Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Ковалев-Случевский Константин Петрович

И неожиданные события не заставили себя ждать.

* * *

В 1390 году великий князь Василий Дмитриевич заключает еще один после отца, уже свой договор с Владимиром Храбрым. Это ему было необходимо сделать по причине того, что тот обладал в ту пору достаточно большой силой.

Причем в завещании Дмитрия Донского «равный брат» князя Юрия вообще не фигурирует. Ведь он не был в числе сыновей (хотя и считался «равным братом»), а значит, не мог быть и в числе наследников.

Однако Владимир Серпуховской все еще надеялся вернуть себе некоторые свои уделы, которые,

по его мнению, присвоил себе Дмитрий Иванович. Спор за них уже при Василии, сразу после кончины Дмитрия Донского, достиг нешуточного характера.

Князь Юрий оказался в центре событий. Ведь Владимир Храбрый был особо недоволен тем, что бывшие его владения — Галич и Дмитров — переходили к Юрию, который, по малолетству брата Петра, начал умело править этими уделами. Князь Владимир требовал хотя бы какой-то справедливости. Или возврата уделов, или иной компенсации.

Судя по всему, братья не только не хотели, но и не могли отдать обратно завещанное отцом. Требовалось согласование с ханомцарем. Он мог решить все споры.

Между тем в Москву приехал первый после смерти Дмитрия Донского ханский посол, которого называли «коломенским». К тому же Орде нужно было понять — что думают и как будут править на Руси потомки победителя в Куликовской битве. Появление посла не было неожиданностью, однако прямого ответа на то — сколько платить дани, какие уделы и как будут это делать, наследники еще не были готовы дать. Обеим сторонам необходима была ясность во всех этих вопросах.

По этой самой причине осенью 1389 года в Орду направился вместе с татарским послом князь Юрий Звенигородский. Этот факт становится известным благодаря сохранившемуся тексту упомянутой нами «докончальнои» грамоты Василия Дмитриевича и Владимира Храброго.

Князь Юрий должен был провести переговоры и вернуться из Орды с очередным послом, чтобы утвердить размер дани и новые отношения с сюзереном.

Ярлык на великое княжение Василием был уже получен без поездки в Орду. Однако сам он к хану на переговоры не поехал. За него это сделал более решительный и смелый брат — Юрий, ведь Василий все еще боялся, что может повториться его недавний плен. Да и неплохо было бы, чтобы этот братец, который пировал и радовался жизни в Москве, пока Василий был в заложниках у хана, — сам хлебнул бы того лиха, которого и другим не пожелаешь.

И действительно, все-таки что-то произошло в Орде. Юрия «задержали». Уже зима была в разгаре, но даже после празднования Крещения и знаменитых морозов 1390 года он так и не вернулся. Рискованное это было занятие — решать дела с ордынскими правителями.

Собственно, необходимо было также определить несколько главных позиций во взаимоотношениях с ханомцарем. Подтвердить его личное приятие Василия, разрешить распри за уделы с князем Владимиром Храбрым и даже установить законность наследования великого княжества после Василия — Юрием. Возможно, что братья даже предполагали попросить военной помощи у самого Тохтамыша, предчувствуя реальные военные столкновения со своим родственником.

Долго ждали, когда «выидеть Юрьи» из Орды. И, слава Богу, вернулся он — живой и здоровый. Причем вместе с новыми послами от хана, которые опять подтвердили Василию его «володимерьское» правление.

Тут можно сказать, что князь Юрий оказал

старшему брату неоценимую услугу. Рискуя быть непонятым или непринятым (ведь Дмитрий Донской назначил великого князя сам — без согласования с ханом), он совершил длительную поездку на Восток, выступив в качестве мудрого переговорщика. А ведь ему только исполнилось 16 лет!

Благодарить Юрия должны были и все остальные братья. Хан распорядился так, что притязания князя Владимира Серпуховского не были подтверждены. Все уделы, полученные наследниками Дмитрия Донского, оставались только за ними. Спор с дядей, правда, не закончился, но приутих на время. Вот почему и был заключен договор между князьями в 1390 году. За Юрием оставался Галич, под его влиянием находился Дмитров (и тот и другой удел попали к Дмитрию Донскому совсем недавно, в феврале 1389 года). Однако и Владимир Андреевич Серпуховской не остался внакладе. Ему таки дали Волок на Ламе и Ржеву («удели ему неколико городов, вда ему Волок да Ржеву»), пусть не полностью, частично, но все же — не обидели.

Договор скрепили печатями, на одной из которых мы видим оттиск личного перстня князя Юрия Звенигородского. И что удивительно, в заголовке документа написано, что договор сей составлен «повеленьем великого кня[з]я Васил[ъя] Дмитриевича и его брата князя Юрья Дмитриевича».

Итак, мы видим и равенство, и мощь, и влиятельность, и мужество, и мудрость нового удельного князя Звенигородского и Галичского. Но еще не ощущаем в полноте ревность к нему со стороны его старшего брата.

Таким образом, первая возникшая государственная — политическая и экономическая — проблема была решена. Причем дипломатическим путем, без применения силы. Можно было сделать передышку.

И вот тут советники напомнили Василию о его обещании жениться на литовской княжне. Трон получен, великому князю требовалась великая княгиня. Надо было всерьез думать о наследниках.

* * *

Для начала Василий Дмитриевич быстро делает все возможное для возвращения в Москву изгнанного до этого его отцом — Дмитрием Донским — митрополита Киприана. Будет кому венчать молодых. Ведь для свадьбы великого князя требуется сам ставленник византийского патриарха, не меньше. Теперь невесту надо было доставить в Москву.

Вокруг приезда литовской княжны Софьи Витовтовны развернулось немало событий, во множестве пересказанных затем в летописях. Вот один из таких рассказов. «Того же лета князю великому Витовту послы пришли от великого князя московского Василя Дмитреевича. Князь великий Витовт дал княжну свою Софию за князя Василя Дмитреевича… И пошли со княжною у великих кораблех морем, и приехали ко Пскову. И псковичи им великую дали честь и проводили их до Великаго Новаграда. Також и новгородцы им великую честь давали до Москвы великому князю Василю Дмитреевичу. А князь Василей послал им против братю свою: князя Ондрея Владимеровича да князя Ондрея Дмитреевича и иных князей и бояр. И стретили княжну Софию с великою честью. Тогды был з ними священный Киприян митрополит со многими владыками и архимандриты, и игумены, и со всеми священники. И стретили ее честно со кресты перед Москвою, и был збор великий, и венчяня ся стало. И было чести и веселя досыта, иже не может выписати».