Юрий Долгорукий

Седугин Василий Иванович

Едва ли не весь Киев вывалился встречать нового великого князя Руси. Был день Вербницы, последнее воскресенье перед Пасхой, когда праздновался Вход Господень в Иерусалим, жители в те времена встречали Спасителя пальмовыми ветвями. Теперь киевляне несли ветки вербы с едва набухшими почками. Впереди шествовали епископы и игумены с иконами и хоругвями, за ними шли бояре и купцы в богатых одеяниях, а следом двигался народ киевский, торговый и ремесленный, военный и мирный, свой и пришлый. Все молча и с трепетным вниманием наблюдали за тем, как Юрий сошел с коня, встал на колени, трижды перекрестился,

а потом подошел и отведал хлеб-соль. Перед ним расступились, образовался живой коридор и по нему пошел Юрий к Золотым воротам. Шел не спеша, торжественно.

И тогда толпа взорвалась громкими криками. Ликовали все, забыв на время о стойкой неприязни к нему, о том, что еще недавно готовы были убить его, попадись он им на поле боя. Радость людская была от того, что Юрий нес Киеву и стране избавление от половецких нашествий и феодальных смут, нес мир и тишину.

Юрий прошел в великокняжеский дворец, поднялся в гридницу, уселся на трон, погладил золотые подлокотники. Вот снова занял он киевский престол, снова стал хозяином Руси. Это случилось в третий, но наверняка – в последний раз! Теперь он, наученный опытом прежних правлений, умудренный прожитыми годами, будет руководить страной разумно и здраво, не беря во внимание свое настроение или нашептывание окружающих. Он будет таким же прозорливым и проницательным владыкой, каким были его прадед Ярослав Мудрый и отец Владимир Мономах.

Вошел посадник Дмитрий, поклонившись, сказал:

– Вече собралось на Софийской площади. Тебя требует, великий князь!

Юрий не заставил себя ждать. Народ запрудил всю площадь и прилегающие улицы, некоторые взобрались на крыши домов, словно грачи сидели на деревьях. Тишина такая, будто и не было такого скопища людей. Юрий оглядел безбрежное море человеческих голов, ощутил на себе взгляды настороженных, напряженно-внимательных глаз, крикнул зычно:

– Здравствуй, народ киевский!

– Здра-а-а! – ахнула толпа…

– Пришел я к вам, чтобы даровать вольности и вольные обычаи, которые князь Владимир Мономах, отец мой, вам дал и пожаловал. Точно так же и все негодные обычая, которые он уничтожил и упразднил, я отменяю за себя и наследников моих!

– А-а-а! – взволнованно выдохнула людская орава.

– Поганые половцы грабят наши города и села, сжигают наши дома и строения, уводят в полон людей наших. Большие силы двину я на границу со Степью и заступлю пути разбойникам!

– О-о-о! – восторженно охнуло вече.

– Без малого вся Русская земля теперь под моей рукой: сыновья мои сидят в Турове, Вышгороде, Переяславле, Поросье, Новгороде и Суздальской земле, связан я союзническими договорами и братскими отношениями с князьями Черниговскими, и Смоленскими. Лишь Изяслав Давыдович да братья Мстислав и Ярослав Мстиславичи на Волынщине косо смотрят на меня. Но сил у них мало и ни на что они не способны. Так что мир и спокойствие принес я Русской земле!

– У-у-у! – обрадованно взвыл народ.

– Впились в тело народное и пьют кровь разные проходимцы – тиуны и мытники, данники и емцы, вирники и отроки. Взял я с собой из Суздаля своих верных и честных людей, посажу на эти должности и строго следить буду, чтобы творили они свои дела по закону и справедливости!

– Люба-а-а! –

ликующе кричали люди.

Не пожалел Юрий средств на народное веселье, благо большие богатства привез он из Суздальской земля. Выкатили на улицы бочки вина и пива, разложили на наскоро сколоченных столах варенья и соленья, и загулял народ честной от всей своей широкой души, приговаривая:

– Ай да князь у нас! Ай да Юрий Долгорукий!

Гуляли люди три дня, а на четвертый прискакал гонец из Поросья, где проживали черные клобуки, и стали слезно молить о помощи: пришли в их земли половцы, грабят и уводит в полон берендеев, торков и печенегов. Так было всегда: как только в Киеве садился новый князь, степные разбойники врывались в пределы Русской земли, пытаясь проверить на прочность новую власть.

Юрий долго не думал, тотчас приказал сыну своему Василько с дружиной отправиться в Поросье. Молодой горячий князь с безрассудными от хмельных возлияний воинами ранним утром настиг половцев спящими среди награбленных богатств и захваченных пленников. Рубили яростно и беспощадно. «И приидоша на них на ранней заре, спящими им, и нападаше на них на сонных, и многих избиша, а иных руками яша», – сообщает летописец. Василько не только отобрал у половцев добычу, но и сумел взять большой полон.

Однако кочевники не успокоились и летом того же года вновь появились в русских пределах. Они расположились по реке Супонь, левом притоке Днепра. Юрий созвал военный совет. На нем присутствовали все сыновья, его племянники Ростислав и Владимир Мстиславичи и внучатый племянник Ярослав Изяславич. В Киеве находились их дружины, подошла помощь из Галича от зятя Ярослава Владимировича Осмомысла.

Первым выступал Андрей. Всегда спокойный и сдержанный, на сей раз он проговорил горячо и напористо:

– Хватит терпеть и оставлять безнаказанными набеги половцев. Надо наказывать их, как это делал мой дед Владимир Мономах. Предлагаю идти в Степь и гнать разбойников до самого Черного моря. Тогда они не посмеют даже смотреть в сторону нашей страны!

Его поддержал Василько, еще не остывший от похвалы и славы, выпавшей на его долю после победы над половцами:

– Мы готовы хоть завтра отправиться в поход! У нас у каждого в Киеве стоят готовые к сражениям дружины, от степняков только пух полетит!

Остальные князья шумно одобрили предложения Андрея и Василько. Однако Юрий рассудительно проговорил:

– Напасть на врага и ввязаться в битву – дело нехитрое. Но думали ли вы, сколько голов положил в своих походах Владимир Мономах и сколько положить придется нам?

И, слыша ропот князей – как смел так отозваться о великом Мономахе? – Юрий продолжал:

– Надо смотреть, какое время было тогда и какое сейчас. Раньше половцы были пьяны от удачных набегов на Русь, чувствовали себя в безопасности в степи, русы никогда не ходили в глубь их земель. И Мономах правильно и мудро поступил, что с войском прошелся по их вежам, а Мстислав загнал их за Дон и Волгу. Сейчас половцы напуганы, они знают мощь русского оружия. Я думаю, достаточно того, что мы всеми силами встанем на пограничном рубеже, покажем наше могущество и заставим степняков смириться. Сколько мы тем самым спасем мужицких голов?