Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Млечин Леонид Михайлович

10 ноября во второй половине дня, рассказывал потом член политбюро и первый секретарь ЦК компартии Казахстана Динмухамед Ахметович Кунаев, его разыскал Клавдий Михайлович Боголюбов, пер­вый заместитель заведующего общим отделом ЦК КПСС, и просил срочно вылететь в Москву. Причину он не назвал. Кунаев терялся в догад­ках. К концу дня прибыл в Москву, явился в Кремль и зашел в комна­ту, где собираются члены политбюро перед заседанием. Все были в сборе. Сразу вошли в зал, где проходили заседания политбюро. На ходу Кунаев спросил

у Щербицкого:

— Что случилось?

— Случилось худшее, — ответил руководитель Украины, Люди, близкие к Брежневу, впоследствии уверяли, что если бы он не умер столь неожиданно 10 ноября, то буквально через неделю, 17 или 19 ноября, на пленуме ЦК назвал бы имя своего преемника — Владимира Васильевича Щербицкого.

Открыв заседание, Андропов сообщил о смерти Брежнева. Все молчали несколько минут. Молчание прервал Черненко. Он предложил безотлагательно решить, кто будет генеральным секретарем, и доба­вил:

— Я предлагаю избрать генеральным секретарем ЦК КПСС Юрия Владимировича Андропова,

Министр обороны Устинов уверенно сказал;

— Армия поддерживает товарища Андропова. На этом дискуссия завершилась, не начавшись.

12 ноября в Свердловском зале Кремля открылся пленум ЦК. Юрий Владимирович Андропов, который первым появился из комнаты президиума, прошел к трибуне и коротко отдал должное Брежневу:

— Партия и страна понесли тяжелую утрату. Ушел из жизни крупнейший политический деятель, наш товарищ и друг, человек большой души... Прошу почтить память минутой молчания.

Отговорив положенный текст, он сказал:

— Пленуму предстоит решить вопрос об избрании генерального секретаря ЦК КПСС. Прошу товарищей высказываться.

Встал Черненко и от имени политбюро предложил избрать гене­ральным секретарем Андропова, В зале — настоящая овация.

— Все члены политбюро, — говорил Черненко, — считают, что Юрий Владимирович хорошо воспринял брежневский стиль руководства. Его высоко ценил Леонид Ильич за марксистско-ленинскую убежден­ность, широкий кругозор, выдающиеся деловые и человеческие каче­ства. Ему присуши партийная скромность, уважение к мнению других товарищей и, можно сказать, пристрастие к коллективной работе.

Проголосовали единогласно, и Юрий Владимирович поблагодарил за доверие:

— Я глубоко тронут и взволнован вашим доверием, избранием на такой высокий пост. Особенно после Леонида Ильича Брежнева. Мы здесь все свои. Я не хочу кривить душой. У меня нет такого автори­тета а мире и в партии, такого опыта. Но я обещаю вам приложить все силы и знания, чтобы оправдать ваше доверие..

Чазов при удобном случае поинтересовался:

— Выступление Черненко — это результат вашей дипломатии или его искреннее желание?

Андропов ответил уклончиво:

— Мы с товарищами решили, что лучше, если с представлением выступит Черненко. Это подчеркнуло бы единство политбюро.

Автоматически он был

наделен всеми остальными атрибутами власти — номинальными и реальными.

15 ноября 1982 года на заседании политбюро решили:

«Рекомендовать сессии Верховного Совета СССР избрать тов. Андропова Ю.В. членом Президиума Верховного Совета СССР».

29 ноября 1982 года на заседании политбюро приняли Гюлее важное решение:

«Утвердить Председателем Совета Обороны СССР Генерального секретаря ЦК КПСС т. Андропова Ю.В.

Одобрить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР по этому вопросу».

Избранию Андропова генеральным секретарем предшествовала серия переговоров между старшими членами политбюро. Юрий Влади­мирович повторял, что примет этот пост, если таково будет общее мнение политбюро. Вот поэтому Черненко, Громыко, Устинов и Тихо­нов, переговорив друг с другом, договорились, что Андропова должен представить именно Константин Устинович. Особенно старался министр иностранных дел Громыко.

Андропов сделал ему приятное предложение:

— Я, конечно, хотел бы, чтобы ты продолжал работать мини­стром иностранных дел, но в то же время, если ты согласишься, предлагаю тебе занять пост председателя президиума Верховного Со­вета. У меня нет сомнений, что все товарищи и на политбюро, и в Верховном Совете поддержат мое решение.

Громыко поблагодарил и отказался. Андропов очень удивился:

— А я думал, тебе это предложение понравится.

Но Громыко и в самом деле не хотел пересаживаться в новое кресло. Андрей Андреевич объяснял потом сыну:

— Я знаю, пройдет два-три месяца после моего назначения на пост председателя, как Юрий Владимирович начнет крепко сожалеть о своем предложении.

Опытный Громыко предсказывал, что Андропову самому понадо­бится этот пост для ведения международных дел. Так и произошло. 9 июня 1983 года на политбюро решили:

«Внести на рассмотрение Пленума ЦК КПСС предложение об из­брании Генерального секретаря ЦК КПСС т. Андропова Ю.В. Председа­телем Президиума Верховного Совета СССР».

14 июня на пленуме ЦК Черненко от имени политбюро предложил рекомендовать Верховному Совету избрать Андропова председателем президиума. Пленум послушно проголосовал...

Громыко в порядке компенсации получил к посту министра должность первого заместителя главы правительства. Фактически это ничего не меняло, но Андрею Андреевичу все равно приятно было по­лучить повышение.

Незадолго до своей смерти, в октябре 1982 года, Брежнев подписал секретное постановление ЦК и Совета министров о повышении цен на сахар, хлеб и хлебобулочные изделия. Рассказал об этом много позже Владимир Георгиевич Пансков, тогда начальник бюджетно­го управления союзного Министерства финансов. Постановление входи­ло в силу 1 декабря. Повышать цены накануне праздника, тем более 7 ноября, никто не решался.