Юрий Долгорукий
Шрифт:
2 сентября Юрий Владимирович, теперь уже великий князь, въехал в стольный Киев. С ним были все сыновья, князья Святослав Ольгович и Святослав Всеволодович, бояре и воеводы. Поодаль трусил на смирной белой кобыле князь Владимир Давыдович Черниговский. Свиту с собой черниговский князь привёл небольшую и небогато одетую - скромничал. Да и с чего было ему гордиться? Вместе с Мстиславичами Владимир Давыдович оказался в побеждённых, простил его Юрий, а мог ведь и не простить, лучше ему глаза не мозолить. Поостынет Юрий Владимирович, поймёт, что не будет прочного мира на Руси без Чернигова. Вот тогда и приблизит...
На
Юрий Владимирович сел в стольном Киеве и Ростов с Суздалем оставил за собой. Отчинное наследие! Киевские города новый великий князь разделил между сыновьями: Ростиславу, как старейшему - Переяславль, Андрею - Вышгород, Борису - Белгород, Глебу — Канев. Прочно утверждался Юрий в Киевской земле! Младший сын - Василько - остался в Суздале, хранить в отсутствие отца Верховую Русь.
Князья Ольговичи разъехались по своим прежним градам, прибавки волостей им не было, только военную добычу оставил им Юрий. А Давыдовичи были рады-радёшеньки, что отпустили их восвояси, даже о воинских черниговских обозах, брошенных на полях под Переяславлем, не вспомнили. Успокоились князья: одни тем, что за обиды отмстили, другие - что целы остались. По нынешним опасным временам и этого немало...
А Юрий владычествовал в Киеве. Мечниками, вирниками, мытниками, тиунами — одни суздальцы да ростовцы. Воеводы тоже из Суздаля. А главное - все сыновья при Юрии, кулаком крепким сжаты. Теперь им, в случае чего, воевать.
Так и получилось. Изяслав Мстиславич с потерей великого княжения не пожелал смириться, стал искать помощи на стороне.
Сначала он попытался заручиться поддержкой князя Вячеслава Владимировича Туровского, старшего из оставшихся в живых сыновей Великого Мономаха, даже предложил Вячеславу великое княжение, чтобы он, Изяслав, остался при нём в Киеве подручным князем. Но туровский князь предложенную честь отклонил. То ли не пожелал Вячеслав воевать со своим младшим (и последним) родным братом, то ли вспомнил, как во время усобиц приглашали его в столицу разные честолюбивые князья, суля великое княжение, но, утвердившись в Киеве, отсылали обратно в свой удел. Надоело мотаться из Турова в Киев и обратно. Отсидеться в тихом Турове показалось смиреннику Вячеславу предпочтительней. Да и не поверил он в щедрые обещания Изяслава Мстиславича.
Тогда же Изяслав отправил посольства в Польшу, Венгрию и Чехию - жаловаться на обиды и несправедливости, причинённые ему дядей Юрием Владимировичем.
Жалобы Изяслава нашли понимание у соседей-королей. Все обещали прислать войска для братской помощи обиженному Изяславу Мстиславичу. И, действительно, вскоре во Владимир-Волынский пришла венгерская конница (целых десять тысяч всадников!) и польские латники (тех было поменьше).
Изяслав приободрился. Собрав свои волынские полки и затребовав дополнительное войско из Смоленска, он медленно двинулся к рубежам Киевского княжества, однако дошёл только до Пересопницы, небольшого городка близ реки Горыни. Там его встретили полки сыновей Юрия Владимировича - Ростислава и Андрея.
Бои на бродах и перелазах через реку Горынь не дали перевеса ни той, ни другой стороне. Венгерские и польские воеводы в сечу явно не стремились, отговариваясь малым
Но крепкие заставы Ростислава и Андрея воинство Изяслава через реку не пропустили. А тут произошло ещё одно огорчительное для Изяслава событие. К войску Андрея и Ростислава неожиданно присоединился многочисленный и хорошо оборуженный полк князя Владимирко Галицкого. В бои на бродах галичане не ввязывались, просто стояли лагерем на краю воинского стана братьев Юрьевичей, однако это стояние оказалось для Изяслава весьма некстати. Люди почти в открытую заговорили, что обманывает Изяслав, будто вся Волынь за него. Вот и Туров не за него, и Галич, да и иные волынские князья что-то не торопятся с дружинами к Горыни.
Не преминули о том же намекнуть и иноземные воеводы. Дескать, о таком уговора не было. Может, и в Киевской земле не все ждут Изяслава?..
А потом стали приходить совсем уж тревожные вести. Сам Юрий Владимирович с большими полками выступил к Горыни, а с ним черниговский князь Владимир Давыдович с полками же и великое множество половцев.
Венгерские и польские воеводы прямо сказали, что с такими большими ратями им биться немочно, воевать со всей Русью им короли не велели.
Призрачной оказалась надежда Изяслава на поддержку иноземного воинства и единачество под его рукой всех владимиро-волынских князей. Оставалось одно - мириться...
Через Вячеслава Туровского и Владимирко Галицкого бывший великий князь довёл до Юрия, что просит мира, готов отступиться от Киева и остаться во Владимире-Волынском, однако в возмещение урона пусть сохранятся за ним новгородские дани.
Юрий Владимирович от переговоров отказался. Ответ его был коротким и жёстким:
– Передайте Изяславу: пусть сначала уйдут королевские воинские люди. Усобица - наше внутреннее дело, родственное. Сами заратились, сами и помиримся! Чужакам здесь делать нечего!
Изяславу ничего не оставалось, как отправить королевское воинство восвояси, тем более что венгерские и польские воеводы не только не возражали, но были даже рады. Короли-де посылали их не воевать с Юрием Владимировичем, но замирить с Изяславом на справедливых условиях, за чем сами следить будут, а если Изяслава обидят - снова пришлют войска...
Но Изяслав Мстиславич медлил: больно уж удачно начинался поход! Однако с реки Горыни ушёл в свой Владимир-Волынский. Юрий в свою очередь не торопился отдавать новгородские дани. И не только в корысти было дело: кому отдают новгородцы дани, тот и властитель города, какой бы князь в нём ни сидел!
Новгородские провидцы подсказывали на совете господы, что на Новгород ляжет двойная тяжесть: отдай дани Изяславу, а новый великий князь непременно своего потребует...
Как бы то ни было, новгородцы оставили князем Святополка, сына Мстислава, а сыновьям Юрия в княжеском столе отказали. Попытка Юрия вразумить своевольцев оказалась неудачной. Его служебный князь Иван Берладник вошёл было в Двинскую землю, но встретил новгородское войско и после жестокого боя вынужден был отступить. В свою очередь новгородцы пришли по Волге в Ростовскую землю. Снова была битва, обе стороны потеряли много воинов; ночью рати разошлись, и каждый почитал себя победителем.