Юрий Андропов. Последняя надежда режима.
Шрифт:
В демонстрации приняло участие около двухсот тысяч человек. Среди демонстрантов находились молодые сотрудники советского посольства. Об этом много лет спустя поведал работавший тогда в Будапеште Владимир Николаевич Казимиров, который со временем сам стал послом. «Кто-то давал информацию, будто манифестанты уже расходятся, — рассказывал Казимиров в интервью газете «Трибуна», — а все было наоборот. О нарастании накала на улицах мы и докладывали послу».
Дипломаты сообщали Андропову, что демонстранты нас Iроены агрессивно. Почему у них сложилось такое впечатление?
23 октября на президиуме ЦК Хрущев первым высказал-I ч и ввод советских войск в Будапешт. Его поддержали другие члены президиума, говоря, что в Венгрии ситуация хуже, чем в Польше: тут пытаются сверпгуть правительство, полому нужно ввести войска, объявить военное положение, ввести комендантский час.
Против использования военной силы высказался осторожный Микоян. Он говорил, что ввод войск только испортит дело. Надо наводить порядок руками венгров, причем без участия Имре Надя это немыслимо. Микоян остался в одиночестве.
Пока в Москве думали, что делать, в Будапеште по радио транслировали неумное выступление первого секретари Эрне Гере, которое только возмутило собравшихся. Группа студентов попыталась проникнуть на радио, чтобы считать свои требования. В них стали стрелять. Тогда демонстранты захватили несколько складов с оружием — в штабах гражданской обороны и в полицейских участках. Ситуация в городе изменилась. Начались перестрелки, в юродском парке демонстранты свергли гигантскую статую Оалина. Остались только каменные сапоги.
Демонстрация превратилась в народное восстание. Власть утратила контроль над городом, оказавшимся во власти революционной стихии. По всей стране солдаты и полицейские переходили на сторону восставших. В Дебрецене студенты пытались захватить здание областного управления внутренних дел. Чекисты открыли огонь, погибли три человека. Так в Венгрии пролилась кровь.
Растерянный Гере позвонил в посольство Андропову. Он не хотел официально обращаться в Москву за военной помощью, чтобы не признаваться в неспособности навести порядок в своей стране, Гере решил договориться с советским послом. Юрий Владимирович охотно взялся привлечь советских солдат для наведения порядка.
На территории Венгрии, которая в годы войны воевала против СССВ, советские войска остались, не ушли после 1954-го. Две механизированные дивизии, одна истребительная и одна бомбардировочная, были сведены в Особый корпус. Штаб располагался в Секешфехерваре. Командиром корпуса был генерал-лейтенант Петр Николаевич Ла-щенко, Герой Советского Союза, выпускник Академии Генштаба.
Еще в июле, свидетельствует генерал Евгений Иванович Малашенко, исполнявший обязанности начальника штаба корпуса, поступило приказание разработать «план действий по восстановлению общественного
В семь вечера 23 октября посол Андропов напрямую обратился к генерал-лейтенанту Лащенко с просьбой вести войска в Будапешт. Генерал Лащенко объяснил, что ему нужен приказ министра обороны. Посол связался с Москвой.
Начальник Генерального штаба маршал Василий Данилович Соколовский позвонил командиру корпуса по ВЧ (междугородной правительственной связи) и отдал приказ привести корпус в полную боевую готовность. Но без санкции высшего руководства Министерство обороны действовать не решилось.
На заседании президиума ЦК договорились ввести советские части в Будапешт. Хрущев хотел, чтобы венгерское руководство обратилось к Советскому Союзу с официальной просьбой. Осторожный Эрне Гере не желал связывать свое имя с вводом советских войск. Тогда в одиннадцать вечера в Москве решили вводить танки без всяких формальностей. Маршал Соколовский по телефону приказал генералу Лащенко «выдвинуть войска в Будапешт с задачей оказания помощи венгерским войскам в восстановлении порядка». В два часа ночи (уже наступило 24 октября) советские танки появились в Будапеште.
Думали, что, как только появятся советские танки, вес закончится, как это произошло после советского вмешательства в Берлине в июне 1953 года. Но венгры взялись ta оружие и стали сопротивляться. Появление советских войск было воспринято как оккупация. Это породило всплеск патриотических чувств. Венгры стреляли в советских солдат, забрасывали их камнями. Танки в городе были уязвимы, их поджигали бутылками с горючей смесью. В первый день погибли двадцать советских солдат, сгорели четыре танка и четыре бронетранспортера.
Советские войска не смогли успокоить город. Венгерская армия им не помогала, многие солдаты переходили на сторону восставших. Бойцов сопротивления становилось все больше, их число достигло нескольких тысяч человек. В основном это были рабочие, отслужившие в армии и владеющие оружием.
Главой правительства вместо Хегедюша 24 октября стал Имре Надь, В 8 часов 13 минут об этом сообщило радио Будапешта. Через полчаса Надь объявил в стране военное положение. В два часа дня советские танки, которые вошли н город на рассвете, заняли позиции перед зданием венгерского ЦК.
Министром культуры назначили философа-марксиста с мировым именем Дьердя Лукача, которого в Москве считали «путаником и ревизионистом». Он тоже был политэмигрантом, жил в Советском Союзе, в июне 1941 года чекисты его арестовали и держали два месяца на Лубянке. О политических взглядах Лукача можно судить хотя бы по таким его словам:
— Если нам удастся сделать социализм привлекательным, он не будет больше пугающим чудовищем для масс.
В тот же день в Будапешт прибыли Микоян и Суслов. Они оставались в Венгрии всю неделю. Одновременно прилетел председатель КГБ Иван Александрович Серов. Московским гостям пришлось смириться с назначением Надя — он был единственным лидером, к которому в стране прислушивались.