестины, там теперь хозяйская дочь родила.
— Да что ты, брат Микко, все туда бегаешь, — говорит в сердцах волк. — Оставь ты эти празднества, давай лес валить!
— Нет уж, дорогой братец, нельзя мне не пойти, раз нарочно приглашали, — отвечает лис. — С соседями нужно в согласии жить, новоселу в особенности.
— Ну, иди уж тогда, — молвил волк, — но долго не задерживайся, не пойдет у нас работа на лад, если я один буду лес валить.
Пошел лис, но дальше волчьего горшка с маслом не ходил, и вернулся вскоре обратно на подсеку.
— Как ребенка назвали? — снова спрашивает волк лиса.
— Середка, — ответил Микко и взял в руки косарь, вроде как за работу принимаясь.
Еще немного вместе поработали, и опять лис, сбегав в лесок, подходит к волку с такими словами:
— Снова меня из Илволы приходили на крестины звать, там теперь невестка от беремени разрешилась.
— Да что же это за крестины бесконечные! — сказал волк сердито. — Не ходил бы ты, братец, на этот раз, нельзя же все время пировать.
— Да как же — в крестные меня зовут, — ответил лис, — нельзя не пойти!
— Ладно, сходи еще раз, — разрешил волк, — но скажи там хозяевам, что некогда тебе больше на крестины
Лис, как и прежде, прямиком к горшку с маслом направился, да пока все не слопал, на подсеку не вернулся.
— Ну, как теперь ребенка назвали? — спрашивает у лиса волк.
— Поскребыш, — ответил деловито Микко и стал вместе с волком сваленные деревья карзать.
Поработали немного, проголодался волк — он ведь весь день трудился. Пошли они вместе обедать, но когда горшки достали и волк свой открыл — оказался тот вылизан начисто. Разозлился волк, стал лиса обвинять:
— Это ты, негодяй, масло мое съел!
— И не думал! — спорит лис. — Ничего я о твоих харчах не знаю, но если ты, кум, слову моему не веришь, я тебе быстро докажу, кто из нас врет. Пошли-ка на ту скалу да ляжем рядышком на солнцепеке — у того, кто масло съел, наверняка оно изо рта потечет.
Пришлось так и сделать, раз иначе не договориться. Легли они на скалу и стали ждать. Волк, который в своей невиновности не сомневался, сладко заснул на солнышке, а лис, зная свой грех, спать и не думал, а пошел потихонечку и принес из своего горшочка маслица да размазал у волка под носом. Потом разбудил он серого и кричит:
— Вставай, Пекка, посмотри, как из твоей пасти жир на скалу капает!
Встрепенулся волк, заметив на скале жирное пятно, спорить больше не стал, лишь сказал лису:
— И впрямь ты, Микко, невиновен, во мне, как видно, причина.
Договорились они ссору забыть, волк вину на себя взял, и снова взялись товарищи за работу.
Лес был уже повален, оставалось жечь, работу такую надо скопом делать, но лис не больно-то на работе горел, полеживал себе в кустах.
— Иди жечь! — кричит ему волк. — Что ты валяешься, лентяй?
— Жги, жги, куманек, — отвечает лис, — а я тут за сухой травой послежу, чтобы пал в лес не пошел.
Решив, что лис и впрямь делом занят — лес от пала бережет, — волк всю работу сам сделал. Вот уже и готова пожога, можно сеять. Лис и на это дело не позарился, предоставил волку одному сеять. А сам Микко на краю пожоги в травке устроился. Взяла волка досада на кума, говорит он бездельнику:
— Вставай, иди сеять, работа у нас общая, почему ты ничего не делаешь?
— Не могу я, Пекка, отсюда отлучиться, — отвечает лис, — я тут в лесу для птиц границу намечаю, чтобы не летали наше зерно клевать.
— Ну ладно, я думал, что ты без дела болтаешься, а ты о нашей общей пользе печешься — птицам границу метишь, — сказал волк и засеял один все поле.
ВОЛК И ЛИС ОТПРАВЛЯЮТСЯ НА ОХОТУ
Удался сотоварищам посев, и вскоре уже всходы появились на поле. Любуется волк, работу свою нахваливает, но лис не больно-то радуется, говорит, глядя на пожогу:
— Раньше журавль околеет, чем болото растает. В другом месте нам надо пропитание искать, если хотим до осени дожить.