Юрий Милославский, или Русские в 1612 году
Шрифт:
В этом отношении "Юрий Милославский" не исключение.
В нем совершенно определенно проявляются идеалы пушкинского, декабристского времени. Написанный после разгрома декабристов, роман является свидетельством, что расправа самодержавия над декабристами не смогла истребить в обществе их идей.
В 1827 году, то есть за полтора-два года до издания "Юрия Милославского", П. А. Вяземский пустил в ход насмешливо-ироническое выражение "квасной патриотизм", которое быстро распространилось сначала по Москве (впервые оно было употреблено в статье, напечатанной в журнале "Московский телеграф"), затем стало всеобщим. Белинский ценил выразительность и емкость этого термина и назвал его "счастливым выражением". Говоря о благородном чувстве любви к отечеству, Белинский тем самым противопоставлял роман
Действительно, патриотизм Загоскина в "Юрии Милославском"
лишен шовинистического, "квасного" оттенка, более того - он последовательно, вызывающе отрицает его. Юрий Милославский - главный положительный герой, через высказывания которого автор проводит собственные взгляды, беззаветно, до самопожертвования любя отечество, отнюдь не считает, что все русское - хорошо, а что нерусское - то плохо, в нем отсутствует национальная ограниченность. "Я уважаю храбрых и благородных поляков", - говорит Юрий Милославский. И более того - в разгар войны он думает и говорит о мире и в сегодняшнем неприятеле отказывается видеть вечного врага. "Придет время, вспомнят и они, - говорит он о поляках, - что в их жилах течет кровь наших предков славян; быть может, внуки наши обнимут поляков, как родных братьев".
...Нередко
Он говорил о временах грядущих,
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся,
вспоминал Пушкин высказывания Адама Мицкевича. Мицкевич говорил это в 1829 году, в том же году, когда писался "Юрий Милославский".
И еще один отзыв современности прекрасно слышали первые читатели (не все, конечно, но довольно значительная их часть)
"Юрия Милославского". В романе Загоскина главный герой, присягнувший королевичу Владиславу, мучительно разрешает моральную проблему: может ли он изменить данной присяге, если присяга дана властителю, враждебному народу. Юрий Милославский в конце концов решает, что при таких условиях он не обязан сохранять верность присяге.
Такая же моральная проблема стояла перед декабристами, и так же она была ими разрешена.
Уже в 1829 году "Юрия Милославского" начали сопоставлять с популярными в то время историческими романами Вальтера Скотта, иногда его называли даже "подражателем" английского романиста. Но против этого утверждения горячо выступали Пушкин, Аксаков и Белинский. "К чему было проводить параллель между Вальтером Скоттом и г. Загоскиным?" - упрекает, например, Белинский Майкова, опубликовавшего общую рецензию на издание романов В. Скотта и Загоскина. Вопрос о сходстве и различии Вальтера Скотта и Загоскина сводится к сходству и различию одних и тех же тенденций, развивающихся при разных условиях. Правда, необходимо оговориться, что Загоскин имел возможность использовать художественный опыт английского романиста применительно к русским условиям.
Но наряду с достоинствами уже современная критика находила в "Юрии Милославском" и недостатки. Она отметила, что образ главного положительною героя романа Юрия Милославского получился бледным, его роль в сюжете романа чисто служебная. Пушкин в перечне удавшихся автору характеров не называет Юрия Милославского. Правда, он и не говорит о нем, как о неудаче, видимо, принимая во внимание, ч го именно этот персонаж соединяет собой разнородные эпизоды в единый роман.
Недостатки "Юрия Милославского", включая сюда и некоторые анахронизмы, языковые и стилистические ошибки, Пушкин называл "мелкими погрешностями". И действительно, они мелки по сравнению с принципиальными художественными открытиями Загоскина в жанре исторического романа, которые оказали решающее влияние на дальнейшее развитие этого жанра в русской литературе.
Использование законов жанра, впервые введенных в практику русской литературы Загоскиным, легко обнаруживается у его современников и в произведениях, написанных столетием позже. Но, чтобы представить степень заслуги Загоскина, можно ограничиться одним примером: художественная историческая проза Пушкина, и прежде всего "Капитанская дочка", является прямым освоением и развитием художественных принципов Загоскина, воплощенных им в "Юрии Милославском".
3
После "Юрия
Наряду с романами Загоскин писал повести, рассказы, вернувшись к драматургии, написал несколько комедий.
В 1842 - 1850 годах Загоскин издал четыре тома очерков "Москва и москвичи", в которых он описывал быт современной ему Москвы. "Читать их, писал об этих очерках Загоскина Белинский, - невыразимое наслаждение". В основном очерки посвящены изображению простонародной жизни, народных гуляний в Сокольниках, Марьиной роще, Нескучном саду и народных типов ремесленников, крестьян, слуг.
Загоскин представлял собой колоритную фигуру, его имя довольно часто встречается на страницах воспоминаний современников, он был знаком со многими людьми, в основном имевшими какоелибо отношение к литературе и театру. Мемуаристы единодушно отмечают замечательную доброжелательность Загоскина, веселость, острословие (Н. В. Гоголь записывал его меткие изречения), непосредственность, гостеприимство, доверчивость. Один из ближайших друзей Загоскина С. Т. Аксаков писал о нем: "Загоскин был самый добродушный, простодушный, неизменно веселый, до излишества откровенный и прямо честный человек. Узнать его было нетрудно: с первых слов он являлся весь, как на ладонке, с первого свидания в нем никто уже не сомневался и не ошибался. Соединяя с такими качествами крайнюю доверчивость, даже легковерие и убеждение, что все люди - прекрасные люди, он, можно сказать, приглашал всякого недоброго человека обмануть Загоскина, и, конечно, приглашение принималось часто охотно, и едва ли какойнибудь смертный бывал так надуваем во всю свою жизнь, как Загоскин. Он имел прямой, здравый русский ум и толк... но в светском обществе самые ограниченные светские люди считали Загоскина простяком; мошенники, вероятно, выражались о нем еще бесцеремоннее".
И. С. Тургенев, знавший Загоскина с детства (Загоскин был приятелем его отца), вспоминает его добродушие, простоту и пишет: "Нельзя было не любить Михаила Николаевича за его золотое сердце, за ту безыскусственную откровенность нрава, которая поражает в его сочинениях". Но Загоскин бывал непримирим, когда затрагивались его заветные симпатии и убеждения. "Ничем нельзя так раздразнить Загоскина, как унижением русского народа", - писал С. Т. Аксаков, рассказывая, как был возмущен Загоскин, когда один собеседник сказал, "что вся русская литература, в сравнении с английской, гроша не стоит и что такому отсталому народишку, как русский, надобно еще долго жить и много учиться, чтобы понимать и ценить Шекспира".
Умер М. Н. Загоскин в 1852 году.
За свою жизнь Загоскин стал свидетелем важнейших событий и глубоких перемен в истории России. Он родился в царствование Екатерины II - во время наивысшего могущества российского абсолютизма, умер в преддверии его краха, перед самой Крымской войной, его литературная деятельность начиналась, когда над умами властвовали сентиментализм Карамзина и романтизм Жуковского, расцвет творческих сил пришелся на пору Пушкина и декабристов, завершал свой писательский путь в царствование Николая I, заклейменного прозвищем Палкина, и в то время, когда "Герцен развернул революционнуюагитацию" (В. И. Ленин). Не удивительно, что в последние годы жизни Загоскин порой ощущал себя человеком, пережившим свою эпоху (блистательную эпоху Пушкина и декабристов) и оказавшимся во времени, где он уже никому не нужен.