Юрий Михайлович Сушко Я убил Степана Бандеру
Шрифт:
Председатель Собрания Ярослав Стецько был уполномочен создать временное правительство в составе 15 министров. Вице-премьер-министром был назначен Лев Ребет. В этот уряд Стецько рекрутировал представителей различных политических течений (но без ОУН Андрея Мельника), в результате чего члены ОУН даже очутились в меньшинстве. При этом случались и курьёзы. Скажем, пост госсекретаря Министерства информации неожиданно получил бывший член ЦК ленинского комсомола Иосиф Позычанюк, откомандированный из Винницы ещё до войны для налаживания агитпропа совсем иной идейной направленности.
Уже на следующий день после оглашения Акта исполненный восторга Ярослав Стецько телеграфировал Адольфу Гитлеру: «С сердечным чувством благодарим Вашу героическую армию, которая покрыла себя славой на поле битв с самым ужасным врагом Европы — московскими большевиками.
Ярослав Стецько
Одновременно он заверял непосредственного «шефа» в германском правительстве — рейхсминистра Альфреда Розенберга — в своём однозначном политическом выборе и верноподданнической позиции: «Москва и жидовство — главные враги Украины и носители растлевающих большевистских интернационалистических идей…»
Лишь оставшийся не у дел, оскорблённый в лучших чувствах Андрей Мельник увидел в происшедшем злую волю своего соратника-противника Бандеры, а потому поставил в известность Берлин и заодно генерал-губернатора Франка о своём отношении к создавшейся ситуации: «Бандеровцы ведут себя недостойно, создали без ведома фюрера своё правительство».
Командование айнзатцгруппы «Б» также негодовало: «Украинцы под командованием Бандеры 2–3 июля поставили немецкую власть перед фактом создания Украинской республики и организации милиции. Группировка Бандеры развернула в последнее время большую активность, особенно в распространении листовок и т. п. В одной из этих листовок говорится, что украинское освободительное движение, ранее удушаемое польской полицией, ныне точно так же страдает и от немецкой полиции…»
Стремясь взять положение под контроль, оккупационные власти приняли решение изолировать ряд деятелей украинских националистических организаций, определив их под домашний арест. Через несколько дней в Кракове был задержан и сам Степан Бандера.
В первых числах июля при участии «нахтигалевцев» были казнены выдающиеся представители польской интеллигенции — академик Соловий, профессоры Бой-Желенский, Серадский, Новицкий, Ломницкий, Домасевич, Островский, Грек, Круковский, писательница Галина Гурская, бывший польский премьер, почётный член многих зарубежных академий Казимир Бартель… В каждом городе и посёлке расстреливали тех, на которых указывали как на коммунистов из списков, составленных участниками оуновского подполья.
На подстрекательский призыв фашистов «Бей жидов!» первыми отликнулись люмпены и легионеры. «На протяжении первых трёх дней июля батальон „Нахтигаль” уничтожил во Львове и его окрестностях семь тысяч евреев, — сообщал в своей документальной книге «Погромщик» американский исследователь Саул Фридман. — Евреев — профессоров, юристов, врачей — заставляли перед казнью вылизывать все лестницы четырёхэтажных зданий и переносить мусор во рту от одного дома к другому. Потом, вынужденные пройти сквозь строй вояк с жёлто-блакитными [14] нарукавными повязками, они были заколоты штыками».
14
Жёлто-голубой — цвет украинского флага. (Примеч. ред.)
Статья Степана Бандеры
Изначально присутствовавший в идеологии ОУН(б) антисемитизм решениями съезда в 1941 году окончательно был узаконен: «Евреи в СССР являются преданнейшей опорой господствующего большевистского режима и авангардом московского империализма на Украине. Антиеврейский настрой украинских масс использует московско-большевистское правительство, чтобы отвлечь их внимание от истинного виновника бед и чтобы в час взрыва направить их большую часть на погромы евреев. Организация украинских националистов борется с евреями, как с опорой московско-большевистского режима, одновременно убеждая народные массы, что Москва — это главный враг».
Участие
После задержания Бандеры и Мельника бойцов батальона «Нахтигаль» от греха подальше перебросили из Львова в Тернополь, а затем ещё чуть дальше на восток, где немецкие войска захватили Браилов, Винницу. Потом «соловьи» передислоцировались в Подолию «на отдых».
Именно там, узнав об аресте Бандеры и членов временного правительства, Шухевич заявил своим германским шефам, что «Нахтигаль» больше не может оставаться в составе вермахта. Батальон отправили на постоянную базу в Нойгаммер, где объединили с батальоном «Роланд» в так называемый шуцманшафт-батальон.
В Краков на встречу с представителями германского руководства были срочно вызваны лидеры ОУН. Туда же из местной тюрьмы доставили Бандеру.
Помощник госсекретаря герр Кундт заметно нервничал, был напряжён, но всё же старался держаться в рамках дипломатического протокола, говорил сухо, деловито и в то же время напористо:
— Господа, я должен вам прояснить нашу позицию по поводу сложившейся ситуации… Немецкие власти не были своевременно поставлены в известность о создании во Львове украинского правительства. Но оно незаконно, не имеет права на существование без согласования с Берлином… В ваших документах утверждается, что немецкий рейх, вермахт являются вашими союзниками. Это не совсем точная формулировка. Фюрер — наш вождь, и он единственный, кто определяет, кто является союзниками великой Германии. Я допускаю, что сегодня украинцы полны воодушевления, чувствуют большой подъём и рассматривают себя как наших союзников. Однако вы допускаете путаницу в общепринятой терминологии: мы не есть союзники, мы — завоеватели российско-советских территорий, восточных регионов. Вы меня понимаете, господа?.. Я сегодня же вылетаю в Берлин для проведения консультаций. Там будут обсуждены все вопросы и приняты соответствующие решения. Компетентные политические органы власти рейха под руководством фюрера считают преждевременным создание Национального комитета, который бы выступал от имени Украины. Считаю необходимым предупредить вас, господа, впредь не допускать подобного своеволия и не компроментировать себя в глазах вашей собственной нации… Я передал в Берлин ваш меморандум. Окончательное решение по этому вопросу за фюрером… — Скользнув взглядом по насупленным физиономиям Шухевича, Андриевского и других «атаманов», Кундт обратился непосредственно к Степану Бандере: — В радиопередаче, которая транслировалась из Львова или, может быть, с какой-то другой, неизвестной нам станции, но на той же частоте содержалась информация о том, что вы, господин Бандера, являетесь главой свободной державы западных украинцев и что именно вы объявили, точнее, поручили обнародовать декрет № 1, которым вы назначаете господина Стецько главой правительства. Первый вопрос. Господин Бандера, спрашивали ли вашего согласия на назначение главой Украинского государства и отдавали ли вы поручение зачитать по радио обращение? Второй вопрос: кто именно являлся инициатором декрета № 1, вы или какое-либо иное лицо?
Бандера, не смутившись нажима, отвечал спокойно, не избегая, впрочем, пафосных оборотов, которые ставили в тупик переводчика:
— Мы вступили в сражение, которое сегодня разворачивается широким фронтом против Советов, чтобы бороться за независимую и вольную Украину! Мы отстаиваем украинские национальные идеи, цели и задачи. Когда начались боевые действия, я приказал моим людям не жалеть сил, принимая участие в этой борьбе совместно с немецкими войсками. Я отдал распоряжение немедленно организовать в оккупированных немецкими войсками районах администрации и создать правительство. Этот приказ мною был обдуман ещё до начала войны…